Как ни странно, Пушкин и Лермонтов сейчас тоже устарели. По крайней мере в смысле прозы. Сейчас уже никто так не пишет. И если кто так будет писать, в таком стиле, это никто не будет читать.
Не согласен. Есть авторы, которые так пишут и есть читатели, которые таких авторов ищут. Вопрос в количестве.
Лермонтов и Марлинский? Невозможно сравнивать мрачный мир Лермонтова и светло-безысходный Марлинского. В принципе.
Марлинский и Пушкин? Точки соприкосновения есть, но уровень исполнения и затронутых тем очень разнится.Тут уж один эпитет-сравнение с солнцем русской поэзии чего стоит.
ОффтопикЧто нашептывает лес? Авторы: Анс и Дёмин Михаил
«Придёт серенький волчок и ухватит за бочок», — придёт, придёт. И ещё как ухватит. Ухватом. Волчок — он такой ухватистый, ему только дай кого ухватить, а хлебом не корми. Не едят волки хлеба, и шишки не едят, они же не дятлы. Эх, волчья жизнь, волка ноги кормят. И зубы, конечно, всех зубы кормят, у кого они есть. У дятла вот нет зубов, поэтому он шишки долбит. Задолбал всех уже, поспать не даёт. Вот волчок и ухватил шишку, чтобы дятел не задолбывал больше. Волчок-то вот он, а дятла нет. Улетел дятел, задолбался и улетел, можно и поспать спокойно. С шишкой. Шишка же не волчья еда, видит око, да зуб неймёт, а ухватить шишку пришлось, а то дятел задолбал и улетел, но ведь и прилететь может, снова всех задолбает. Эх, волчья жизнь, на луну повоешь и спишь с шишкой. Это не страшно, это полезно, с шишкой всем полезно. Дятла бы ухватить за бочок, но дятел какой-то неухватистый. Дятлы, они тоже не волчья еда, за волчьей едой надо долго бегать, а за дятлом же не побегаешь. Задолбает.
Спит себе волчок и сон видит. Про красную шапочку. Это он с молоком матери волчицы впитал, что если как где красная шапочка, или если кто на краю, сразу хвать за бочок. А потом уже можно и в кусты. К роялю. Или к другу Маугли. Или на лодочке покататься с козлом и капустой. Какая только жесть волчку не приснится, пока он с шишкой спит. А в это самое время на другом краю леса происходит страшное. Страшные злые люди решили развесить страшные красные флажки. Совсем не первомайские флажки, а гораздо страшнее. А волчок спит и ухом не ведёт. Он же с шишкой спит.
Пока волчок спал, вернувшийся дятел зорко глядел из укрытия и думал:
«Спит Волчок. Шишку ухватил и спит. Ухватистый. Простой, но ухватистый. Знать не знает — спит. Ухом не ведет, а шишку ухватил. А в шишке вся сила и есть…»
— Да что ж я! — вскричал, осознавая страшную правду дятел. — Уже думать стал, как эта волчара! Все задолбался я — пора эмигрировать.
И дятел полетел в сторону теплых стран, навсегда и безвозвратно.
— Моя шишка. Никогда тебя не брошу, — ворчал сквозь сон волчок.
Злые люди, увидев улыбающегося волчка с шишкой, перекрестились. И пошли продвигать демократию в лес дальше, на цыпочках обходя волчка.
Авторы: Анс и Дёмин Михаил
«Придёт серенький волчок и ухватит за бочок», — придёт, придёт. И ещё как ухватит. Ухватом. Волчок — он такой ухватистый, ему только дай кого ухватить, а хлебом не корми. Не едят волки хлеба, и шишки не едят, они же не дятлы. Эх, волчья жизнь, волка ноги кормят. И зубы, конечно, всех зубы кормят, у кого они есть. У дятла вот нет зубов, поэтому он шишки долбит. Задолбал всех уже, поспать не даёт. Вот волчок и ухватил шишку, чтобы дятел не задолбывал больше. Волчок-то вот он, а дятла нет. Улетел дятел, задолбался и улетел, можно и поспать спокойно. С шишкой. Шишка же не волчья еда, видит око, да зуб неймёт, а ухватить шишку пришлось, а то дятел задолбал и улетел, но ведь и прилететь может, снова всех задолбает. Эх, волчья жизнь, на луну повоешь и спишь с шишкой. Это не страшно, это полезно, с шишкой всем полезно. Дятла бы ухватить за бочок, но дятел какой-то неухватистый. Дятлы, они тоже не волчья еда, за волчьей едой надо долго бегать, а за дятлом же не побегаешь. Задолбает.
Спит себе волчок и сон видит. Про красную шапочку. Это он с молоком матери волчицы впитал, что если как где красная шапочка, или если кто на краю, сразу хвать за бочок. А потом уже можно и в кусты. К роялю. Или к другу Маугли. Или на лодочке покататься с козлом и капустой. Какая только жесть волчку не приснится, пока он с шишкой спит. А в это самое время на другом краю леса происходит страшное. Страшные злые люди решили развесить страшные красные флажки. Совсем не первомайские флажки, а гораздо страшнее. А волчок спит и ухом не ведёт. Он же с шишкой спит.
Пока волчок спал, вернувшийся дятел зорко глядел из укрытия и думал:
«Спит Волчок. Шишку ухватил и спит. Ухватистый. Простой, но ухватистый. Знать не знает — спит. Ухом не ведет, а шишку ухватил. А в шишке вся сила и есть…»
— Да что ж я! — вскричал, осознавая страшную правду дятел. — Уже думать стал, как эта волчара! Все задолбался я — пора эмигрировать.
И дятел полетел в сторону теплых стран, навсегда и безвозвратно.
— Моя шишка. Никогда тебя не брошу, — ворчал сквозь сон волчок.
Злые люди, увидев улыбающегося волчка с шишкой, перекрестились. И пошли продвигать демократию в лес дальше, на цыпочках обходя волчка.
Символов с пробелами: 2164