Шествие на осляти

Маленьким женщинам тяжело приходится в этом суровом мире. Модельный бизнес нас игнорирует, баскетбол презирает, верхний поручень в трамвае пожизненно остается недосягаемым. А если мы купим блузку и не подвернем рукава, то на ближайшем застолье они стопроцентно утонут в салате с майонезом.

Я давно привыкла к дискриминации, но не могла предугадать, что столкнусь с худшими ее проявлениями на ослиной ферме.

В первый же день на Кипре из всех предложенных экскурсий мы выбрали сафари на осликах. Осел считается одним из символов Кипра и полностью заслуживает это высокое звание — всего лишь 100 лет назад ослы были единственным транспортным средством на острове. К тому же, кипрские ослики так героически проявили себя на южных фронтах Второй Мировой войны, что даже колонизаторы — англичане признали их неутомимость и мужество.

С развитием альтернативного транспорта популяция осликов уменьшилась, и патриотичные жители острова с целью сберечь национальное достояние организовали ослиные фермы.

В любом случае, ослик — персонаж ряда библейских мифов, животное харизматичное, а если учесть мое происхождение — еще и тотемное. Поэтому билеты на сафари мы купили без разговоров. Интересно, что гид предложил нам 2 экскурсии — одну за 28 евро, другую за 48, при этом разницу в цене вменяемо не объяснил. Мы выбрали ту, что подороже, решив, что за такую сумму ослы должны быть с высшим образованием.

И вот настал день, когда наш автобус въехал в ворота ослиной фермы. Сбылась мечта — из-за изгороди громовым международным «ИИИААА» нас приветствовали черные и серые представители породы «средиземноморская египетская».

Первым долгом нас повели на инструктаж. Проводил его киприот Панаётис, красивый, как античное изваяние, из-за чего я тут же внесла его в число олимпийских небожителей в качестве бога ослов. Затем мы вышли на площадку, где нас уже ждали покрытые попоной непарнокопытные. Знающие особенности своих подопечных погонщики подбирали туристам осликов в зависимости от роста и веса пассажира.

Моему супругу достался статный серый красавец, так горделиво выступавший под всадником, что Александр Македонский на том свете досадовал на своего Буцефала.

Я ждала, пока до меня дойдет очередь, морщась от зашкаливающих децибел — в двух шагах упитанная дама гренадерского роста перекрывала рев ослов, истерично излагая, что боится высоты и кататься не будет. Остальным туристам быстро нашли по ослику, я же, как повелось со школьной поры, завершила линейку формулировкой «расчет окончен». Зато у меня был выбор между двумя оставшимися ослами — высоким мышастым и маленьким черным.

Представив, как мы с супругом будем рисоваться в инстаграм на элитных скакунах одной масти, я шагнула к первому, но тут из-за моей спины выпрыгнула та самая дама. У нее произошла перезагрузка и она решила отправиться навстречу приключениям. Разумеется, ослиный бог подвел к ней серого рысака, и она с грацией слонопотама взгромоздилась на его хребет.

Я обреченно посмотрела на черного лохматого недоросля. Он ответил мне таким же печальным взглядом.

«Опять досталась некондиция…» — пожаловались мы друг другу. Я влезла на свой запорожец и мы уныло поплелись в хвосте стада. «Эла-эла!» — кричали погонщики, и ослики трусили по каменистой пыльной дороге.

Через некоторое время вид маячивших впереди ослиных задниц, мерно помахивающих хвостами, стал вгонять меня в дрему. Я вспомнила вышитое на попоне имя ослика и решила развеяться разговором за жизнь.

— Наим, — обратилась я к нему, и он мгновенно накрахмалил уши, — Мы с тобой, конечно, не модельных параметров, но это не повод предаваться скорби. Маленький рост, как правило, компенсируется повышенной амбициозностью. Да, сейчас мы в хвосте. Но только потому, что не снисходим до соперничества. Если мы захотим…

Договорить я не успела. Наим резко рванул с такой скоростью, что я чуть не кувыркнулась через спину. Разогнавшись, он врезался в плотные шеренги идущих впереди ослов, как ледокол в торосы Арктики.

«Эла-эла!» — подбадривала я включившего турбо-режим Наима, и он, малогабаритный и маневренный, обходил сородичей и продвигался к лидерам. Обиженные ослы огрызались, их седоки возмущались, погонщики криками «шоооо!» пытались урезонить нашу парочку, но мы и не думали тормозить.

— Упрямый, как осел! — восхищалась я Наимом. Он телепатически возвращал мне этот комплимент.

Очень скоро мы прорвались сквозь стадо. Автоинспекция в лице Панаётиса сотоварищи затерялась где-то позади, и мы помчались вперед разудалым галопом.

— Ох ты, Боже мой! Не зря Иисус въехал в Иерусалим именно на благородном осле, — рискуя свалиться на ухабах, я ежеминутно поминала Господа и незаметно переключилась на теологию, — Вы лучшие, а ты — лучший среди лучших!

Ослик внимал, прядая ушами, и прибавлял ходу. Похоже, я отлично поработала с его самооценкой.

Конечно, нас догнали и вернули в строй, но кратковременное лидерство сплотило нас в команду. На финише я угостила напарника стручками рожкового дерева, пообещала поведать о нем миру и, рыдая, попрощалась.

Осликов увели, и туристы отправились смотреть на выступления танцоров. В финале концерта всех зрителей выстроили в ряд для разучивания сиртаки, и велели положить руки на плечи рядом стоящим. Я приготовилась показать класс, но опять мой маленький рост сыграл злую шутку: справа меня подхватил рослый Панаётис, а слева — гренадёрша, коварно умыкнувшая серого осла. Они намертво взяли в захват мои предплечья и понесли по кругу, не обращая внимания на то, что я перебираю ногами в воздухе. Я некоторое время проболталась на весу и сделала попытку освободиться — вывернутые, как на дыбе, суставы стали невыносимо болеть. Но впавшие в экстатическое состояние танцоры не реагировали на конвульсии висящего между ними тела. Пришлось прибегнуть к ненормативной лексике, хорошо знакомой как россиянам, так и киприотам.

Истошный вопль «отпусти, твою ж дивизию!» заставил моих мучителей вздрогнуть и разжать капканы, и я уползла залечивать моральные и физические травмы 50-градусной зиванией. Что поделать, нам, маленьким женщинам, везде и всюду очень крепко достается…

Зато в конце всем наездникам выдали права на вождение ослов в любой точке мира. Так что, если где-нибудь на Носовихинском шоссе вы увидите невысокую всадницу верхом на аккуратном черном ослике, знайте: я выкупила Наима, перевезла его в Москву, и мы продолжаем понтоваться, оставляя позади самые крутые тачки.