Последнее знамение

Палая листва мягко прогибалась под ногами. Кисловатый запах вперемешку с тяжёлым древесным — запах умершего лета.

Вирг смахнул со шкуры сетку назойливой паутины, и на землю посыпались сухие еловые иглы. Где-то рядом взволнованно прокричала птица. Охотник замер. Если б длиннохвостые были близко, то он бы расслышал хруст веток. Чужаки не привыкли к лесу и не ладили с ним. А лес кому попало не спешил открывать свои секреты.

Старейшина Тин-Ош называл длиннохвостых лошадниками. Они пришли по реке с юга.

В последнее время парвары охотились осторожнее. По лесу рыскало слишком много чужаков. Они нападали друг на друга, грабили и жгли городища. А соседние племена забыли о договорах. Стали сами за себя, а то и шли на давних союзников.

Вирг всё чаще задумывался о воссоединении родного племени.

Много лет назад большая часть парваров отправилась вдоль Камы на поиски диких, но богатых земель. С тех пор об ушедших никто не слыхал.

По весне Кочень захватил в плен лошадника. Длиннохвостый поведал, что парвары построили неприступный город на острове в великих водах Каспия.

— Значит, туда можно добраться по реке, — сказал тогда Старейшина.

— Реку, которая бежит к Каспию, зовут Волгой, — злорадно объявил лошадник и получил за то кулачищем Коченя в глаз.

— Кама — дитя богини Яры, — торжественно воскликнул Тин-Ош. — Она нам поможет.

На этом разговор о походе к родичам закончился, и больше к нему не возвращались.

Охотник прицепил к поясу гроздь медвежьих ягод. Зэрва порадуется. Внучка Старейшины обладала лекарским даром. Варила целебные отвары и грязи.

Впереди зашуршало, и Вирг вытащил нож. Если чужак добрался до ловушки и решил стащить добычу, ему не поздоровится!

Но это упитанный барсук поплатился за любопытство. Учуял попавшегося зайца и сам запутался в хитроумном сплетении верёвок.

Добив зверей, охотник попросил прощения у их духов. Выложил на земле две деревянные фигурки рогатого зверобога.

Нынешняя охота оказалась удачной. Хотя оставшиеся ловушки пустовали, парвар сумел подбить здоровенного тетерева. Мешок с добычей значительно потяжелел.

Возвращаясь в городище, Вирг почуял неладное. А вскоре со стороны поселения донеслись звуки ударов, рычание и крики. Выглянув из-за кустов орешника, охотник заметил болотных тугров. Они толпились с топорами вокруг частокола, яростно ревели, кромсали колья и скидывали пожелтевшие черепа медведей и волков. Глаза дикарей сияли мертвенным голубым цветом, способным наполнять сердца людей страхом и ужасом.

В воротах городища с болотниками рубились Велот и Кочень. Их могучие тела заслоняли дорогу в поселение.

Из-за частокола летели камни. Тугры умудрялись уворачиваться, казались непробиваемыми.

Охотник затаился за валуном — бессмысленно погибать не хотелось. С надеждой поглядел на городище. Оттуда в небо вырвался бурый дым.

— Ну, наконец! Подействовали чары Тин-Оша, — Вирг печально вздохнул.

Мощь Старейшины заметно иссякала. Скоро и от слабых набегов не убережёт. А из умелых бойцов осталась лишь горстка. Не выжить, не выстоять в этих лесах.

Дым завихрился, набирал силу, а потом резко разлетелся. Из городища на болотных тугров полезли чёрные всклоченные псы. Началась ужасная кровавая бойня. Визги, рык, треск костей. Вирг ощутил тошнотворный запах смрада и тихо выругался.

Когда последнего болотника сразил измученный Кочень, псы исчезли. Из ворот высыпали парвары. Ругались, зажимали носы от невообразимой вони, исходящей от трупов дикарей. Так пахли гнилые болота, отравленные ядовитыми газами.

— Эй, парни, нужно всё убрать, — это вышел сам Старейшина, устало откинул седую прядь с лица. Он всегда старался казаться грозным и непобедимым, но время играло против.

— Тин-Ош, не это ли знамение, что нам пора искать наше племя? — Вирг взвалил мешок с дичью на плечи, чтобы не испачкать, направился к городищу. — Тугры впервые напали на людей.

Старик опёрся на костяной посох и задумчиво посмотрел на охотника.

В этот момент в городище раздался пронзительный визг.

— Зэрва! — Вирг скинул мешок Велоту и бросился к воротам. Едва не поскользнулся в луже крови.

Во время битвы в поселение пролез один болотник и, незамеченный, схоронился. Сейчас же вылез и схватил внучку Тин-Оша. Женщины и подростки в ужасе разбежались.

Старейшина попытался призвать чары, но это ему не удалось.

— Подождите, — крикнул Вирг подоспевшим мужчинам, не навредите Зэрве. Сердце обливалась кровью, разум затуманивался от охватившего гнева и страха за любимую. Так бы кинулся и голыми руками разорвал омерзительную тварь. Но понимал, что действовать нужно осторожно.

Волосатый дикарь спокойно стоял и скалился, обхватил своей ручищей горло девушки. Зелёная лента слетела с волос Зэрвы, и они рассыпались чёрным каскадом. Веки подрагивали от сдерживаемых слёз.

— Что тебе нужно, чудовище? — рядом с охотником встал Старейшина, его косматые брови сдвинулись к переносице.

— Ничего, — прохрипел болотник, а его ледяные глаза замерцали. — Она умрёт.

У Вирга перехватило дыхание. Он чувствовал, что сердце разорвётся. Таким оно стало тяжёлым и невыносимо заныло. Ничего нельзя было сделать, ладонь болотника на горле Зэрвы начала сжиматься.

— Стой! — заорал охотник и рванулся к тугру, но не увидел, как на плечо дикаря опустилась белоснежная бабочка.

Вирг ударился о землю, и из глаз посыпались искры. Услышал отборную ругань и причитания парваров. Рядом кто-то тихо плакал. Не сразу разобрал, что Зэрва.

Когда охотник опомнился и поднялся, на нём повисла внучка Старейшины.

— Я так боялась тебя потерять, — пробормотала она.

От болотника на примятой траве дымилась лишь шкура.

— Бурлест, хвала тебе, что одолжил мне силы, — воздел руки Тин-Ош. — Мне нужно принести жертву на капище.

Ещё больше морщин и теней пролегло на лице Старейшины.

Через два дня парвары выдвинулись к реке. Они поверили, что найдут своих сородичей.

Старейшина Тин-Ош сказал тогда:

— Внучка Бурлеста и дочь Яры — звенящая Кама. Она выведет нас к Волге и проводит до Каспия. Так прошептали мне боги у жертвенного камня.