Вечер в пушкинском доме

Конечно, язык Пушкина и Тургенева мы понимаем, хотя и не всегда: какие-то отдельные словечки, которые вышли из употребления, грамматические формы, специфические выражения… Но по крайней мере, читаем без словаря, а некоторые даже с удовольствием. Хотя таких становится всё меньше. А вот наша речь доставила бы им немало хлопот.

Представьте себе такую картину. Возвращается Наталья Николаевна. Вся заревана.

— Наташечка! Что случилось? — бросается к ней Александр Сергеевич, подозревая самое худшее.

— Саша! Меня на рынке обули, — говорит она.

Александр Сергеевич пожимает плечами.

— Что же ты, дурочка, ревешь? Хвались обновкой!

Он даже и не подозревает, что его жене сунули, красная цена которому рубль, за сто рублей. А когда она поняла, что это дешевка, продавца уже на месте не оказалось.

Не успел «солнце рыночной поэзии» вникнуть в махинации рыночной мафии, как в гостиную зашел сын, он тяжело вздыхает и нюнит, заглядывая в глаза родителям.

— Батя! Подкинь капусты! Там у корешков такой сушняк!

Батя какое-то время находится в ступоре, вникает в смысл услышанного. Но гениальность берет верх и он пытается выяснить, что же ему делать в такой непростой ситуации.

— А какой капусты? Соленой? Квашеной? Мелко нарезанной? Или цельной? Брюссельской или цветной?

— Да какая разница! — вопит в отчаянии сынуля.

— Хорошо! — соглашается папа. — Если уж подкидывать, так кочан. А представь, если я подкину мелко рубленную квашенную капусту. Она же на нас упадет. Будем все в капусте. И мебель, и рояль, и паркетный пол. Вот от мамки нам попадет! Кстати, сынок, сколько раз и как высоко подкидывать капусту? Уточни!

— Ты чо издеваешься, батя? — с ненавистью спрашивает сынуля.

— Ни в коем разе! Как я могу себе позволить издеваться над собственным сыном. А корешки отчего сохнут? Если они сохнут, то их надо поливать. Но зачем подкидывать капусту? Какая тут связь?

Тут появляется посыльный.

— Вам записка от господина Вяземского.

И вручает послание.

Пушкин разворачивает и читает:

«Сергеич! Ноги в горсть и дуй во всю мочь! Сечешь?»

Хотя Александр Сергеевич совершенно не понимает для чего всё это, он садится на пол и пытается зажать в левой ладони ноги. При этом раздувает щеки и дует так, что люстра качается. Правой рукой он подаренной ему на Кавказе шашкой со свистом рассекает воздух. В этом положении застает его горничная, зашедшая пригласить его к ужину. В страхе она бежит в залу.

— Барыня! Александр Сергеевич, кажется, с дубу рухнул.

Наталья Николаевна летит в кабинет супруга.

— Сашенька! Родной! Кости-то хоть целы? И какой леший понес тебя на этот дуб?

— А!

Александр Сергеевич поднимает палец вверх.

— Кажется, я начинаю догадываться. Принеси-ка сегодняшнюю газету!

Он разворачивает «Ведомости».

«Глава государства Николай Романов на брифинге для иностранных журналистов сделал официальное заявление, что макроэкономические показатели российской экономики на предстоящее полугодие будут скорректированы в связи с упущенной рыночной конъюнктурой и падением индексов фондовых котировок».

— Я так и думал! — вскричал Александр Сергеевич. — Нас захватили пришельцы с другой планеты! Хотя… Наполеон тоже пытался захватить Россию и офранцузить ее. Да ничего не вышло. Может, и пришельцев переживем.