Вам не кажется, что это последнее — давно уже тенденция?
Кстати, было дело на Эксмо форуме. Но мне комфортно комментировать работы (в том числе и работы молодёжи) в более-менее мягкой форме. Каждый сам для себя решает, что ему наиболее комфортно и заморачиваться по этому поводу вряд ли стоит. Иногда новые авторы сами обращаются по собственной инициативе к тому или иному местному аборигену за критикой. А уж какова эта критика будет «мягкая», али «жёсткая» не имеет по большому счёту значения, если она качественная и по делу. Обиды — сугубо личное дело каждого. Аге?
— Серый, — удивился тракторист Тараканов.
— Ага. С продрисью, — добавила бригадирша Горохова.
— Молчи, дура. А то, как стрельнет из бластера!
— Молчи дура, — с некоторым трудом проговорил пришелец.
— Вот и я ей говорю, — цыкнул на Маньку Василий.
— Здравствуйте, — проскрипел Серый.
— Здравствуйте, — хором отозвались земляне.
— Серый. С продрисью, — представился астронавт.
— Ну, не совсем как бы… — Манька попыталась загладить неловкость.
— Не совсем, — проговорил пришелец.
— А! — догадался Василий. — Он за нами слова повторяет.
— Точно. Язык изучает.
— Изучает язык, — кивнул Серый.
Анекдот. Смешно, правда.
— Ты кто? — спросил он Маньку.
— Не узнал? Как я тебе?
— Ничего. Но, что ты тут делаешь? Сейчас Манька придёт, знаешь, что будет?
— Так я ж и есть Манька.
— Мне по х… й, как тебя зовут. Выметайся!
— Что?!
— Ещё и платье чужое надела. Воровка. Сымай! Нет, не надо. Дуй отсюдова!
— Да как ты смеешь, придурок!
— Вот, сука! — Никифор подскочил, схватил Маньку за руку и потащил к двери.
— Пусти, урод, придурок, импотент!
Горохов с силой толкнул самозванку в спину, та с размаху врезалась лицом в дверь.
— А-а-а! — заорала Манька.
— А-а-а! — заорал Никифор, не увидев на лице женщины ни носа, ни губ, ни подбородка. — Ты кто? Оборотень?
Диалоги классные, динамичные, хоть и грубоватые, но так и разговаривают трактористы. Правда, междометия более разнообразные и оригинальные, но это только вам в +. Так сказать:
ещё не достиг уровня русского матерщинника, вскормленного революцией, репрессиями, коммунизмом, перестройкой и свалившимся, как снег на голову, загнивающим капитализмом.
— Кулэмбе, сука, на х… й емуратти.
— Не понял.
— Да зае… сь оно всё на х… й!
— Теперь понял. Правильно говоришь. Хороший ты чувак, Серый. Хоть и засранец.
— И ты Вася хороший, хоть и балбес.
— Но-но!
— Да я ж любя…
Господин Брызжеватый всё ещё пилил «золотую» гирю. Будучи дальтоником он не замечал, что опилки не того цвета.
Пилите, Егор, пилите, она — золотая. Я в полнов восторге от вашего рассказика. Есть замечания по пунктуации, но это незначительные мелочи, право. Удачи.
Нет, конечно, если серьёзно. Просто при желании во всём можно найти рациональное зерно. Было бы желание. В любом случае на подобные сайты забегают многие, а оседают здесь только некоторые. Те, у кого не получается писать, рано или поздно уходят. «Волшебный пендель» совсем необязателен. Если человек горит желанием научиться писать, а у него пока не получается, зачем это желание пресекать на корню. Всегда должно быть время в запасе, хотя бы для осознания: надо-не надо, быть-не быть.
даже школьные сочинения богаче.
Вот мне иногда кажется, что школьники тута тоже есть. Они не пишут в профиле сколько им лет, от этого трудно бывает комментировать подобные работы. Одно дело, когда ты имеешь дело с пользователем 20+ и совсем другое — 15+. Естественно, неграмотные тётьки и дядьки, закалённые жизней, меня не пугают, а вот с молодёжей надо быть осторожнее. Мне так дело представляется. Я, например, то, что ещё два года назад писала, без содрогания читать не могу. Храню без изменений и иногда себя развлекаю, когда грустно (работает безотказно).
— Ага. С продрисью, — добавила бригадирша Горохова.
— Молчи, дура. А то, как стрельнет из бластера!
— Молчи дура, — с некоторым трудом проговорил пришелец.
— Вот и я ей говорю, — цыкнул на Маньку Василий.
— Здравствуйте, — проскрипел Серый.
— Здравствуйте, — хором отозвались земляне.
— Серый. С продрисью, — представился астронавт.
— Ну, не совсем как бы… — Манька попыталась загладить неловкость.
— Не совсем, — проговорил пришелец.
— А! — догадался Василий. — Он за нами слова повторяет.
— Точно. Язык изучает.
— Изучает язык, — кивнул Серый.
— Не узнал? Как я тебе?
— Ничего. Но, что ты тут делаешь? Сейчас Манька придёт, знаешь, что будет?
— Так я ж и есть Манька.
— Мне по х… й, как тебя зовут. Выметайся!
— Что?!
— Ещё и платье чужое надела. Воровка. Сымай! Нет, не надо. Дуй отсюдова!
— Да как ты смеешь, придурок!
— Вот, сука! — Никифор подскочил, схватил Маньку за руку и потащил к двери.
— Пусти, урод, придурок, импотент!
Горохов с силой толкнул самозванку в спину, та с размаху врезалась лицом в дверь.
— А-а-а! — заорала Манька.
— А-а-а! — заорал Никифор, не увидев на лице женщины ни носа, ни губ, ни подбородка. — Ты кто? Оборотень?
— Не понял.
— Да зае… сь оно всё на х… й!
— Теперь понял. Правильно говоришь. Хороший ты чувак, Серый. Хоть и засранец.
— И ты Вася хороший, хоть и балбес.
— Но-но!
— Да я ж любя…