Иной, не такой для меня не значит плохой. Хотелось поговорить о том, что любой человек с особенностями не обделенный, а одаренный. Сиринг из «Семейных сцен» не видит глазами, но его способности к восприятию намного шире. Он не такой, но он — не калека. Когда я вижу фото Ника, любуюсь на счастливого человека. Его не надо жалеть. У него есть любящая семья, друзья, призвание и уникальная сила духа.
Кто-то нашел свое место в жизни, кто-то еще только ищет. И нет для меня разницы, почему человек иной. Вопрос выбора одинаков.
"Семейные сцены" Марии Ровной, отрывок — Тебе звонили, — сказал он.
Сергей с готовностью отставил чашку.
— Кто?
— Допей, — зарычала Фалина.
— Сейчас. Кто, па?
— Ты пей, пей. Во-первых, Ященко. Уточнял твой новый номер телефона.
— Записал на сигаретной пачке, пачку выбросил?
— Точно. Сказал, что скинул на твой Е-мэйл статью для перевода.
— Угу. Я уже перевожу.
— Во-вторых, Наташа.
— Какая Наташа?
— Ну, парень, это тебе лучше знать.
— Любопытственно, — тихонько протянула Фалина.
Сергей в мучительном усилии мысли захлопал ресницами.
— Резникова, с моего курса, — помог Дюк.
— Всё любопытственнее и любопытственнее! — оживились уже обе дамы.
— Мне тоже, — непринуждённо сменил роль — с зайца на фотографа — Сергей. — И что ей было нужно?
— Не сказала. Я записал её номер, захочешь — позвонишь.
— Правильно. Спасибо, па.
— В-третьих, из Общества слепых.
— Опять сыграть? Или подарить скульптуру?
— Да нет, наоборот. Приглашали тебя на день рожденья. Собирают всех, кто родился в ноябре — декабре.
— Делать мне больше нечего.
— Что так? — удивился Степан. — Ты подумай, ещё месяц впереди. Всё-таки твоя компания, общие интересы…
— Какие? — процедил Сергей.
— Не понял.
— У тебя много общих интересов со зрячими?
— Понял. Извини.
— Филателисту есть о чём поговорить с филателистами, — не унимался Сергей. — Хасиду — с хасидами. Может быть, даже рыжему — с рыжими. Что мне обсуждать со слепыми? Как найти дорогу, выйдя из троллейбуса? Он, зараза, всякий раз останавливается в другом месте. Какой галстук приличествует к оранжевой майке и зелёным бермудам в красный горох?
Степан хохотнул, не успев вспомнить о сострадании и деликатности. Вспомнишь в таком обществе, как же…
Эсфирь, не раздумывая, перечислила сквозь смех:
— Розовая «бабочка» с сиреневой искрой, бандана благородного пурпура, белые перчатки, канареечно-жёлтые носки, чёрные лакированные туфли.
— Вот. Это — моя компания. Родник оперативной и надёжной информации.
— Ну понял уже, понял. В общем, надоело мне бегать вместо тебя к телефону. Сам выбирай себе компанию, сам обзванивай. Держи.
— О-ла-ла… — растерялся Сергей. — Мобильник! Отец, это чересчур.
— Он, кстати, с маячком.
— Ура! — вполголоса выдохнула Фалина. — Всё, Малыш! Теперь ты никогда никуда не денешься!
Помнится, после Олимпиады в сети ходило фото-демотиватор — две наши хоккейные команды и надпись «Ну, и кто из них с ограниченными возможностями?!»
Так что всё относительно.
Если можно и нужно говорить, давайте это сделаем. Поговорим о людях, которые вместо лузерского изгойства выбрали победу, вместо пенсии по инвалидности/сидения на паперти выбрали творчество, активный образ жизни, личное счастье.
Для меня нет разницы между человеком без руки и героем фильма «Игры разума». У каждого из них есть особенность, которая может помешать вписаться в общество, стать проблемой. Какой выбор сделает человек в этой ситуации, станет ли бороться или примет как неизбежность? Истории о пути и выборе — самое интересное, что можно написать.
Фото Ника Вуйчича я убрала по настоянию общественности, но если кто-то всё же напишет о тех, кто не только внутри, но и снаружи «не такой, как все», пусть так и будет.
Если чьи-то «инаковости» со стороны не видно, это не значит, что чел. их сам выбрал и/или нарочно записался в «духовные белые вороны, не люди толпы, мыслящие иначе». В том и суть, что есть те, кто сам себя «опускает на дно», а есть те, что с этого дна поднимается. Ну да ладно, не мне судить.
Духовных белых ворон инаковость гнетет порой ещё больше, чем физическое увечье. Не все и не вдруг дорастают (и доживают) до такого уровня осознанности, как Ник. Ну да ладно, раз специалисты говорят, что я не права, что так нельзя… значит ограничимся песней для вдохновения.
Это совсем другая тема, которая годится не для поэзии, а для статей на тему — как облегчить таким людям жизнь, как сделать её комфортнее и как сделать так, чтобы они, наоборот, перестали чувствовать себя, оторванными от общества, а чувствовали бы себя полноценными членами общества.
Как раз потому, что я считаю Ника полноценным членом общества, гением и лидером, я хотела написать о нем стихи. Не этично?!
Знаю, кто на фото, уважаю этого человека. Но если вы считаете, что люди с «инаковостью в голове» и с объективными причинами для неё, но без неё в голове — разные темы, подчиняюсь.
Сергей с готовностью отставил чашку.
— Кто?
— Допей, — зарычала Фалина.
— Сейчас. Кто, па?
— Ты пей, пей. Во-первых, Ященко. Уточнял твой новый номер телефона.
— Записал на сигаретной пачке, пачку выбросил?
— Точно. Сказал, что скинул на твой Е-мэйл статью для перевода.
— Угу. Я уже перевожу.
— Во-вторых, Наташа.
— Какая Наташа?
— Ну, парень, это тебе лучше знать.
— Любопытственно, — тихонько протянула Фалина.
Сергей в мучительном усилии мысли захлопал ресницами.
— Резникова, с моего курса, — помог Дюк.
— Всё любопытственнее и любопытственнее! — оживились уже обе дамы.
— Мне тоже, — непринуждённо сменил роль — с зайца на фотографа — Сергей. — И что ей было нужно?
— Не сказала. Я записал её номер, захочешь — позвонишь.
— Правильно. Спасибо, па.
— В-третьих, из Общества слепых.
— Опять сыграть? Или подарить скульптуру?
— Да нет, наоборот. Приглашали тебя на день рожденья. Собирают всех, кто родился в ноябре — декабре.
— Делать мне больше нечего.
— Что так? — удивился Степан. — Ты подумай, ещё месяц впереди. Всё-таки твоя компания, общие интересы…
— Какие? — процедил Сергей.
— Не понял.
— У тебя много общих интересов со зрячими?
— Понял. Извини.
— Филателисту есть о чём поговорить с филателистами, — не унимался Сергей. — Хасиду — с хасидами. Может быть, даже рыжему — с рыжими. Что мне обсуждать со слепыми? Как найти дорогу, выйдя из троллейбуса? Он, зараза, всякий раз останавливается в другом месте. Какой галстук приличествует к оранжевой майке и зелёным бермудам в красный горох?
Степан хохотнул, не успев вспомнить о сострадании и деликатности. Вспомнишь в таком обществе, как же…
Эсфирь, не раздумывая, перечислила сквозь смех:
— Розовая «бабочка» с сиреневой искрой, бандана благородного пурпура, белые перчатки, канареечно-жёлтые носки, чёрные лакированные туфли.
— Вот. Это — моя компания. Родник оперативной и надёжной информации.
— Ну понял уже, понял. В общем, надоело мне бегать вместо тебя к телефону. Сам выбирай себе компанию, сам обзванивай. Держи.
— О-ла-ла… — растерялся Сергей. — Мобильник! Отец, это чересчур.
— Он, кстати, с маячком.
— Ура! — вполголоса выдохнула Фалина. — Всё, Малыш! Теперь ты никогда никуда не денешься!