Маньяк

— Эй, Босс, желаешь чего-нибудь горяченького?

Ник поставил на стол перед Боссом огромную дымящуюся кружку. Кофе был горячим, а кружка — выщербленной с того края, где Босс стукнул её о раковину два года назад. С тех пор он так и не удосужился её поменять.

— Босс? Новое дело? — поинтересовался напарник, любопытно заглядывая через его плечо.

Дело было новым и чрезвычайно скверным. В округе, обычно и так неспокойном, объявился маньяк — изобретательный и с ярко выраженными садистскими наклонностями. Пока — одно двойное убийство, со следами… м-м… извращений на теле. И пресса уже в курсе…

— Ах, это дело! — у Ника округлились глаза.

Босс недовольно нахмурился, продолжая многозначительно игнорировать напарника.

Значит, он уже читал сегодняшние газеты. Вот чёрт, теперь от него не отвяжешься, так и будет висеть хвостом, вечно мешающий и раздражающе-надоедливый.

— Откуда начнём копать, Босс?

Ну вот, началось.

Босс молча влил в себя обжигающий кофе (отвратительная бурда, но всё же лучше, чем сонная голова на работе), развернулся на стуле, встал. За окном моросил пакостный дождик — мелкий, но оттого не менее гадкий. Босс вздохнул, снял с крючка плащ. Толкнул дверь, мечтая, чтобы Ника что-то задержало в участке, и он успел смыться до того, как напарник выйдет из здания вслед за ним.

Зря мечтал. Похоже, удача сегодня не на его стороне.

***

Трупы выглядели мерзко. Даже ему, перевидавшему на своём веку всякого, смотреть было противно. Ник, увидев это, побледнел, молча развернулся и вышел. Хоть что-то хорошо.

— Результаты вскрытия, — эксперт передал Боссу большой светло-коричневый конверт. — А маньяк-то наигрался с жертвами, всласть наигрался, — добавил он, оглаживая руками внушительное брюшко.

Босса передёрнуло, но он промолчал. Все они, патологоанатомы, такие. Трупы для них — просто игрушки, набор органов, который никогда не был живым человеком. А что делать, работа такая…

В конверте была масса ненужных сведений: описание малейших царапин, подробные перечисления найденных болячек, чуть ли не полные истории болезней… Но попалось и кое-что стоящее: обе жертвы были вначале убиты — горло перерезано чем-то острым, вроде ножа, — а уж затем исполосованы так, будто убийца пытался научиться резать по дереву, да промахнулся с материалом.

Жертвы — две молоденькие девушки, обе ещё школьницы. Ходили в одну школу, подруги. Вместе возвращались домой с поздней вечеринки через парк, где, собственно, и произошло убийство.

М-да. Негусто. Остальное придётся раскапывать самому. Сейчас только надо бы сплавить Ника с каким-нибудь поручением, желательно подальше и на целый день, чтоб не путался под ногами.

— Ник. Подними архивы по схожим делам. Возможно, мы имеем дело с маньяком-пересмешником, — Босс с удовольствием отметил, как скис его напарник.

Ничего, с него не убудет, а делу польза.

— Босс, а ты куда?

— Опрошу свидетелей. Жертв нашла пожилая пара, с них и начну.

Окончательно обидевшийся Ник скрылся за поворотом, а Босс, ухмыльнувшись, уселся за руль. Ехать предстояло на запад через весь город, а по утрам там жуткие пробки.

***

Мистер и миссис Блэзли жили недалеко от парка и каждый день выходили на утреннюю прогулку. Этот день выдался пасмурным, и миссис Блэзли пыталась отговорить мужа идти гулять в такую непогоду, однако мистер Блэзли был непоколебим.

В чём конкретно сейчас раскаивался. Он был напуган, как и его жена, чуть не до полусмерти, и просил взять их в программу по защите свидетелей. Босс только стискивал зубы, объясняя: никакая опасность им не грозит! Ведь они не видели убийцу?

— Нет, конечно нет, что вы! — перепугано мотал головой мистер Блэзли.

— Мы никого не видали, нет, никого в парке ещё не было, рано ведь так… — вторила ему жена.

Босс пожал плечами. Ничего нового узнать не удалось: жертвы лежали прямо на дорожке, без одежды, исполосованные ножом. Одежда и остальные вещи нашлись рядом: их не удосужились ни спрятать, ни украсть. Цель убийства? Ну точно не ограбление.

Всё, пора двигать дальше. Босс вышел из гостиной четы Блэзли, вдохнул воздух, наполняя лёгкие выхлопными газами вместо запаха нафталина и карамели.

Следующими в списке были семьи убитых.

***

Они ничего не знали. Казалось, семьи сговорились: девочки отлично учились, никаких проблем с ними никогда не было, врагов не имели… Сам собой напрашивался вывод, что они действительно попали в руки маньяка. Да и ещё эта резьба по телу…

Но что-то здесь было не так.

Кстати выяснился ещё один интересный факт: обе девочки не были родными. Первую удочерили в возрасте десяти лет, когда её настоящие родители умерли в автокатастрофе, вторая осталась с мачехой — её отец, довольно успешный предприниматель, скончался чуть больше месяца назад.

Босс хмурился. По отдельности выходило, что у обеих семей был мотив: деньги. Удочерённая девочка имела неплохую страховку, отец второй после смерти оставил ей впечатляющее наследство. Однако не могли же две семьи договориться и провернуть это дело?

Безумно хотелось подзаправиться чем-нибудь покрепче. Босс посмотрел на часы. До конца рабочего дня ещё оставалась пара часов. Нужно бы наведаться к Нику, проверить, что он так накопал.

И всё же, могли ли два семейства сговориться и совершить подобное преступление?..

***

— Босс, ты видел газеты?! — Ник захлёбывался от восторга. — Теперь точно понятно, что это маньяк! Ещё две смерти, опять изрезаны ножом, и в том же парке!

Казалось, он сейчас исполнял брачный танец индейцев — когда-то Босс видел нечто подобное по каналу Дискавери.

Дело действительно приобрело резкий оттенок серийности. Теперь все вчерашние умозаключения казались даже не необоснованными, а попросту глупыми. Однако Боссу всё же что-то не давало покоя.

— Поехали, опросим свидетелей, — сквозь зубы выдавил он.

Ник радовался, как ребёнок, который на Хэллоуин получил конфет больше, чем все остальные. Вот пусть сам и разговаривает сегодня, и утешает тоже сам. Надоело быть жилеткой для рыданий.

…И опять пусто. Та же история: нашли трупы, голые, изуродованные, одежда и вещи рядом. Больше ничего.

Жертвы вчерашнего дня и сегодняшнего между собой не знакомы. Однако две жертвы сегодня оказались молодыми супругами. Очень крепкий брак, жили душа в душу, никогда слова грубого друг другу не сказали, как слёзно объясняла мать погибшей женщины. Босс только хмыкнул: много ли родители знают о том, что на самом деле творится в семьях их детей?

Вместе с родителями жены (муж оказался сиротой, выросшим в городском приюте) в доме находился близкий друг их семьи. Молодой мужчина лет тридцати, такой холёный, что в голову сами собой полезли мысли: «Гей. Как минимум, метросексуал». Его присутствие раздражало необыкновенно — даже больше, чем присутствие Боссова напарника. Он всё время влезал в разговор, заявлял, что лучше друзей у него никогда не было, и как он страдает от происшедшего. В конце-концов Босс тихо, чтобы слышал только он, попросил его заткнуться, и тот бросил на него бешеный взгляд.

«Взгляд убийцы», — подумал Босс, но тут же отмахнулся от этой мысли. Мотив-то какой?

— А вы, собственно, в каких отношениях состояли с погибшими?

Он стушевался, опустил глаза, начал невнятно что-то бормотать. Мать, ничего не замечая вокруг, радостно объявила, что они с Эммой, её дочерью, дружили с самого детства, она даже думала, что когда-нибудь они обязательно поженятся, да и считает его почти сыном. А когда появился бедный Патрик, они с ним сначала не поладили, зато потом стали лучшими друзьями…

Босс, не отрываясь, наблюдал за медленно багровеющим мужчиной, и таки поймал его на яростном взгляде, брошенном теперь уже на мать Эммы. Странная какая-то у него реакция на слова женщины, которая приходится ему почти матерью. Да и что такого предосудительного (или личного?) он усмотрел в её словах? Нет ли там чего-нибудь такого, что ему хотелось бы скрыть?..

Однако, даже если у него был мотив убрать Эмму и Патрика, каким образом первыми в его списке жертв могли оказаться две вчерашние девушки? По его реакции нетрудно было понять, что он их никогда раньше не видел, разве что во вчерашних газетах.

— Босс, что думаешь? — Ник задумчиво рассматривал витрины проплывающих мимо магазинов.

Босс смотрел на дорогу и упрямо молчал, старательно выворачивая руль на поворотах. Он и сам не знал, что думать. Похоже на работу серийного маньяка… однако дело пахло керосином, он это чувствовал шестым чувством опытного детектива.

— Надеюсь, завтра не будет ещё одного такого убийства, — хохотнул Ник, вылезая из машины перед своим домом.

Босс закусил кончик сигареты и ударил по газам.

***

Ник молчал, отвернувшись к своему столу. Сегодня утром он притащил очередную газету и бросил на стол перед Боссом, не проронив при этом ни звука. Его даже было жалко: кто мог знать, что сказанное им накануне сбудется почти слово в слово?

На этот раз убийство не было двойным, однако почерк был явно схожим. Вначале убийство, затем изуверские развлечения с ножом. Единственным смысловым различием было место преступления: на этот раз тело нашли в подворотне на другом конце города. Впрочем, это вряд ли имело какую-то разницу. Сомнений больше ни у кого не оставалось: это был серийный маньяк.

Свидетели не видели ничего нового. Семья жертвы — приятная молодая женщина, невестка погибшей, с сыном лет двенадцати — не удивили разнообразием. Опять раздражающие слёзы, сопли… даже слегка преувеличенное горе, оно казалось неуютным, ненастоящим. А ещё Босс подметил странную ухмылку на лице женщины, когда она закрывала за ним дверь.

Интересно, а у неё мог бы быть мотив? Пожалуй, да. Судя по рассказу, её муж, сын жертвы, оставил свою жену с ребёнком и удрал, и вся тяжесть свекровиного горя и одиночества выплеснулась на молодую мать, которой и так приходилось несладко. Такое наверняка выдержать было сложно.

Можно было бы, конечно, спросить, есть ли у неё алиби; однако и она с остальными жертвами знакома не была.

Босс опять отвёз Ника домой, однако сам поехал обратно в участок. Сделал себе кофе. Очень крепкий, и ни ложки сахара. Рабочий режим.

Он пил уже третью кружку.

Что-то не давало ему покоя во всём этом. Вроде всё гладко, вся работа сделана серийным маньяком; однако же… вспоминался вчерашний визит и тот свирепый, бешеный взгляд молодого мужчины, с первой минуты знакомства окрещенного им «геем». И ещё ухмылка сегодняшней невестки…

Босс поёжился. Вот оно, человеческое горе, с зубами и когтями.

Да, все эти убийства безусловно связаны, но вовсе не так, как вначале кажется. Но только что же их связывает?!

***

…К свидетелям он даже не поехал, отослав туда Ника, сам же поплёлся к семье очередной жертвы. Точнее, к одинокому старику, жившему в хилом домишке в пригороде, который оказался вовсе и не родственником, а соседом погибшего, такого же старика.

Этот оказался угрюмым недоверчивым дедом, косившимся так злобно, словно Босс пришёл с ордером на его арест. Он резко выпалил, что никогда с соседом не ссорился, и дальше отвечал только односложными «да» и «нет».

Босс ушёл, ничего толком не выяснив. Чуть дальше вверх по улице в крошечном садике копошилась милая старушка в розовой шляпке. Он подошёл к ней, пытаясь понять, зачем это ему нужно.

— Добрый день, мэм. Вы знали мистера Скорсо, он жил на этой улице?

— О, мистер Скорсо, как же, знаю такого, — старушка приветливо улыбнулась. — Мы уже двенадцать лет как знакомы, соседи всё-таки.

Хм, тяжёлый случай. Похоже, она не читает газеты.

— Мэм, мистер Скорсо мёртв. Он стал жертвой серийного убийцы, — Босс переждал выражение изумления, пёстро перемешанного с ужасом, и продолжил, — не могли бы вы рассказать мне о нём?

— О, мистер Скорсо… он был так… так-кой джентльмен, — старушка всхлипнула, рукавицей размазывая по лицу землю. — Мне будет безумно не хватать их забавных перепалок с мистером Олбани…

— Мэм?

— О да, они с мистером Олбани постоянно ссорились из-за того, где стоит забор. Каждый утверждал, что другой крадёт у него почти акр земли!

Босс покосился на недавно покинутый им домишко. А ведь мистер Олбани соврал, сказав, что никогда не ссорился с погибшим. Понятное дело, старик просто не хотел стать подозреваемым. Ох уж эти глупости, ну кто способен убить человека ради акра земли?..

Он торопливо поблагодарил старушку, растроганно пытающуюся поведать ему какую-то историю из жизни мистера Скорсо. Сегодня Боссу предстоял ещё обязательный визит к эксперту-патологоанатому, который с утра он решил немного отложить. Очень уж не хотелось вновь любоваться на не улучшающееся качество резьбы по человеческой плоти. Увы, работа не ждёт!

***

Есть!

Вот что так не давало покоя, вот что мучило его.

Паталогоанатом заявил, что на этот раз убийство отличается от остальных. Жертву не убили вначале. Её пытали, с садистским удовольствием вырезая на теле кровавые узоры. И только после нескольких часов мучений перерезали горло.

После этого Босс углубился в изучение содержимого светло-коричневых конвертов. Вот в чём заключалась его ошибка: нужно было внимательнее рассмотреть рисунки на телах жертв. При более тщательном осмотре становилось очевидно, что в каждом отдельном случае «резьба» выполнялась разными «авторами».

Босс мрачно усмехнулся и закурил, забросив ноги на стол. Стоит поспрашивать на предмет наличия алиби у семей всех жертв. У неродных отца и матери, у мачехи, у друга детства, у невестки с жёсткой ухмылкой… и, конечно же, у мистера Олбани, с такой варварской тщательностью вырезавшего узоры на теле своего ещё живого соседа.

Кончик сигареты алел в полутёмном помещении, и от неё тонкой лентой вился белый дымок.

Теперь картина преступления была ясна. Первое преступление было задумано и осуществлено ради денег. Иисусе, совсем молоденькие девочки, школьницы, убитые собственными родителями! Изобретательный же момент «резьбы» явно был нацелен отвести подозрение от настоящих убийц и перенаправить на эфемерного «маньяка»…

Однако дальше становится куда интереснее. Последующие убийства имитировали первоначальное с той же целью — всё свалить на пресловутого серийного убийцу. Ни жертвы, ни убийцы действительно не были знакомы друг с другом… Однако какова наглость: убить человека и повесить вину на неведомого и потому безразличного «маньяка»!

Босс затушил недокуренную сигарету в пепельнице (надо бы завязывать с этой дурацкой привычкой, половина зарплаты уходит на одни только сигареты) и набрал номер Ника.

— Ник? Я нашёл нашего маньяка. Приезжай в участок… пришла пора сказки на ночь.

***

— Невероятно, Босс! Они всё признали… — Ник почти улёгся на стол, сминая локтями бумаги в неаккуратных растрёпанных стопках.

— Все?

— Олбани ещё упорствует.

Босс кивнул. Он так и думал, что старик так просто не сдастся. Ещё бы, ему срок светит поприличнее, и он это знает… уже знает.

— Шеф вызывает, — МакГрин, проходивший мимо, бросил на стол Босса новую увесистую папку. — Там какое-то убийство на Тридцать Первой…

Под рукой дымилась огромная чашка кофе с выщербленными краями.