Осеннее лирическое

Миру нужно так мало, чтобы измениться. Первый снег способен показать, как хороша, как гармонична может быть позднеосенняя пожухлая изнанка мира.

Все оставшаяся еще, шикарная — потому что последняя и от того заметная, как дама в платье от кутюр среди одетых в недоваренную джинсу — зелень вдруг становится слишком тяжелой. Заснеженные ветки сначала опустятся ниже, а потом освободятся, стряхнув темно-изумрудное, жертвуя им ради серебристо-белого.

Пальма по-сибирски — ствол тополя со спиленной напрочь верхушкой, обзаведшейся за лето шапкой новых веток, от тяжести снега опустившихся, как руки растерянного человека. «А что я? Я ничего. Просто все вот так…»

Осенняя река медлительна и сонно-спокойна.

Ильмы, часто постригаемые, но быстро сменяющие, строгую прическу на модную в любом сезоне «копну», напомнили Динку с ее «фонтанами Парижа» на голове.

Кое-где прямо из земли растут купола.

Рябина примеряет разные цвета. Пугающе черная с темными ягодами, багряно-красная и зеленая с вариациями, съежилась листьями, но сохранила ягоды.

Как и яблоня. Ничем не примечательная, кроме того, что ведет к Дому Культуры, улица весной радует чистейшей белизной яблоневого цвета, единственной, что способна соперничать с чистым сиянием снега. И в этом несостоявшемся соперничестве все равно победила бы яблоня — из-за нежнейшей рассветной розовости, оттеняющей белизну. А сейчас время яблок, красных, желтых, зеленых. Ветки усыпаны сначала ими, и уже потом — снегом. Я подняла с земли красное и желтое.

Куст тополя — сердитый паук в нападении. Впрочем, нет, это скорее попытка защититься от подступающей зимы.

Засыпанная снегом изогнутая тропинка с ажурными ограждением — часть снежного лабиринта.

Ремонтантная клубника зеленеет под снегом. Пару дней назад были и несколько красных ягод.

Единственная, невесть как попавшая на газон ива кокетливо укрылась снежной мантильей.

Всеми слишком сильно любимая, а потому безжалостно обдираемая сирень тоже зелена. Оставшиеся после цветов кисти с семенами вызывающе торчат среди листвы. Но прошлое уже почти заметено. И то, где дети обрывали сирень, и май с розовато-белой кипенью яблони, и упрямо цветущая по полгода акация, теперь вся в снегу, сливающимся с небом. Первый снег — как цветение осени, признак, которого ждешь с нетерпением и предвкушением, хотя он и означает что лето окончательно сдало свой пост. И пытающийся растаять снег тут же снова застывает хрустальной каплей на зеленом листе.

…Поднятые с земли яблоки оказались кисло-сладкими, как ожидание.