Финал

При полёте из стекла время значительно изменялось. Оно то останавливалось, то замедлялось. Но не менялось одно — злая гримаса Рональда, которая говорила о том, что с его планами покончено. По крайней мере, мне так казалось. Я был на нём во время падения, его спина изобиловала разноцветными осколками от арки, которые были и в моей щеке. Затем мы рухнули на мягкую, ещё нестриженую траву. А дальше я вырубился.

ТЬМА. ОНА ХОЧЕТ ПРИДУШИТЬ НАС.

Зал заседания суда, пустой зал заседания суда, в котором эхом отзывается голос из ниоткуда.

— Рональд Уилкс, этот человек одержал над тобой победу, дабы ты не тревожил Заснувшего. Человек, вы знаете ваш вердикт.

— УЙДИТЕ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ. ЧЕРТИ, Я НИКОГДА НЕ ДАМ СОБОЙ ОВЛАДЕТЬ! В ОТЛИЧИЕ ОТ ЭТОГО СЛАБОУМНОГО ДЖЕРАЛЬДА! СЛЫШИТЕ? НИ-КОГ-ДА! — гневно кричал Рональд, заседая в клетке. Он был обвиняемым.

— Ваше последнее желание — закон для нас, Уилкс, — сказал томный голос, Рональд исчез из клетки. Я глянул наверх, там простиралось небо, небо полное звёзд. — Джеральд, а вам ваш вердикт ясен?

— Какой вердикт, где мы!? Где Рональд?! Я сплю? — произнёс запуганный я.

— Верно, ты спишь, человек.

Очнулся я лежащим на Рональде. Он был парализован болью, глаза его были открыты на полную силу. Его рубашка пропиталась кровью. Его ещё вполне можно было спасти.

— Ты глупец, Джеральд. Мы все будем непросвещённые и мёртвые. Всегда. Но у меня есть её последняя надежда на тебя, — произнёс он, воткнув мне в живот осколок стекла.

Тьма. А удушишь ли ты меня?

Как в романах Кинга, верно, Джеральд?

— Верно. — Изо рта у меня пошла кровь.

Тьма

Я и Джеральд стояли на широкой земле из мяса, средь которой стоял необычный храм. Впереди виднелся Космос. Я направил свой взор на храм. Охраняли его две статуи. Две статуи с человеческими телами, рваными платьями и с головой, похожей на щупальце с одним глазом. Сам храм весь был из мрамора и не был таким огромным.

— Ты станешь моей последней жертвой, Джеральд. Прости меня, но я обязан. Я просто обязан перевернуть этот слепой мир. Пусть это будет стоить мне единственного друга, — произнёс Рональд на полном серьёзе. — Иди вперёд.

Он подтолкнул меня тем же осколком стекла. Я шёл вперёд. Навязчивые взгляды этих двух статуй пугали меня. Мы прошли внутрь, я загляделся на маленький алтарь.

На который он прольёт мою кровь.

Рональд уже начал открывать рот. Затем мы услышали, что эти статуи — живые. В сценарий Рональда это явно не входило.

— Сейчас или никогда! — с этими словами он провёл мне по горлу острым осколком. Голова моя рухнула на маленький алтарь.

В последние минуты своей жизни я видел, как Рональда беспощадно посадили на копья эти две твари, затем они ушли из храма, закрыв двери. И треклято бросив Рональда с копья на пол.

Тьма. Она хочет удушить меня.

После тьмы я очнулся. Я был дико этому удивлён. Шок до сих пор не отходил от меня, а Рональд лежал и захлёбывался в своей блевотине. Я смотрел и наслаждался тем, как задыхается мой друг. Никакой жалости. Затем появился полоумный газонокосильщик. Рёв его газонокосилки мог сравнится с рёвом буйвола. Он мчался прямиком на голову Рональда.

— Вжик! —

Газонокосилка встала прямо на его лице.

— Вы сделали правильный выбор, человек, — произнёс голос из ниоткуда. Затем я заметил, что у Газонокосильщика вместо лица — белоснежная маска.

Я встал, усталый и вконец обезумевший, затем я побрёл домой. Наложив Румпелю еды, я уселся спать.

Всё же он убил меня в том мире. Мне снятся кошмары, но я в скором времени привыкну к ним, я уверен. Чувство одиночества меня захлёстывает каждый день. Не знаю, сколько я ещё так протяну, Рональд.

Я выхожу на балкон. Сверкает молния, по телу бежит электричество. Я падаю на пол. Теперь я полностью лишён ума. Как и тот Газонокосильщик. На лице моём застыла маска сострадания.

Конец.