Ода бедности

Ода бедности

Хорошо на свете бедным!

Быть худым, больным и бледным

И работать за копейку!

И накинув телогрейку,

Словно пуля из винтовки,

Долететь до остановки

И автобус, что есть сил

Штурмовать, как Измаил.

И придя во тьме ночной,

Еле двигаясь, домой,

Быстро «Ролтон» заварить

И, давясь, употребить.

Бедность — это дар небес!

Ты живешь без денег, без

Отпусков и без круизов.

Заменил их телевизор.

А когда он заболеет,

Ни о чем он не жалеет,

Никаких тебе затрат

На заморский препарта.

Быть богатым очень стыдно

И позорно, и обидно!

Если в мире есть бомжи,

Как богатым быть, скажи?

Как в глаза глядеть им будешь?

Совесть так свою разбудишь!

Можно даже заболеть

И немножко умереть.

О! богатство! Ты напасть!

Так легко с тобой пропасть!

Стать заводчиком, банкиром,

Даже править целым миром —

Тяжелее ноши нет.

Будь же бедным — мой совет!

Как богатые страдают!

Вдруг богатство потеряют!

Вдруг придут большевики,

Сложат денежки в мешки

И, поставив на коленки,

Расстреляют возле стенки.

Самолеты, яхты, замки,

Итальянки, англичанки,

То Нью-Йорк, а то Париж…

Хорошо и не поспишь.

У меня знакомый есть.

И хвала ему, и честь!

Не работал он и дня,

Говорил, что труд — фигня,

Он не лошадь ломовая.

Жил, все годы отдыхая.

Водку пил под сухари

От зари и до зари.

Собирал охнарики,

Как и все бухарики.

Он встает, когда захочет.

Не несется, не хлопочет.

Нет начальства над тобой.

Жизни радуйся и пой!

Ну, и пей, само собой.

И не надо даже мыться,

Регулярно стричься, бриться

Ходит он зимой и летом

Одинаково одетым.

Как прекрасно быть бомжом!

К черту служба! На фиг дом!

Жить в норе, как дикий зверь —

Это ценится теперь.

На ночь валенок под ухом.

Нищий, но богатый духом,

В смысле, если уж дыхнет,

Самый стойкий упадет.

Вот поэт шотландский Бёрнс

Голодал, в халупе мерз,

Но в стихах он воспевал

Бедность — высший идеал.

К ней стремиться должен каждый,

Олигарх и очень важный

Депутат, аристократ,

Губернатор, дипломат.

Счастье — это не доход

И не зарубежный счет,

И не слава, и не власть,

И не бешенная страсть,

А безделье и покой,

И доход нетрудовой.

Олигарх рыдает горько.

Вот долги! Вот неустойка!

Что-то роет прокурор,

В прессе пишут, что он вор.

И зачем я капитал

Эти годы наживал?

И зачем дворцы и яхты,

Банки, скважины и шахты,

Замок в Англии, дворец?

Всё равно один конец.

Вон, к примеру, дворник Вова.

Как он трудится толково!

Как орудует метлой!

А машины ни одной!

Не бывал он в Куршавеле,

Никогда не пил коктейли,

Не красив и н е речист,

Но по жизни оптимист.

Выпьет вечером чекушку

И в постель давить подушку.

Спит себе здоровым сном,

Не печалясь ни о чем,

Потому что у него

За душою НИ-ЧЕ-ГО!

Значит, нечего украсть!

Значит, нечему пропасть!

Не обманет компаньон.

Содержать не нужно жен,

Многочисленных детей,

Раздолбаев, лодырей,

Что машины разбивают,

За день столько пропивают,

Что какой-нибудь завод

Не получит и за год.

Плачет бедненький богач.

«Сам себе я как палач,

Сам себя я наказал,

Умножая капитал.

Слова честного не слышишь,

Объяснительных не пишешь,

Головы ни перед кем

Не склоняешь… А зачем,

Если все перед тобой

Прогибаются дугой,

Если мимо ты идешь,

Их бросает сразу в дрожь,

Так боятся — просто жуть! —

Не прогневать чем-нибудь?

И никто не даст по роже,

И никто тебя не может

Трехэтажным обложить.

Тяжело богатым жить!

Люди добрые! Поверьте,

Что богатство хуже смерти!

Ну, а если, кто не верит,

Пусть богатством счастье мерит.