Самый лучший розыгрыш! (АУ-модерн по миру Темного пламени)

С того момента, как Мидир взял в руки мыло, он понял: день пошел наперекосяк. На самом деле он уже приготовил для себя дубликаты всего, начиная от зубной пасты и заканчивая военной формой. И еще у него была припасена сделанная на заказ жидкость для отбеливания, потому что самый простой розыгрыш брата — насыпать красителя в зубную пасту — оставался и самым действенным, работающим из года в год, а заявляться лорд-маршалу на работу с синими зубами, это, знаете ли, верх оригинальности. И уж точно то, на что Мидир был не способен. Он вообще не выносил ни шуток, ни сюрпризов, а житье с Мэллином больше всего походило на житье в обнимку с пороховой бочкой. Всякие мелкие взрывы, падающие в бассейн полы, надувные чудовища, со скрипом вылезающие из-под кровати…

Мидира до сих пор передергивало.  

Пару лет назад этот шалопай сымитировал пикирующую на маршальский дом ракету — то есть по меньшей мере, начало очередной межзвездной войны. Тогда Мидир сорвался, наорал: «Зачем ты постоянно делаешь из меня дурака?!», а Мэллин, не долго думая, брякнул: «Потому что это весело».

Никогда Мидир не был так близок к смертоубийству. Хорошо, что подбежала Мэренн, увела оскорбленного Мэллина, которого впервые отлупили полотенцем, и не менее оскорбленного Мидира, который впервые в жизни схватился за сердце, по разным спальням.

Объяснения, почему брат лорд-маршала атаковал его же дом, миллион извинений прессе и злорадному лорд-адмиралу Фордгаллу за слишком реалистичные учения, оправдания и подробности, что на этот раз не ладно в королевстве МакТиров — все это было оскорбительно. Хорошо, что весь масштаб позора и отдельные вопросы ускользнули от супруги, которая в принципе с некоторых пор перестала включать головизор.

Поэтому Мидир взял слово с Мэллина, что шутить тот будет по-мелкому, не на потеху всему городу, континенту, планете или стране. И не с Мэренн — когда во время долгой отлучки Мидира она заглянула в холодильник и увидела голову любимого мужа в банке с водой, ей просто стало плохо. После этого Мэллин сам зарекся шутить с женой брата, хотя и заметил, что чувством юмора она наделена еще менее Мидира. Тряс голограммой перед бледной как мел Мэренн, говорил, что даже ничуть не похоже — Мидир-то куда красивее! — а потом разрыдался и просил прощения. Срочно прибывший Мидир понял две вещи: что его жена золото, и что более искренних извинений от брата в жизни не слышал. Ему на подобное Мэллина не раскрутить никогда…

Сегодня мыло мылилось, что было уже странно. Не росло, не исчезало, не прыгало по ванной. Так же странно, то есть обычно и подозрительно, вели себя все вещи. Ничего не пищало «меня раздавили», шнурки не превращались в змей, даже двери стояли на месте — в один из розыгрышей Мидир набил себе шишку, пытаясь выйти чуть левее, чем обычно, обманутый собственным зрением.

Мэренн сегодня ночевала в обсерватории. Мидир не удержался, позвонил супруге и детям. Жена попросту пережидала слишком веселый праздник на безопасном расстоянии, попутно, несмотря на законный выходной, что-то там исследуя. С Деем связи не было, судя по данным, проходил очередной галактический нырок, а Гвенн отдыхала на Альдебаране, поднимая на уши уже местную общественность, почти покушаясь на дядины лавры.

В остальном все было как всегда.

Гвенн попросила «не париться» (Мидир так и не понял, причем тут баня) и добавила, что Мэллин хотел сделать особенный подарок обиженной в прошлом году Мэренн, день рождения которой приходился на пятое апреля.

Мидир отключил коммуникатор и еще раз прислушался.

Было очень тихо, то есть подозрительно странно.

Полдня Мидир провел как на иголках. Потом пришлось вполне штатно ехать на работу: выходные лорд-маршалам полагались не всегда. Коврики не уползали, в венерианское разговорное желе никто ничего не прятал, роботов вместо служащих никто не подсылал. «А потому что порой и не поймешь, кто есть кто!», прозвенел под ухом голос брата.

Мидир даже оглянулся, и вместе с ним оглянулось полсотни подчиненных, сидевших перед ним за овальным столом на срочном совещании.

Брат продолжал не отвечать на коммы. Мог бы хоть что-то написать! Если заняты шаловливые руки или бестолковая голова — хоть рожицу, вой сирены или скрещенные кости! Вместо этого Мэллин молчал, как взятый в плен, а может, уже и удавленный за свой дурной характер!

Попытка сосредоточиться на совещании увенчалась успехом: на окраине столицы разрасталось какое-то гигантское растение, предположительно, доставленное туда диверсионным способом, явно недружелюбное и опасное. А потом кто-то включил трансляцию с места событий.

На душе у Мидира одновременно отлегло и заштормило: то-то младший МакТир молчит! Есть у него проблемы и побольше пропущенных вызовов от брата! Например, гигантское полуразумное растение, уже обвившее дом полностью.

Мидир заявил, что ему необходимо самому оценить ущерб, взял личный флаер с неограниченной скоростью и махнул к брату. Работать тот мог везде, но датчик жизни — третий, первые два Мэллин самолично выковырял из плеча с воплями: «Ага! Надзор!» — показывал его нахождение в небольшом домике посреди эвакуированной зеленой зоны.

Флаер замерцал на панели желтыми огнями, а потом — ярко-красными. Биологическая атака. Как мило!

Когда Мидир подлетел, домика не было. На месте него бурно разрослось гигантское растение с отростками на концах. Хищными — потому что они тут же решили пробить флаер Мидира.

— Огнемет! — скомандовал Мидир, подпаливая особенно голодные щупальца и снимая защиту оружейных установок, предусмотренную для полетов в черте города.

Огненная волна ударила по первым, они с воем попрятались, но тут же вытянулись другие.

— Это не макет, лорд-адмирал, — печально доложил флаер. — Этот штамм 200. Оповестить службы?

— Ра-зу-ме-ет-ся! — прорычал Мидир. — И сигнал к атаке передай!

— Возвращаемся?

— Нет! Надо сейчас…

Не пояснять же железке, что если не извести голову, то брата под живописными развалинами и не менее голодными, чем отростки, корнями, точно ничего не спасет. Мысль, что Мэллин может быть уже мертв, Мидир отверг как неконструктивную.

Вытянул вторые крылья — острые, как бритва — и ринулся вниз, отсекая отростки.

К опускающемуся флаеру потянулся открывшийся клюв.

Мидир бросил машину в штопор и протаранил голову мерзкого создания, про которое до этого только слышал.

Очнулся он оттого, что в спину что-то врезалось. Повсюду ходили люди, собирали обломки, а Мидира настойчиво спрашивали о самочувствии вовсе не ангелы или старые боги, настоящие медики.

— Нашли? — спросил он, с содроганием рассматривая носилки. Лицо! Лицо у брата не было закрыто.

— Успели. Хорошо, что офицер Мэллин вообще решил нарвать цветы в этом секторе. Мы уже вызвали…

Мидир отключился, кажется, успев сказать, чтобы его обязательно положили вместе с братом. Второй раз он очнулся от всхлипывания. Встал и, шатаясь, подошел к лежащему Мэллину.

— О чем печалимся?

Тот отворачивал раскосую физиономию, потом все-таки выдал:

— Что это за Первое апреля? Совсем невеселый праздник какой-то получился!

— Знаешь, я согласен год ходить с синими зубами, но чтобы такого больше не было.

Брат похмыкал неопределенно, но яснее не высказался, попридержал свои возражения и повел себя как взрослый человек, служащий и ответственный. Нормальный Мэллин! Это шедевр! Мидир еще раз недоверчиво пригляделся к нему. Видимо, это заставило брата искать срочно другую тему.

— И штамм 200! — неприкрыто обрадовался брат. — Если бы не это происшествие, мы бы его в отдельном виде еще сколько лет не выделили. Вот к чему приводят полеты в ботанические сады! А еще желание поздравить Мэренн с Днем рождения!

— Да, и ты принес на цветах самый вредный из всех штаммов. Тебе повезло, охламон ты этакий, что он легко выводится в первую стадию развития.

— О да! — мечтательно прикрыл веки Мэллин. — Подумаешь, разбрызгивает галлюциноген вокруг. Вторичная реальность, где меня никто не ругает, — распахнул глаза. — Знаешь, я поэтому и очнулся. Это был поддельный неругачий Мидир. Он меня прямо за все хвалил, а над первоапрельскими шутками только смеялся!

— Можешь считать этот розыгрыш самым лучшим в своей жизни, — Мидир потрепал брата по лохматым волосам. — И что самое важное, не последним!