Читать очень тяжело — и из-за манеры авторов переставлять слова в предложениях местами, что нисколько не помогает достигнуть эффекта стилизации под древние тексты, и из-за незнакомых и никак не обыгранных в тесте терминов (правильно вам выше писали, перефразируйте, вы же не диссертацию пишете), и из-за за того, что читателя, не факт, что подготовленного, с размаху швыряют в незнакомый мир, не объясняя толком ничего ни про героев, ни про сам мир, собственно. Приведу пример — нескольких первых абзацев.
Саул стоял в чужой стране, чужом городе, чужом доме и в чужом саду, у ларария, бывшего чуждым вообще всему, что составляло его собственный мир. И это лишь первый день. А он уже устал от женщин с непокрытой головой.
Давайте начнем с того, что читатель ровным счетом ничего не знает о Сауле. Кто он? Будущий иудейский царь? Случайный человек, которого зовут библейским, знакомым вроде бы, на слух именем? Из первого абзаца мы можем предположить, что речь идет о юноше (однако сразу оговорюсь, что потом он производит впечатление не юноши, но мужа), и это все, что нам известно о нем на данный момент. Он стоит у ларария… «Где?» — удивляется читатель и лезет смотреть многочисленные сноски, где упоминаются столь известные персонажи как Бахус, Гермес, Дионис и Лилит, но вот ларарий как раз и не упомянут. Ок, читатель лезет в поисковик, выяснить, что такое ларарий. Он уже отвлекся от текста — и не факт, что вернется. Но, ладно, вернулся.
Итак, Саул стоит в чужом саду, у алтаря, смотрит, вероятно, на изображения чужих богов. «И это только первый день!» — ужасается Саул. «Ужас! — сочувствует читатель. — Сколько волнующих переживаний у бедного чужестранца! Не успел приехать, а тут сад, чужие боги… как ему, должно быть, тяжело! Должно быть, там, откуда он прибыл, нет садов! С богами-то понятнее, чужие боги — это всегда проблема для верующего… особенно, если это женщины с непокрытой головой». Как вы понимаете, это был сарказм. А текст не должен вызывать у читателя желания ерничать. Но тут именно такое желание и возникает из-за того, что вы не объясняете внятно, что он видит, в чем его проблемы с увиденным и почему. И, нет, читатель не обязан знать Библию и историю древнего мира. Вы же пришли с рассказом на обычный конкурс, а не в специализированное издание.
От демонов под прекрасными ликами на каждом шагу
Что вы, автор (или авторы) хотели сказать этой фразой? Нет, я, конечно, могу догадаться, что Саула поразили статуи, изображающие обнаженных женщин, но не проще ли вот так прямо и написать? Иносказательность не всегда дает нужный результат.
От чужих Храмов, оберегаемых людьми, но с повадками демонов.
А какие повадки у демонов, кстати? Они дышат пламенем, едят младенцев? Мне действительно интересно.
Ему хотелось плюнуть на это место, где поклонялись змеям.
«Что?» — опять удивляется читатель и снова лезет в поисковик. Ага, по запросу «ларарий» можно увидеть много изображений змей. Пока, правда, все это не очень увязывается с каменными изображениями женщин с непокрытыми головами, ну да ладно. Конечно, потом Сергий про змей объясняет, но это же потом. Не лучше ли описать увиденное глазами Саула? Главное, помните простую истину: читатель не знает то, что знаете вы. Ему не очевидно то, что очевидно вам.
Дальше несколько строчек все вроде бы понятно, но только до вопроса «Или ты не пьешь вина?». «А вино-то тут при чем?!» — уже хочется завопить читателю — и нет, он не лезет в поисковик, он закрывает рассказ и уходит.
Я, в отличии от гипотетического читателя, рассказ дочитала. Моих знаний в общем-то достаточно для того, чтобы через текст продраться, хотя, признаюсь, местами скакала через строчки и абзацы, потому что было скучно. Это не рассказ, вот в чем беда. Это, по всей видимости, часть чего-то большего, и там эта история — эпизод из жизни Саула — смотрится уместно. А здесь — во-первых, не скажу, что предложение Сергия пойти в храм Артемиды меня хоть сколько-то заинтересовало. Ну пойдут, ну увидят там что-то. И?.. Сергий был забавен в начале с его неуемным любопытством, но сказать, что я прониклась к нему симпатией и интересом настолько, чтобы переживать за них с Саулом, когда их обнаружили в храме жрецы и вытащили к алтарю, не могу, тем более было уже понятно, что их не убьют. История дружбы, заявленная в первом абзаце, не состоялась. Остался у Саула шрам на сердце из-за увиденного в храме — и что опять же? Как это повлияло на его жизнь? На мировоззрение? На веру? Нет ответов на эти вопросы, увы.
Читать очень тяжело — и из-за манеры авторов переставлять слова в предложениях местами, что нисколько не помогает достигнуть эффекта стилизации под древние тексты, и из-за незнакомых и никак не обыгранных в тесте терминов (правильно вам выше писали, перефразируйте, вы же не диссертацию пишете), и из-за за того, что читателя, не факт, что подготовленного, с размаху швыряют в незнакомый мир, не объясняя толком ничего ни про героев, ни про сам мир, собственно. Приведу пример — нескольких первых абзацев.
Давайте начнем с того, что читатель ровным счетом ничего не знает о Сауле. Кто он? Будущий иудейский царь? Случайный человек, которого зовут библейским, знакомым вроде бы, на слух именем? Из первого абзаца мы можем предположить, что речь идет о юноше (однако сразу оговорюсь, что потом он производит впечатление не юноши, но мужа), и это все, что нам известно о нем на данный момент. Он стоит у ларария… «Где?» — удивляется читатель и лезет смотреть многочисленные сноски, где упоминаются столь известные персонажи как Бахус, Гермес, Дионис и Лилит, но вот ларарий как раз и не упомянут. Ок, читатель лезет в поисковик, выяснить, что такое ларарий. Он уже отвлекся от текста — и не факт, что вернется. Но, ладно, вернулся.Итак, Саул стоит в чужом саду, у алтаря, смотрит, вероятно, на изображения чужих богов. «И это только первый день!» — ужасается Саул. «Ужас! — сочувствует читатель. — Сколько волнующих переживаний у бедного чужестранца! Не успел приехать, а тут сад, чужие боги… как ему, должно быть, тяжело! Должно быть, там, откуда он прибыл, нет садов! С богами-то понятнее, чужие боги — это всегда проблема для верующего… особенно, если это женщины с непокрытой головой». Как вы понимаете, это был сарказм. А текст не должен вызывать у читателя желания ерничать. Но тут именно такое желание и возникает из-за того, что вы не объясняете внятно, что он видит, в чем его проблемы с увиденным и почему. И, нет, читатель не обязан знать Библию и историю древнего мира. Вы же пришли с рассказом на обычный конкурс, а не в специализированное издание.
Что вы, автор (или авторы) хотели сказать этой фразой? Нет, я, конечно, могу догадаться, что Саула поразили статуи, изображающие обнаженных женщин, но не проще ли вот так прямо и написать? Иносказательность не всегда дает нужный результат. А какие повадки у демонов, кстати? Они дышат пламенем, едят младенцев? Мне действительно интересно.«Что?» — опять удивляется читатель и снова лезет в поисковик. Ага, по запросу «ларарий» можно увидеть много изображений змей. Пока, правда, все это не очень увязывается с каменными изображениями женщин с непокрытыми головами, ну да ладно. Конечно, потом Сергий про змей объясняет, но это же потом. Не лучше ли описать увиденное глазами Саула? Главное, помните простую истину: читатель не знает то, что знаете вы. Ему не очевидно то, что очевидно вам.Дальше несколько строчек все вроде бы понятно, но только до вопроса «Или ты не пьешь вина?». «А вино-то тут при чем?!» — уже хочется завопить читателю — и нет, он не лезет в поисковик, он закрывает рассказ и уходит.
Я, в отличии от гипотетического читателя, рассказ дочитала. Моих знаний в общем-то достаточно для того, чтобы через текст продраться, хотя, признаюсь, местами скакала через строчки и абзацы, потому что было скучно. Это не рассказ, вот в чем беда. Это, по всей видимости, часть чего-то большего, и там эта история — эпизод из жизни Саула — смотрится уместно. А здесь — во-первых, не скажу, что предложение Сергия пойти в храм Артемиды меня хоть сколько-то заинтересовало. Ну пойдут, ну увидят там что-то. И?.. Сергий был забавен в начале с его неуемным любопытством, но сказать, что я прониклась к нему симпатией и интересом настолько, чтобы переживать за них с Саулом, когда их обнаружили в храме жрецы и вытащили к алтарю, не могу, тем более было уже понятно, что их не убьют. История дружбы, заявленная в первом абзаце, не состоялась. Остался у Саула шрам на сердце из-за увиденного в храме — и что опять же? Как это повлияло на его жизнь? На мировоззрение? На веру? Нет ответов на эти вопросы, увы.