Лонгмоб "Верю, что все женщины прекрасны..."
Жила-была баба Яга. Не красавица, конечно, но и не уродина. Это сказки всё врут — и про ногу костяную, и про нос крючком, и про возраст.
Жила она в небольшой избушке на курьих ножках, а из живности имела курицу да кота. Вот, ради последнего и пошла однажды на озеро, рыбки наловить, чтоб кота накормить. Надоели тому блины со сметаною.
И только она в воду вошла и водицы в ведро зачерпнула — рыбы-то в озере водилось немеренно, сама в ведро всегда шла — как потяжелело ведро, да так, что из воды его Яга еле вытащила. Смотрит, а в ведре-то щука! Обрадовалась Яга — давно не ела щучьей ухи, как вдруг, заговорила щука человечьим голосом:
— Опусти меня, Ягуся, я любое твоё желание исполню.
Яга так и села!
— Это ты та самая?! — спрашивает.
А щука и отвечает:
— Сестра я родная, емелина-то старшая будет, а потому много желаний исполнить может, а я только одно могу.
Задумалась тут Яга — и сразу вспомнила и вечера одинокие, и скуку серую, и тоску зелёную…
— Сделай меня, — говорит, — Василисой Прекрасной, — авось, и на меня Иван сыщется.
Щука-то благо, что младшей сестрой являлась той, известной, но тоже не совсем глупой была.
Спрашивает:
— Как Василиса или самой Василисой?
Задумалась баба Яга. Стать самой Василисой — это ж сразу и Ивана получить, да только, что за радость, если сама-то она и радости от этого не заимеет.
— Как Василиса, — говорит.
Щука хвостом махнула:
— Будь, по-твоему, — а на прощанье добавила, — только если захочешь всё вернуть, то глянь в зеркало и скажи: «Возьми чужое лицо — верни мне моё».
И уплыла.
Глянула баба Яга в гладь воды и ахнула — смотрит оттуда на неё девица-красавица, и так на Василису похожа!
«Ишь, — подумала баба Яга, — верни моё. Да ни в жисть!»
Пришла она домой, села у окошка, а сама думку думает — заехал бы кто-нибудь…
А гость уж тут как тут! Слышит: «Избушка-избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!»
Ба! Да это же Иван-царевич собственной персоной!
Встретила его Яга, а сама глазками так и стреляет, так и стреляет! Да только Иван-царевич и внимания никакого не обращает, сел на табуреточку, оглядывается…
— А где же Ягуша-то? — спрашивает. — Али отлучилась куда?
А Яга и не знает, что ответить.
— Отлучилась, — говорит.
— А-а, — протянул Иван, — ну, тогда я посижу тут, подожду. А ты пока накормила бы, что ли, гостя-то?
Бросилась Яга к печи, да остановилась. А ну как носик сажей припудрит? Отрезала ломоть каравая, налила Ивану кваску — кушай, мол. А сама напротив села, расспрашивать стала, юбчонку будто ненароком задрала, и то левую ножку на правую положит, то правую на левую — завлекает, значит:
— Куда же ты путь держишь, Иван-царевич? Неужто, опять Василису свою выручать? Так ты, вроде, её уж выручил?
— Нет… — махнул рукой Иван, а сам не на уловки Яги смотрит, а с двери глаз не спускает, — расстался я с Василисой, обратно её к Кощею отправил…
— А разве ты не убил его?! — всплеснула руками баба Яга, враз позабыв о женских хитростях.
— Да, не стал я его убивать! Зачем? Когда он мне сам Василису и вернул. А я-то дурак, тогда ещё удивлялся, думал, что ему жизнь дороже Василисы была, вот и… пока сам не пожил с ней немного. Прекрасная-то она, прекрасная, Но правы люди — с лица воды не пить. Что ни приготовит — сплошь волшебство. Вроде бы хлеб и румяный, и пышный — а без души вложенной и в рот не лезет. К тому же и Премудрая. Чуть что — сразу учить. И делаю-то всё не так, и говорю не то… вот, я её и отправил…
— А сюда-то зачем приехал?
— К Яге приехал, — смущённо произнёс Иван, — уж как она меня привечала: и накормила, и напоила, и баньку растопила… Я такой ласки и заботы ни разу не встречал. Вот, ты тоже красавица, а ручки белые свои побоялась испачкать. Всё красоту свою бережёте, а того не знаете, что нет ничего красивее души заботливой и любящей. С такой душой любая Яга красавицей станет…
— Ой, Вань, — вскрикнула Яга, — ты погодь немножко, я мигом!
А сама в дверь, да и к озеру. Прибежала, склонилась над водой:
— Возьми, — шепчет, — чужое лицо — верни мне моё…
И только сказала — как снова свой облик обрела. Но не бросилась назад к избушке — достала прежде гребень частый из кармана, расчесала запутанные лохмы. Раньше-то и в голову не приходило за собой следить. Кого ради-то? Заплела косу, и получилась коса толстая да тугая. После умылась студёной водицей и пошла к избе.
Что уж там было, и какие разговоры велись — никому про то неведомо, а только свадьбу через неделю играли всем лесом.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.