Эр, долго думала, что тебе написать, и, наверное, ничего толкового не напишу.
Скрытый текстМне твои тексты напоминают мульты Миядзаки: вот не люблю аниме, но когда смотрю его фильмы, погружаюсь настолько, что уже не вижу характерных особенностей рисовки. Или те же особенности рисовки, раздражающие у других, тут кажутся самыми фишками.
Так и в истории про Адалана идет такой шквальный эмоциональный натиск, что она захватывает и тащит, хоть тут и романтика возвышенная, и страдания красивые, которые я вообще в книгах не очень-то жалую.
Кстати, заметила, что персонажи в «Поднебесье» похожи на героев высоких трагедий: очень обобщенные типажи, а иногда и вовсе функции. Характеры, индивидуальности ты не показываешь. Не, иногда есть попытки, как, например, с Ваджрой, но они бледноваты и погоды не делают. А Кайле — это твоя же Дашка-привидение, тоже типаж. Другое дело, что нужно ли что-то с этим делать — я не знаю.
Если конкретно по этой главе, то мне кажется, слишком резко и неожиданно герой узнает правду о своих родителях. Непонятно, почему именно сейчас, каких-то сюжетных предпосылок к такому узнаванию я или не видела, или не помню.
Еще не поняла, зачем Сабаар, притащив голову Бораса, напоминает Адалану о том, что тот его любил.
Сабаар пытался угадать, но все-таки упускал что-то важное, самое главное, и поэтому не мог решиться, только спросил:
— Не рад подарку, маг? Или не узнал? А ведь он любил тебя по-своему.
Смотри, здесь прямая провокация. Зачем?
В разговоре с Сабааром временами идет эмоциональный перехлест.
Нарайн любил тебя, поверь, я в таких делах не ошибаюсь. Любил, но признать не мог – не мог простить Вейзам своего унижения. И отречься не мог… оттого и продал – навредить боялся. Надеялся, что вдали от его ярости тебе будет лучше. Он и сейчас тебя помнит и любит.
Нет, я понимаю, почему необходимо, чтобы Адалан отпустил свое прошлое, но все равно вот так — это на грани соскальзывания в мелодраму.
И мне не нравится, как ты устами рупорного героя (а твои даахи — именно таковы) оправдываешь Нарайна и Бораса, извини.
Так и в истории про Адалана идет такой шквальный эмоциональный натиск, что она захватывает и тащит, хоть тут и романтика возвышенная, и страдания красивые, которые я вообще в книгах не очень-то жалую.
Кстати, заметила, что персонажи в «Поднебесье» похожи на героев высоких трагедий: очень обобщенные типажи, а иногда и вовсе функции. Характеры, индивидуальности ты не показываешь. Не, иногда есть попытки, как, например, с Ваджрой, но они бледноваты и погоды не делают. А Кайле — это твоя же Дашка-привидение, тоже типаж. Другое дело, что нужно ли что-то с этим делать — я не знаю.
Если конкретно по этой главе, то мне кажется, слишком резко и неожиданно герой узнает правду о своих родителях. Непонятно, почему именно сейчас, каких-то сюжетных предпосылок к такому узнаванию я или не видела, или не помню.
Еще не поняла, зачем Сабаар, притащив голову Бораса, напоминает Адалану о том, что тот его любил.
— Не рад подарку, маг? Или не узнал? А ведь он любил тебя по-своему.
В разговоре с Сабааром временами идет эмоциональный перехлест.
И мне не нравится, как ты устами рупорного героя (а твои даахи — именно таковы) оправдываешь Нарайна и Бораса, извини.
Ну вот… так как-то).