Шёпот леса /Kartusha

Старый лес вздыхал во сне, шуршал, почесывал бороду кривыми ветками. Уже срывались и опадали первые листья. Лес наполнялся новыми запахами, готовился к холодам.

Шельга разложил узелковые амулеты на полусгнившем пне, закрыл дубовыми листьями. Нужно было призвать мудрость леса, получить предсказание для воинов перед битвой. Сухая ветка омелы раскрошилась в морщинистых пальцах. Шельга слизал крошево и прикрыл глаза. Время шло, но видение не приходило. Друид ждал. Возможно, нужно было облачиться в особую одежду, раскрасить лицо синей краской из вайды. Это дело воинов, друиду никого не нужно устрашать, он должен хранить в себе сущность леса и тайны жизни.

Шкура белого козла местами протёрлась, но друид продолжал натягивать её на голое тело. Он чувствовал как сила и дух ушедшего к богам подпитывает собственную сущность, а энергия так необходима для ритуалов.

Запасы омелы оказались на пределе. До шестого дня луны могло и вовсе ничего не остаться. А друид без омелы — не друид. Шельга нащупал на поясе рукоять золотого ножа. Срезать омелу без обряда нельзя, придётся потерпеть.

Позади хрустнуло — явно не зверь крадётся. Чужак! Шельга не боялся, уже ткал невидимую паутину охранных узоров, шептал запретные слова, ведомые только лесу и его слугам. Сеть замерцала росой, окрепла и натянулась. Друид распахнул глаза и резко обернулся.

В паре шагов застыл римлянин с перекошенной гримасой. Глаза навыкат, рот в ужасе распахнулся. Меч в замахе, руки напряжены.

Шельга довольно улыбнулся. Римлянин словно оледенел, из-под доспехов сочилась бурая кровь.

Видение удалось. Лес позволил впитать новые заклинания. Друид их споёт перед битвой, наполнит воинов бесстрашием и яростью. Близко крикнул ворон. Пора возвращаться обратно, воздать на алтаре почести лесу, принести священную жертву.