Птица высокого полёта

Однажды осенью в большом супермаркете появился незваный гость. Такое иногда случалось: в раздвигающиеся двери забегали кошки, собаки, влетали голуби… Четвероногих быстро выдворяли, а голуби делали круг под высоким потолком и, хлопая крыльями над головами входящих, бросались назад, на волю.

Но залетевший воробей оказался не таков.

Он осторожно облетел торговый зал, уселся на металлическую конструкцию под потолком и затих. Внизу шумели и волновались очереди у касс, бегали взмыленные продавцы — птицу никто не замечал.

К вечеру начались неожиданности. Сначала из отдела кулинарии раздался крик:

— Кыш отсюда, кыш! Откуда ты взялся?! — махала салфеткой круглолицая Людочка. — Посмотрите, в витрину с пирожками залез!

Воробей вспорхнул наверх, на облюбованную перекладину. На него посмотрели снизу… пожали плечами.

— Сейчас вылетит, — был общий вердикт. И действительно, раздвижные двери постоянно открывались во всю ширь.

Но притаившийся пучок перьев не двигался. Скоро про него забыли: начался час «пик», люди повалили с работы … было не до того.

Часам к десяти вечера покупателей стало меньше, уборщица начала мыть полы и спугнула воробья, клевавшего крошки в хлебном отделе. Но на своём насесте он пробыл недолго: чуть погодя залётного гостя поймали врасплох в отделе кулинарии, где он дегустировал творожную запеканку. Затем визитёр обнаружил коробку с просроченным хлебом и успел проделать изрядную дырку в батоне. На него начали орать и махать тряпкой, пытаясь погнать в сторону дверей, но хитрец взлетел на свою жёрдочку и затих.

Назавтра былина о сражении Люды с воробьём разлетелась среди персонала. К обеду она достигла администраторской, а чуть позже её услышала и директор Нонна Дмитриевна, корпулентная стриженая шатенка с обманчиво мягкой манерой говорить. Принесла ей эту историю администратор Алёна, очень вежливая и преданная сотрудница, а на самом деле замаскированная карьеристка с менеджерским образованием. «Когда-то ж Нонна уйдет на пенсию!» Но пока суховатая Алёна исправно снабжала начальство сплетнями. От истории с воробьём директорша отмахнулась: она проверяла накладные, и ей было не до глупостей

Воробушек незаметно прижился в магазине за считанные дни. Выгнать его так и не удалось: большие окна-витрины не открывались, выход был там же, где и вход, а туда пернатый авантюрист не приближался — то ли из благоразумия, то ли пугаясь створок, ездящих туда-сюда. В общем-то, он никому не мешал, а отходов в хлебном и кулинарном отделе оставалось предостаточно. Ему даже дали имя и, когда под потолком начиналось шевеление и порхание, гордо говорили:

— Это наш Кеша!

Днём Кеша редко покидал любимый насест: слишком много людей толпилось внизу. Его время начиналось поздно вечером. То, что он превратился в местную достопримечательность, Кешу абсолютно не интересовало, но россыпи крошек и ящики с отходами притягивали неудержимо — настоящий воробьиный Клондайк.

Однажды утром распахнулась дверь кабины видеонаблюдения, и оттуда выскочила оператор Юлия — студентка юрфака, вылавливающая магазинных воришек. Она зажимала рот рукой, но не могла сдержать смех. Через пять минут народ, набившийся в её кабинку (что вообще-то запрещалось), мог любоваться записью: мимо камеры тяжело, как нагруженный бомбовоз, летел Кеша, и в его клюве болтался изрядный обрывок блина.

Так пернатый гость прожил в магазине два месяца. Он округлился и размером стал похож скорее на скворца, только чересчур светлого. За окнами потихоньку начал кружить снег. И незадолго до Нового года начальство распорядилось произвести генеральную уборку.

Предстоял изрядный объём работы: в ночные смены снять со стеллажей и витрин весь товар, перемыть полки и красиво расставить товар заново. Дело спорилось, за пару ночей добрались и до хозяйственного отдела.

Тут требовалось протереть всю посуду, в ч.м. и стеклянную, и при этом не разбить. На самой верхней полке в нарядных коробках стоял дорогой товар: импортные наборы кастрюль, пароварки, кухонные комбайны и другие радости домохозяйки. Туда добирались с помощью стремянки, снимая по одной большие коробки и передавая вниз.

Шустрая продавщица Леночка, поставив стремянку, взлетела на верхние ступеньки… издала сдавленный звук и замерла, глядя на что-то. Затем спустилась и позвала напарницу:

— Ты только посмотри...

Вторая продавщица, пухленькая Эльвира, не поняла и недовольно полезла вверх. Ойкнула — и затихла.

На разноцветных глянцевых коробках с иностранными надписями возвышались сталактиты засохшего птичьего помёта, с краёв свисали сталагмиты. Почти все коробки на верхней полке были украшены плотными потёками, закрывавшими названия.

Обе одновременно подняли взгляды кверху. Высоко под потолком, прямо над стеллажом, торчал с любимой жёрдочки хвост наевшегося воробья. Он уже побывал в интересующих его отделах и отдыхал после трудового вечера.

Девушки помчались к ночному администратору. Выслушав их, обычно жизнерадостная Лера обозрела место бедствия и схватилась за голову.

— Как их теперь продавать?! кто ж в таком виде купит?.. это ведь куча денег! Он же такой маленький, как можно было столько навалить… А что скажет Нонна?!..

Нонна Дмитриевна — это было серьёзно. Утром ситуацию передали по смене, и «ночники» разбежались по домам, от души радуясь такой возможности.

Директор появлялась на работе после пересменки продавцов и принимала доклад дневного администратора. В этот раз к ней решились войти не сразу.

Генеральша супермаркета сидела, держась пальцами за край стола, и молча выслушивала многословную претензию покупателя. Немолодой потёртый мужичок возмущался некачественной водкой, которая-де пахнет бензином, размахивал чеком и требовал замены на хорошую, новую бутылку, а не то, мол, напишет в жалобную книгу! На столе красовалась бутылка с остатками содержимого, из-под документов выглядывал тюбик яркой помады, которую руководительница не успела убрать.

Тут в дверь осторожно постучали.

— Да?.. — не глядя, ответила она, затем её глаза расширились и остановились на двери. Мужичок тоже обернулся.

В кабинет протискивалась процессия из нескольких охранников, каждый балансировал в руках башней из двух-трёх «разукрашенных» коробок. Замыкала процессию Алёна в классическом пиджачке.

— Это что такое?.. — голос слабо повиновался Нонне Дмитриевне.

— Это воробей, Нонна Дмитриевна… как теперь их продавать? Ведь такое никто не купит…

Секунды томительной тишины… и директорша воздвиглась над столом:

— Все вон!!..

Всех вымело из кабинета. Пьяница тоже испарился, не забыв прихватить бутылку с драгоценными остатками. В коридоре Алёна остановилась в сомнении; несколько секунд спустя из кабинета раздалось:

— Алёна!..

— Да, Нонна Дмитриевна?

— Дерьмо с коробок отмыть! Воробья выгнать к чёртовой матери!.. Чтоб его завтра здесь не было!

Вскоре по подсобке понеслись крики Алёны по поводу тряпок, вёдра с водой… «И чтобы всё смыли!»

Кеша сладко спал на любимом месте, игнорируя суматоху внизу.

Вечером, при передаче смены, Алёна предупредила:

— Лера, воробья надо выгнать, как угодно. Нонна всех поубивает, если завтра его увидит.

— Администратор обязана ещё и воробьёв ловить?! Других дел нет?!.. И так людей не хватает…

— Ну, а что делать? Он ведь опять товар обос…т. И нам же платить придётся...

Лера пробормотала в сторону что-то невнятное, но деваться было некуда.

Первые часы, как обычно, шёл поток покупателей. Но к полуночи магазин опустел, и торговая команда принялась разрабатывать стратегию. Для начала отключили автоматические двери и раздвинули их вручную. «Чтобы этому придурку было, куда лететь!» Затем началась сама операция.

Сперва на Кешу просто кричали и махали снизу тряпками. Один из охранников пару раз даже лихо свистнул в два пальца. Но — никакой реакции. Кеша только посматривал сверху, чувствуя себя в безопасности, и ждал возможности добраться до ящика с хлебом.

Нужно было действовать радикальнее. Охранники, притащив из подсобки рваные бумажные мешки, деловито взялись сминать из обрывков комки и швырять в негодника. В двери задувал ветер со снегом, и птица лишь перепархивала с одной перекладины на другую, когда комья пролетали слишком близко. В Василии Егоровиче, начальнике охраны и майоре запаса, проснулся охотничий азарт, но бросить вход без присмотра он не мог и только зычно отдавал команды:

— Саша, слева, вон туда бей!

— Он головой к дверям сидит, пульни ему в задницу! Эх, мазила!..

— Витя, осторожно, пиво уронишь!

Последнее оказалось верным. С полки хлопнулась и взорвалась осколками бутылка. По полу растеклась лужа, в зале густо запахло пивом. На перекладине под потолком трепыхала крыльями зловредная птичка, целя вниз бусинками глаз.

Осколки собрали, принесли швабру и помыли пол пивом. Лера записала охраннику вычет из зарплаты за разбитый товар:

— Извини, Витя, так положено…

Сели на ящики передохнуть. Витя недобрым взглядом оценивал обстановку вверху:

— Отстреливать эту сволочь, что ли? Лампы побьём…

Над залом неспешно плыла песня: «Ваше благородие, госпожа удача! Для кого ты добрая, для кого — иначе…» Выключать ночью музыкальный фон запрещалось с самого верха, чтобы персонал не спал где-нибудь в уголке. Пульт музыкального центра хранился в кабинете директора, вместе с несколькими дисками: она уважала «Старые песни о главном».

Лера задумчиво сказала:

— Он нас не боится. Сидит себе наверху, бумажки тоже ерунда. Если б что-то пострашнее…

— О! — подхватилась Леночка. — Мешки от сахара!

Идею оценили. Развязали рулон белых мешков, конфисковали из подсобки швабры и надели на них мешки. Получилось внушительно, особенно, если поднять швабры повыше. И боевые действия закипели с новой силой.

Вознеся швабры с развевающимися мешками, загонщики носились вдоль рядов, пытаясь оттеснить воробья к дверям. Кое-кто оглашал зал нелестными эпитетами. Вите швабры не хватило, и он с удвоенным злорадством обстреливал летучего наглеца бумажными комками. Даже пожилая кассирша Ольга Ивановна заперла кассу и тоже ринулась в бой, размахивая фирменным пакетом и крича: «Брысь! Пошёл вон!» Но скоро запыхалась и села. Белые силуэты, качаясь, плыли над стеллажами, вверх летели бумажные снаряды. Кеша метался под светильниками, отбрасывая гигантскую тень. Из динамиков жизнерадостно неслось: «Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним!..»

Случайные покупатели-полуночники, сунувшись в гостеприимно раскрытые двери супермаркета и обнаружив за ними настоящий бедлам, замирали в ступоре. Большинство спешило ретироваться, позабыв о покупках. Только один дед полувоенного вида непродолжительно наблюдал за происходящим, тихо смеясь в воротник, но наткнулся на сердитый взгляд начальника охраны и пропал в темноте.

Погоня затянулась, устали обе стороны. В конце концов, швабры бросили и решили перекусить. Пробили себе в кассе пирожков, минералки, ещё чего-то и уселись на перевёрнутые ящики: у всех уже гудели ноги. Воробья из поля зрения не выпускали; он, нахохлившись, грелся у лампы и слетать вниз не собирался.

Чёрная тьма за окнами чуть посинела. Оставалось ещё столько работы… а тут воробей. Повеяло унынием, все молча жевали, разговаривать не хотелось.

Так их и застал дворник Михаил Петрович, зашедший взять из подсобки лопату. Он жил в соседнем доме и работал на полставки по нетипичному графику: с четырёх часов утра. В восемь утра его рабочий день уже заканчивался, и он отправлялся «к своей старухе досыпать».

Пройдя по небольшому сугробу, который намело на входе, он ошарашено оглядел поле боя:

— Чего это тут у вас?..

Начальник охраны ткнул пальцем в воробья, в нескольких не совсем цензурных словах изложил события и продолжил мрачно жевать.

Петрович помолчал, осмотрелся, потом осторожно уточнил:

— Хлопцы, а разве вы мальцами их коробкой не ловили?..

Сначала до присутствующих не дошло. Затем в глазах мужской части забрезжил огонь мысли. Девушки смотрели, не понимая. Ольга Ивановна дремала за кассой, уткнувшись в сложенные руки.

Картонную коробку нашли моментально, подходящий прутик подобрали у входа в магазин. Бечёвки на складе хватало, и ловушку в хлебном отделе наладили быстро. Край перевёрнутой коробки опирался на прутик, от прутика тянулась верёвочка, а на пол под коробкой щедро насыпали хлебных крошек. Остальной хлеб прикрыли.

Автоматические двери снова включили, они захлопнулись. Люди уже изрядно замёрзли, да и держать вход открытым смысла не было.

Оставалось главное: заманить воробья под коробку. Чтобы не нервировать и без того перепуганного Кешу, народ попрятался кто куда: за прилавки, в подсобку… Василий Егорович мучительно соображал, как не оставить вход без охраны, будучи незаметным для воробья, затем загнал Витю под пустующую кассу и сам пригнулся в соседней. Ольгу Ивановну решили не будить. Второй охранник притаился за стеллажом, держа в руках заветную верёвочку. Несколько минут царила тишина, только невидимый хор в динамиках мечтательно выводил: «Мы дети Галактики, но, самое главное, мы — дети твои, дорогая Земля-а-а…» Кеша какое-то время беспокойно ёрзал на своём насесте, затем перепорхнул на рекламный плакат пониже.

Тут входные двери разъехались, и в них появилась брюнетка не очень свежего вида, в курточке из серебристого меха, символической мини-юбке и сапогах-ботфортах на «шпильках». Недоуменно моргнув на разбросанный хлам, она сделала шаг внутрь, пошатываясь на каблуках, но из крайней кассы высунулся и зашипел начальник охраны:

— Стой, тихо! Спугнёшь!

— Чего?.. Кого?!..

Из-под соседней кассы махал руками Витя, прикладывая палец к губам. Девица затравленно осмотрелась и неожиданно капризно завела высоким голосом:

— Хочу копчёную рыыбку!.. Хоочу вооомера!

Сонная кассирша испуганно вскинулась. Администратор высунулась из подсобки, но пухленькая продавщица уже хозяйничала у весов, быстро взвешивая золотистый овал рыбины. Получив вожделённого вомера и оставив купюру возле Ольги Ивановны, пытающейся вернуть волосы под заколку, девица продефилировала наружу. Двери захлопнулись, отрезав расплывающийся голос:

— П-перепились все…

И снова стало тихо. Петрович на улице скрёб лопатой замороженный асфальт. Ловцы в магазине ждали. Саша выглядывал из-за нижней полки стеллажа, сжимая хвост верёвки.

Воробей ещё какое-то время настороженно топтался на висящем плакате, но хлебные крошки манили к себе… наконец, он порхнул к ловушке. Охотники затаили дыхание… Рывок! Коробка накрыла птицу, по магазину разнеслось радостное: «Ура!» Люди повыскакивали из укрытий. Саша ловко подсунул снизу картонку и на вытянутых руках торжественно понёс к выходу коробку с бьющимся внутри Кешей. Следом взволнованно семенила Лера:

— Только подожди, пусть двери закроются! Не дай бог, обратно залетит…

Минуту спустя отяжелевший Кеша держал куда-то курс над пустынной улицей. Наверное, искал спящих сородичей, чтобы рассказать легенду о воробьином рае…

Лера обвела взглядом поле битвы, оставшееся за командой супермаркета. Сугроб у двери превратился в мокрую кашу, из которой тянулись грязные цепочки следов. Пол был усыпан бумажными комьями, там и сям валялись мешки, полукругом стояли пустые ящики. Брошенные в центре зала швабры напоминали лесоповал. Полки магазина зияли пустотами — с вечера покупатели многое разобрали, а новый товар ночью даже не вывезли со склада…

Через два часа потянутся первые покупатели. Через три часа магазин нужно передать дневной смене — чистеньким, вылизанным, с полками, забитыми товаром.

— Что скажет Нонна?!...

Помолчала и тихо пробормотала себе под нос:

— Хорошо хоть, дурного Кешу живым и целым выгнали…

За окнами медленно занимался новый рабочий день.