Саша в раздевалке

Вторая половина ноября выдалась исключительно морозной. Два дня не возили учеников с отделений. Да и многие калиновские дети не пошли в школу. Но не таков первоклассник Саша.

АНАСТАС СМЕХОВ

САША В РАЗДЕВАЛКЕ

Зарисовка

Стояли сильные морозы. Многие ученики остались дома. Саша тоже мог остаться. Мама так ему и сказала утром.

— Можешь поспать еще, сынок. Сегодня школа отменяется, потому что на улице сильные морозы.

Саша удивился:

— Как? Разве можно не ходить в школу.

Он выбрался из-под одеяло, спустил ноги на пол и они сразу попали в мягкие теплые тапки.

— Нет! Неправильно это! — решительно заявил Саша. — Ломоносов пешком прошел в морозы от Белого моря в Москву, чтобы учиться. А мне тут идти-то каких-то сто метров. Смешно право!

Мама согласилась.

— Только одевайся теплее! В школу я тебя отведу сама и встречу потом после уроков.

Она стала доставать Саше теплые вещи.

Саша умылся, почистил зубы, выпил чашку горячего чая с печеньем и стал одеваться. Он надел трико, брюки, тонкие носки, а на них вязаные носки. На майку он надел теплую байковую рубашку и шерстяную кофту. А сверху пиджак. После он натянул на ноги теплые ботинки, надел вязанную шапочку, на нее шапку-ушанку. Мама завязала на шапке шнурочки. И помогла ему надеть теплую зимнюю куртку. Сверху она завязала шарф так, что у оставила только узкую полоску для глаз. Они вышли из дома. Было тихо и темно, только фонари горели вдоль улицы. Ни души. Даже собаки не лаяли. Саша мог видеть только вперед через свою узкую щелочку. Мама несла его тяжелый рюкзак. Конечно, Саша мог бы идти быстрей, но в такой одежде сильно не разбежишься. Поэтому путь до школы потребовал от них большего времени, чем обычно. Возле школы не стояли автобусы, потому что из-за морозов они не поехали на отделения. Значит, будут учиться только калиновцы. Они зашли в холл. Их встретила там только гардеробщица баба Таня. На вешалке не было ни одной курточки.

— А что занятия сегодня отменили? — спросила мама.

— Ну, с отделений не привезли, а калиновцы занимаются, кроме начальных классов.

— Что же нам теперь идти домой? — спросила мама.

— Ну. Не знаю даже, — ответила баба Таня. — Подождите Елену Николаевну.

Они сели на диванчик. Мама развязала шарф, сняла с Саши шапку-ушанку и вязанную шапочку. Наконец-то Саша мог свободно вздохнуть и оглядеться по сторонам. Входная дверь открылась, запустив белый холодный воздух с улицы. В школу зашла Ирина Анатольевна, директор школы.

— Во! — удивилась она. — Какие прилежные ученики!

— Будут у них учебные занятия? — спросила мама.

— Ну, раз пришел, значит, будут. Не зря же он шел по такому морозу в школу. Просто какой-то Ломоносов!

Потом в школу зашел учитель физкультуры, следом за ним завуч, а уже потом Елена Николаевна.

— Саша! Ты пришел? — воскликнула она. — Ну, раз пришел, раздевайся! Пойдем в класс. Только Таисья Никитична, обязательно встретьте его после занятий!

— Непременно! — кивнула мама. — Ну, Саша! Я побежала на работу, веди себя хорошо. Без меня домой не уходи! Пойдем вместе! Татьяна Александровна! Вы уж проследите!

— Прослежу! Прослежу! — кивнула баба Таня.

Саша был один в классе. Всего в первом классе пятнадцать ребятишек. Елена Николаевна надеялась, что сегодня из-за морозов никто не придет, и она сможет спокойно заняться накопившимися делами: нужно было писать отчеты, доделывать программу, готовиться к конкурсу. Теперь же вот придется вести уроки, ведь в классе сидит ученик.

Никогда так Саше не было так хорошо, как сегодня. Никто не мешал, не отвлекал, не заговаривал, не задавал ненужных вопросов, не ходил. Можно было сосредоточиться на занятиях. Уроки, как ему показалось, закончились очень быстро. Он даже огорчился. Можно было еще столько сделать! Вон и задачек-то решил всего три штуки. А упражнения … даже второе не закончил. Последним был урок рисования. Саша нарисовал зиму. Ее было рисовать очень просто. Цветные карандаши почти и не понадобились. Ведь зимою все белым-бело. На белом листу простым карандашом он нарисовал несколько домов, потом подрисовал трубы, из которых валил черный дым. Дым чуть наискосок клубами поднимался к небу. По дороге идет женщина, она ведет за руку мальчика. Это мама и он. Елене Николаевне рисунок понравился.

— Настоящая зима! — сказала она.

Она в уголке нарисовала улыбающийся смайлик. Это означало, что рисунок получился отличным. Саша на обратной стороне листа подписал свою фамилию и название рисунка «Зима». Оценки в первом классе не ставились. И Елене Николаевне приходилось постоянно рисовать смайлики. Конечно, они были симпатичными, особенно улыбающиеся смайлики. Саша всё же хотел, чтобы им ставили оценки, как в других классах. А смайлики означали, что их еще считают за малышей. Саша таковым себя уже не чувствовал.

Уроки закончились. Саша собрал всё в рюкзак и вышел в холл. По школе бродило лишь несколько учеников. Им было скучно. Не было обычной толкучки, хаотического движения, в котором перемешивались ученики разных классов, толкотни, беготни, криков, смеха. Саше понравилось. Вот так и должно быть в школе, тихо и чинно, когда никто на тебя не налетит, не толкнет, не обзовет, не пнет, когда можно спокойно чем-нибудь заняться. Он подошел к раздевалке. Пересчитал курточки. Их было всего шесть. На две меньше чем было, когда он пришел в школу. Значит, всего лишь два ученика ушли домой.

— Ты сядь на диванчик! — сказала баба Таня. — Мама еще не пришла. Подожди!

Саша сел на диванчик. Он не любил сидеть просто так, бессмысленно. Нужно непременно чем-то заниматься.

Уже в третий раз в своей жизни он сидел на этом диванчике. Обычно на переменах он всегда был занят. Там вплотную сидело по нескольку человек. Или какой-нибудь старшеклассник сгонял малышню и развалился один. Каждую перемену его оккупировали музыканты. Так Саша называл тех, кто никогда не выпускал из рук телефона, а в ушах постоянно были наушники. От ушей у них тянулись провода, они постукивали ногами и качали головами. И качались вперед-назад. У Саши они вызывали недоумение. Ему тоже приходилось слушать эту музыку. И он совершенно не находил ее музыкальной и приятной. Никакого красивого пения, завораживающего певучестью голоса, а бессвязное бормотание или выкрики и всё это под нескончаемое однообразное бум-бум-бум. Да любой так сможет, в конце концов.

Из-за угла и вышла и пересекла по диагонали холл Елена Николаевна с пакетом.

— Ой, Саша! — она остановилась. — Мама еще не пришла? Ну, ничего! Подожди немного! Она скоро придет. Смотри! Один не уходи! Дождись мамы. С мамой пойдешь домой.

— До свидания, Елена Николаевна! — проговорил Саша.

— До свидания, Саша!

Елена Николаевна вышла, запустив в холл морозное облако.

— Смотри, какой прилежный ученик! — сказала баба Таня. — Все сидят по домам, а он пришел в школу.

Баба Таня покачала головой и улыбнулась. Саша достал учебник «Чтение», стал перелистывать его и рассматривать картинки, хотя он их уже видел сто раз, а, может быть, и больше. Мимо проходили учителя и редкие ученики. И каждый раз, как только они выходили, снаружи в холл, как голодный зверь, врывался холодный воздух, но тут же рассеивался в теплоте холла.

— Долго твоя мама не идет, — сказала баба Таня и вздохнула.

— Значит, задержалась на работе. Иногда она задерживается на работе, когда работы много.

Мама работал в конторе старшим бухгалтером. Порой ей пришлось задерживаться на работе, иной раз она не приходила на обед, а обедала в конторе, покупая себя в магазине сладости и еще чего-нибудь.

Саша поднялся, подошел к стене, прочитал расписание. Хотя он и так его знал наизусть. Посмотрел расписание в других классах. В старших классах каждый день было по шесть — семь уроков. Прочитал объявление об олимпиадах, школьную газетку, которая ему не нравилась, потому что там иногда писали плохое об учениках и рисовали на них карикатуры.

Есть плохие ученики, есть хулиганы и драчуны, но если писать о них и рисовать на них карикатуры, то лучше от этого они не станут, а еще больше озлобятся и станут только хуже.

Саша прошел вдоль стены, рассмотрел портрет президента (президент смотрел прямо на него), потом рассмотрел флаг и герб России, прочитал три четверостишия из гимна России. Какие красивые слова! Снова сел на диван. В холл вышла техничка тетя Надя. Она всегда говорила громко. Только с директором школы она говорила не очень громко, хотя ей это давалось нелегко.

— А ты чего сидишь? — спросила она Сашу.

— Его мама не забирает, — вместо Саши ответила баба Таня.

— А! так чего не забирает? В конторе уже и обед скоро закончится.

Тетя Надя наклонила голову и почесала ее.

— Может, позвонить ей?

Она спрашивала сразу бабу Таню и Сашу. Мол, как вы скажите, так я и сделаю. И даже, если ничего не скажите, всё равно я позвоню. Баба Таня пожала плечами, Саша промолчал. Тетя Надя повернулась и пошла в техническую, где у них на столе лежала переносная телефонная трубка. Тетя Надя громко говорила в технической, у нее был возмущенный голос. Потом она снова вышла в холл, скривила лицо и пожала плечами, что означало, что замысел ее не удался.

— Она уже ушла. Ее нет в конторе, — сказала тетя Надя.

— Давно? — спросил Саша.

— Ну, давно — не давно, а идти тут пять минут от конторы до школы, если, конечно, никуда не сворачивать.

— В магазин зашла или на почту, — высказала предположение баба Таня. — А там, может быть, очередь. Вот и стоит сейчас, ждет, когда ее очередь подойдет. Больше-то ничего быть не может.

— Почта сейчас на обед закрыта, — сказала тетя Надя. — Значит, в магазине в очереди стоит. Ну, сейчас подойдет! Подожди!

Саша достал учебник математики и стал листать его. Может, решить задачку? Но тут же расхотелось. Он положил учебник в рюкзак и тяжело вздохнул. Настроение было не математическое.

Саша повернулся в окну, за которым был белый двор с белыми березами с черными отметинами, где была школьная остановка, на которую подъезжали два школьных автобуса. Проехал черный джип, на таком джипе ездил сын директора ЗАО. Сейчас директор был в Новосибирске в профилактории и вместо него руководил сын, такой же высокий и надменный, как и его отец. Мама говорили об этом с папой дома. Директора мама очень сильно боялась. И даже дома, как только речь заходила о директоре, переходила на шепот. Она говорила, что когда ее директор вызывает, она идет к нему в кабинет и ноги у нее подкашиваются и вся она холодеет от страха, как будто ей предстояла встреча с каким-нибудь Кощеем. Почему мама так боялась директора, Саша не понимал. Ведь директор такой же человек, он не укусит ее. Конечно, он может кричать на маму. У них тоже директор Ирина Анатольевна, но Саша ее нисколько не боится. Хотя она тоже очень строгая и страшно не любит, если где-нибудь беспорядок или детишки сильно разбалуются. Может быть, потому и не боялся, что она не вызывает его к себе в кабинет, хотя вот Костю Петрова вызывала, потому что Костя матерится нехорошими словами. По дороге шла женщина, вокруг ее головы клубился пар.

— Ну, заворачивают морозы! — поежилась тетя Надя. Она сунула ладони в рукава кофты. — Вчера три ведра угля вытопила.

— Да! — вздохнула баба Таня. — Холодно!

Саша поглядела на удалявшуюся по дороге женщину.