Написано много, всё, что напишу я, будет только повторением, поэтому буду почти краток. Критикой на конкурс это будет называться очень условно — только дань форме.
Критика на конкурс
Общее впечатление: понравилось.
Повествование, язык и стилистика: легко, удобно для восприятия, не напряжно для мозговых извилин. Это не плохо и не хорошо. Это… нормально — для современного читателя. Ненормально — для темы и идеи. Под Азимова подстраиваться не надо, есть сложившийся автор Полина Потанина — со своим стилем. Его нужно просто приспособить к данной теме, то есть — уйти от псевдопростоты и псевдонаучности. Скажу сразу: это для автора будет самым сложным.
Герои: все сказали, что героев нет. Нет, наброски на них есть. Но складывается ощущение, что автор сам в них не верит. И у меня сразу вопрос — почему? Ведь именно это неверие и придаёт рассказу тот самый оттенок комичности и карикатурности, на который автору уже указали. Я не призываю автора исповедовать какие-то религиозные взгляды и с воскресенья начать посещать церковь. Но он же — Автор… он же может быть чуть более достоверным…
Кстати, о достоверности: Без комментариев — см.выше.
Психология отношений: да пусть сочтут меня все вышеотозвавшиеся старшие коллеги (включая досточтимого Лорда Веллера) кем-угодно, но пара Пётр — Аркон мне видится самой перспективной для разработки подобных отношений. И если нужен конфликт и обязательный антагонист — его можно найти именно в этой паре. Кто именно — на усмотрение автора.
Основная мысль и её отображение: есть над чем работать. И это — очень хорошо. А советов по этому пункту надавали уже достаточно, чтобы я ещё с ними лез.
Ошибки и ляпы: к вышеперечисленным могу добавить ещё несколько (учусь на тролля)
И все бы хорошо,
— может, пропущено слово «было»? Рассказ-то идёт о конкретном случае, а не о внутреннем монологе Петра.
Побудь у Врат немного, мне надо сходит к Нему, вопрос появился.
— выделенное жирным необходимо или совсем убрать, или переделать. Автор часто злоупотребляет современными языковыми городскими штампами, которые уместны только в рассказах определённого типа. В этом же и подобных ему рассказах слова типа «появился вопрос», «разрешить вопрос», «информация», «ситуация», «смотрите» (в контексте объяснения), «спасибо» к месту и не к месту — это слова-паразиты, от которых нужно избавляться нещаднейше. Это — во-первых. Во-вторых, упоминание о каком-то вопросе — вообще неуместно, иначе придётся делать отступление и объяснять, что это за вопрос заставил Петра покинуть своё место. Не объяснишь — начало висит в воздухе; и даже то, что к объяснению автор возвращается в середине рассказа, не делает упоминание об этом вопросе в начале более необходимым. Всё и так понятно.
Аркон послушно уставился на душу.
— «послушно» здесь вообще лишнее слово. Уставился — не то слово в принципе. Сразу вызывает ассоциацию «Чего уставился?» Имеет смысл заменить.
Петр вернулся быстро и по озадаченному лицу Аркона понял, что что-то успело произойти.
. Намного симпатичней смотрелся бы вариант: «Пётр вернулся быстро и по озадаченному лицу Аркона понял: что-то произошло».
– Она вложила в него Искру, – тихонько сказал Аркон
Автор, поймите, они не разговаривают над колыбелью младенца. Аркону нет нужды говорить тихонько. Может, Вы хотели сказать «благоговейно»? Ну или просто «тихо».
А случилось это так. Когда они шли по дорожке из парка, щенок сорвался с поводка
Внимание — вопрос: откуда взялся щенок и почему биороботу надо было спасать именно этого щенка? Ежу понятно, что они гуляли все вместе и что это — щенок девочки, но это понятно-то ежу-читателю, но уж никак не ежу-Аркону, который слушает рассказ о произошедшем. Имеет смысл как-то упомянуть о том, что они пошли на прогулку… и т.д. Есть куча объяснений там, где они не нужны, а как раз там, где они необходимы, их не хватает…
Вообще — прямая речь, принадлежащая одному персонажу, не разбивается на абзацы, а идёт сплошным потоком. Не хочу цитировать, чтобы не занимать много места, но в рассказе есть два или три таких момента ( и все принадлежат Петру).
– Ты прав, Петр. Когда он меня позвал, у него Рахмиэль был, они говорили.
А как разговор с Бога с Рахмиэлем повлиял на Его решение пропустить души в Рай? И при чём здесь это упоминание вообще?
А теперь твоя очередь рассказать, почему их вообще пустили в Рай, раз они творения не Божьи, а человечьи.
Вот этого момента я не понял вообще. У них что, пари на тему, кто придумает лучшее объяснение случившемуся? По-моему, они оба — в непонятках (как сейчас любит говорить молодёжь), и было бы логичней, чтобы Пётр с Арконом не определяли очередь, кто что рассказывает и объясняет, а разбирались вместе. Тем более что начало диалога совсем не предполагает, что один знает больше, чем другой.
Вдруг Аркон вскочил на ноги:
– Смотри, Петр, веселая троица идет.
Веселой троицей в Раю называли трех ангелов – Газадриэля, Радбоса и Рухиэля.
– Вы откуда? – спросил Аркон.
– С Тихого океана, с Камчатки, – ответил за всех Газадриэль. – Мы там такой рассвет устроили – аж самим понравилось. Такая красотища получилась – воистину божественная!
Аркон повернулся к Петру:
– Я смотаюсь, посмотрю? Очень хочется, – объяснил он. – Они когда втроем за дело берутся, у них такие шедевры получаются, только глянешь, и сразу озарение наступает.
– Хорошо, конечно лети, – согласился Петр и Аркон сразу исчез.
А Петр остался сидеть на камне у Врат, покусывая травинку.
Это можно убрать из рассказа вообще. Или — сделать началом нового рассказа из цикла «Развлечения в Раю».
Ещё глаз цеплялся за некоторые недочёты в оформлении прямой речи, но сейчас я их уже не найду. Просто при работе автору можно чуть внимательней прочитать рассказ — и всё само найдётся.
Мои впечатления: повторюсь — понравилось. Есть над чем работать, и это — главное. И то, что у автора — неординарный взгляд и такое же творчество, в этом рассказе видно. По крайней мере, если б «Бабочки....» были первым рассказом, прочитанным мной у автора Полины Потаниной, я бы заинтересовался её творчеством и читал бы её дальше.
Мои рекомендации: разбросаны по критике. Плюс ко всему: прислушаться к сказанному выше. Там — очень хорошие советы очень умных людей.
– Смотри, Петр, веселая троица идет.
Веселой троицей в Раю называли трех ангелов – Газадриэля, Радбоса и Рухиэля.
– Вы откуда? – спросил Аркон.
– С Тихого океана, с Камчатки, – ответил за всех Газадриэль. – Мы там такой рассвет устроили – аж самим понравилось. Такая красотища получилась – воистину божественная!
Аркон повернулся к Петру:
– Я смотаюсь, посмотрю? Очень хочется, – объяснил он. – Они когда втроем за дело берутся, у них такие шедевры получаются, только глянешь, и сразу озарение наступает.
– Хорошо, конечно лети, – согласился Петр и Аркон сразу исчез.
А Петр остался сидеть на камне у Врат, покусывая травинку.