Эстетски-цельный рассказ, не требующий слишком длинных и развёрнутых отзывов по двум причинам: своего качества и отсутствия ответной реакции автора на комментарии.
Где-то мне попадались недоуменные высказывания на тему, где же здесь мечта. Мечта есть — мечта девушки стать героиней одной из её любимых книг детства. То, что она видела только внешнюю сторону этой жизни, совершенно не задумываясь об изнанке — это можно списать на фактически самостоятельное взросление, в котором не участвуют взрослые. Образ девушки тоже целен. То, что увиделось Комментатором № 46 как несоответствие образу (слишком резкий переход от меркантильности к эмоциональности), как по мне, таковым не является, и вот почему.
Вспомните хотя бы «Поединок» Куприна. Образ Шурочки. Избалованная дамочка, замужем за перспективным военным, которая живёт по модели, сложенной у неё в голове и укреплённой мнением общества. Если модель предполагает наличие в ней любовника — дань традиционной французской моде, — то можете быть уверены: он там будет. Если любовнику суждено погибнуть по каким-то причинам — будьте уверены, он погибнет, а дама сердца, оплакав его, спрячет его сердце в шкатулку — наподобие Маргариты Валуа. Вот такова Шурочка. Такова и Аграфена. Есть книги, заменившие ей семью. Причём книги читаются крайне односторонне:
Она всегда пролистывала диалоги или страдания героев. Её увлекали описания балов и званых обедов, светских раутов и чаепитий в дворянских усадьбах.
Умножьте это на внешние данные девушки — и вот вам портрет современной Шурочки.
То есть, у неё есть модель идеальной жизни. Мы, читатели, узнаём эту модель постепенно. Где-то к середине рассказа она складывается окончательно, а концовка прекрасно воплощает эту модель в жизнь. Есть все внешние признаки столь желанной жизни. Для мужа Аграфена — часть имиджа, для неё муж — часть дома (это хорошо один из комментаторов заметил). Чтобы часть стала целым, не хватает любовника. А он — тут как тут: странная творческая личность. Его необязательно понимать, главное, что он — полная противоположность мужу и очень хорошо дополняет её мир. И она — «вся такая внезапная, противоречивая… стопроцентная слабая женщина, которая не может устоять перед красотой...» Здесь — тот же самый меркантилизм, только проявленный на чувственном уровне.
Злой образ, если честно. Можно заподозрить автора в женоненавистничестве — настолько умно, тонко, едко и завуалированно всё это подано. Но подано-то действительно профессионально и талантливо. Этого у рассказа отнять нельзя. Манера такой подачи может импонировать или нет — это сродни восприятию «Дрессировки мечты» или же «Заштореного рассказа». Но она — есть и она — себя оправдывает.
Есть как минимум две блошки по запятым, но я сейчас их выделять не буду. Автору это явно не нужно, иначе бы он как минимум следил бы за комментариями под его рассказом. Если вдруг он заинтересуется найденными пунктуационными огрехами, пусть мяукнет — я ему их покажу.
Эстетски-цельный рассказ, не требующий слишком длинных и развёрнутых отзывов по двум причинам: своего качества и отсутствия ответной реакции автора на комментарии
.
Где-то мне попадались недоуменные высказывания на тему, где же здесь мечта. Мечта есть — мечта девушки стать героиней одной из её любимых книг детства. То, что она видела только внешнюю сторону этой жизни, совершенно не задумываясь об изнанке — это можно списать на фактически самостоятельное взросление, в котором не участвуют взрослые. Образ девушки тоже целен. То, что увиделось Комментатором № 46 как несоответствие образу (слишком резкий переход от меркантильности к эмоциональности), как по мне, таковым не является, и вот почему.
Вспомните хотя бы «Поединок» Куприна. Образ Шурочки. Избалованная дамочка, замужем за перспективным военным, которая живёт по модели, сложенной у неё в голове и укреплённой мнением общества. Если модель предполагает наличие в ней любовника — дань традиционной французской моде, — то можете быть уверены: он там будет. Если любовнику суждено погибнуть по каким-то причинам — будьте уверены, он погибнет, а дама сердца, оплакав его, спрячет его сердце в шкатулку — наподобие Маргариты Валуа. Вот такова Шурочка. Такова и Аграфена. Есть книги, заменившие ей семью. Причём книги читаются крайне односторонне:
Умножьте это на внешние данные девушки — и вот вам портрет современной Шурочки.То есть, у неё есть модель идеальной жизни. Мы, читатели, узнаём эту модель постепенно. Где-то к середине рассказа она складывается окончательно, а концовка прекрасно воплощает эту модель в жизнь. Есть все внешние признаки столь желанной жизни. Для мужа Аграфена — часть имиджа, для неё муж — часть дома (это хорошо один из комментаторов заметил). Чтобы часть стала целым, не хватает любовника. А он — тут как тут: странная творческая личность. Его необязательно понимать, главное, что он — полная противоположность мужу и очень хорошо дополняет её мир. И она — «вся такая внезапная, противоречивая… стопроцентная слабая женщина, которая не может устоять перед красотой...» Здесь — тот же самый меркантилизм, только проявленный на чувственном уровне.
Злой образ, если честно. Можно заподозрить автора в женоненавистничестве — настолько умно, тонко, едко и завуалированно всё это подано. Но подано-то действительно профессионально и талантливо. Этого у рассказа отнять нельзя. Манера такой подачи может импонировать или нет — это сродни восприятию «Дрессировки мечты» или же «Заштореного рассказа». Но она — есть и она — себя оправдывает.
Есть как минимум две блошки по запятым, но я сейчас их выделять не буду. Автору это явно не нужно, иначе бы он как минимум следил бы за комментариями под его рассказом. Если вдруг он заинтересуется найденными пунктуационными огрехами, пусть мяукнет — я ему их покажу
.