Дорогие мои, что у вас за мания величия? Отчего сразу мысли о государстве, аппаратах, законодательных органах?

Вот интересно — отчего же вы о профессорах не говорите? Ведь наука, в том числе наука об искусстве, — это по их профессорской части.

 

Для особо непонятливых пытаюсь в дцатый раз объяснить что дважды два всё ещё четыре

Такие вещи — каждый — решает — для себя.

 

Сорри, мне казалось, что это очевидно. Естественно, никто — угу, даже президент вместе с господом богом — не заставит никого — начиная с меня — любить даже самую талантливо написанную книжку, если она «не моя». И никто — см. выше — не заставит никого, и снова начиная с меня любимого — писать книжку так, как мне не хочется.

Точка.

С этим разобрались?

 

Далее.

Тем не менее, есть определённые закономерности — увы, но да, они есть, как это ни обидно некоторым товарищам, — которые отличают талантливые книжки, — и те закономерности, которые отличают книжки из разряда «очень средненько». Эти закономерности не имеют абсолютно ничего общего с любимым всеми «а мне — не нравится». Они имеют отношение к логике — той самой, которая «причина-следствие», к психологии (той самой, которая уже век признана наукой, ибо тоже следует законам логики) и к историческому реализму (в фантастике — к реализму в рамках истории вашего мира).

 

Короче. Если все эти законы (которых я тут не привожу) соблюдены — всё равно не факт, что книга выйдет интересная. И не факт, что понравится всем. И не факт, что станет классикой. И наоборот — среди наших любимых книг наверняка есть те, которые с точки зрения этих (пока не перечисленных закономерностей) несовершенны.

Но тем не менее.