А социализация тут при чем?

По-моему, мы не о социализации говорили вообще? Я уж точно не о ней. Я изначально — именно о дружбе.

То есть. Получается так: «нашему» менталитету неважно, нужен ты кому-то или нет. Хоть всему миру плевать на тебя — нормалек. А вот кто твой друг — это важно. То есть, сам по себе ты ничто, тебя друг определяет.

Так?

А японскому менталитету важно чувство твоей личной нужности. Зато — плевать, кому. Хоть уроду моральному, хоть маньяку, хоть последней сволочи.

А на тебя его сволочизм не распространяется: раз ты нужен, то и хороший.

Так?

 

А в доказательство ты мне приводишь пример того же Хаку с Забузой. А мне вот показалось — любил он этого Забузу. Вот и всё. И дело не в менталитете, а в том, что одинокого ребенка подобрали и приласкали. И ты полагаешь, что будь это не японский одинокий ребенок — то он бы не потянулся к подобравшему?

Насколько я понимаю — это типичная реакция одинокого ребенка. Любого.

И этого самого Хаку там не называют ни героем, ни умницей, ни хорошим, правильно поступающим мальчиком… Жалеют его, это да. Заслуженно жалеют.

Как-то непохоже такое отношение на «персону в рамках национального менталитета».

 

А ты мне — о менталитетах Востока и Запада.

 

Опять же — нелюбимый заброшенный сын, которого внезапно подбирает и условно «пригревает» отец. Есть масса книг — и европейских, и английских, и штатовских, — где обыграна ситуация «Нелюбимое одинокое дитя и далёкий равнодушный отец». И вообще-то подобные ситуации всегда уходят в одну сторону: дитё отчаянно добивается папашиной любви. Во всяком случае — на первом этапе общения с родителем. Не довольно-таки расплывчатой «нужности» — а попросту любви. Хотя да — нужность есть необходимая составляющая любви. Но сама по себе она может вовсе никакой любви не обозначать…

А брошенным детям нужны родители. Им надо добиться доказательства, что их нашли окончательно, что больше не выбросят, что теперь их будут гладить по головке, водить в кино и кормить мороженым. Я утрирую, конечно.

Так и Синдзи-то требовалось не некое абстрактное «быть нужным» — а куда более живое «быть нужным своему отцу — быть любимым им». Ты говоришь, Синдзи соглашается, чтоб его использовали? А сам он разве именно так это понимает? По-моему, он видит в навязанном ему действе способ добиться той самой папиной любви. Ну, сперва — внимания. Уважения. Для сына нормально хотеть, чтоб отец его уважал и признавал за «крутого, дельного и в теме». Если отец уважает автогонщиков — любящий и жаждущий любви сын может полезть за руль. Если папаша от авиации млеет — с сына станется в пилоты пойти. И так далее, по списку… И это — не про японского сына, а про любого. Опять же — дофига таких историй, что у американцев, что у англичан, что у кого угодно…

Конечно, есть и обратная манера поведения: папаша на меня ноль внимания, так я ему назло отчебучу такое!.. и пошел отчебучивать. Пусть батя бесится, орет, синеет и зеленеет от ярости — а я ему докажу!

Кстати — это именно Наруто в детстве. Причем это не мое-личное, это хокаге )))

Так что у нас тогда «типично-японское» — послушный сын (ученик, воспитанник), который играет в собачку на задних лапках, — или хулиган-бунтовщик, готовый на любую выходку, лишь бы заметили — и в итоге тоже зауважали, заценили… и полюбили?

 

Ну да — мы тут заговорили на разных языках. Ты о социализации, я о дружбе. Но если уж о социализации — то разве в СССР не было именно такой ориентации члена социума: трудиться во благо общества, вложиться в общественное, без колебаний пренебречь «шкурным» (читай — личным) ради служения коллективу?

Было. Именно оно-то и было. Слово «личность» вообще имело ругательный оттенок. «Эгоист» — чуть не матерное, а эгоист это кто? Тот, кто о себе думает, а не о благе коллектива… И так далее, и тому подобное.

 

Так что сей «типично-восточный» момент прекрасно имел место в наших широтах…

 

Но я все-таки о дружбе. Мы все-таки именно с нее начинали. С утверждения твоего:

Хорошо, если я тебя не понял — то что ты имел в виду? Вот здесь, в этих словах? Кого ты называл тут «друзьями»? Что ты обозначал под «ценностью»?