Лапти

Тяжелый выдался денёк у Виктора Николаевича, больные в этот раз попались особенно нервные. Впрочем, такая уж у него была профессия — психиатр, чего жаловаться? Время приёма подходило к завершению, и Виктор, выслушивая жалобы на здоровье и зелёных человечков, втайне мечтал о хорошем ужине и крепком здоровом сне, а также чтобы жена сегодня вдруг ушла к подруге и не мучила его ненужными разговорами о том, что пора бы увеличить семейство. Постепенно поток больных стал иссякать, да и на часах было без пяти шесть, конец рабочего дня, и медсестра Леночка важным голосом сообщила, что на сегодня всё, когда открылась дверь, и вошёл старик. Вошедший напомнил врачу Ивана Сусанина, так как несмотря на то что лет ему было уж, наверное, под сотню, а борода, брови и волосы походили на кукольные, потому как были не просто белоснежными, а прозрачными и светились, выглядел незнакомец очень бодро, не горбился, одышки не наблюдалось, да и песок из него явно не сыпался. Создавалось такое впечатление, что старик всю жизнь свою посвятил спорту. Именно таким и должен был быть, по мнению Виктора Николаевича, Сусанин: попробуй поляков по болотам погоняй, для этого железное здоровье и подготовка нужны. Одет старик был чистенько, даже, можно сказать, модно для своего возраста: в руках он держал полиэтиленовый пакет с изображением двух грудастых красоток.

— Чего вам, любезный? — Виктор Николаевич поправил очки, и озорно взглянув на Леночку, принял величественный вид. Эдакий чеховский персонаж.

— Да вы понимаете, я из деревни.

— Очень хорошо.

— Чего хорошего? У меня автобус вскоре, а мне вам так много рассказать надо.

— А вы кратенько.

Старик уселся на стул и начал:

— Понимаете, я уже все ноги износил к самым главным и помельче, начальникам ходючи. А они меня все, как сговорившись, сюда посылают. Устал, сил больше нет, вот и пришёл, может, думаю, им-то всем вместе виднее.

— Логично, — Виктор Николаевич вновь улыбнулся, — с чем же вы к ним ходили, позвольте узнать?

— Понимаете, дело необычайно важное, я-то старый уже, родственников у меня нет, всех кто был, война прибрала, а потом так новыми и не обзавелся. В деревне ведь меня странным считают. Так вот и некому мне оставить лапти.

— Что? — с подобной патологией Виктору Николаевичу ещё не приходилось встречаться.

— Лапти говорю. Вишь, мил человек, дело очень важное. Давным-давно, когда миром правили ещё старые боги, появились эти лапти, и силу они имеют необычайную. Если хоть день пропустить — не обуть и, да не пробежаться, — старик подсчитал в уме и продолжил, — километров десять, то солнце не встанет.

Врач и медсестра переглянулись.

— Вот и нужно мне передать лапти по наследству, нового носителя для них найти.

— А как же лапти за всё это время не износились? — скептически поинтересовалась Леночка.

— Так я ж говорю — волшебные они.

— А вы пробовали хоть день без них обойтись? — Виктору стало интересно, старик рассуждал очень логично, сбить его с мысли не удавалось, случай получался занятный.

— Что вы, это ж такая беда будет. Но вот вскоре помру…

— Ну, выглядите вы молодо.

— Оно-то так, каждый день спортом занимаюсь, — старик рассмеялся, — но мне уже сто двадцать семь. Вот и хожу, ищу, умереть — то спокойно хочется, чтобы кто-то сам добровольно согласился эти лапти носить, — на глаза старику навернулись слёзы, и он заплакал.

Леночка схватила Виктора Николаевича за рукав и потащила за ширму, точно та могла заглушить её слова, а потом горячо зашептала ему на ухо:

— Возьмите вы эти лапти, старичка уж больно жалко, кто вас осудит ведь лапти драные не деньги, а он избавится от них и жизнь свою спокойно доживать будет.

— А почему не вы?

— Так не мне он их предлагает, — Леночка покраснела, — и вдруг они правда волшебные.

Старик ждал, утирая красные глаза синеньким чистым платочком.

— Ладно, возьму, — Виктор Николаевич принял пакет, и, не заглянув в него, положил в свою сумку. В конце концов, чем раньше он решит с этим делом, тем быстрее окажется дома.

— Вот уж спасибо, так спасибо, только не забудьте, каждый день с утречка.

Старик выскочил из кабинета и только сейчас врач понял, что не завёл на старого даже карточки, и имени не спросил.

На следующий день был выходной. Но выспаться, как следовать, до полудня, Виктору Николаевичу не дали, разбудили его всхлипывания, явно принадлежащие жене. Он открыл один глаз, глянул на будильник 11 часов 15 минут. Потом, открыв второй, поднялся, оделся и, вздохнув, направился выяснять причину горя.

Жена сидела перед телевизором и плакала, заглушая слова ведущего. А на экране показывали какие-то таблицы и кадры съёмок из космоса.

— Чего там, комета на нас лети что ли? — поинтересовался Виктор, зевая и потягиваясь.

— Хуже, — жена посмотрела на него опухшими от слёз глазами. — Земля остановилась.

— То есть как? — врач так и замер.

— А вот так, ты в окно погляди.

Только сейчас Виктор сообразил, что в квартире темно.

— Что же теперь будет, — причитала жена, — как же, а?

Виктор Николаевич ущипнул себя, вышло больно. Нет, это определённо был не сон, но и поверить в происходящее было не возможно. Виктор решил, что сошёл с ума, сбрендил, короче. Оказывается, правду говорят в народе, что все, кто работает с психами, сами таковыми становятся. Но нужно было что-то делать. Как врач Виктор Николаевич понимал, что всегда должен действовать, даже в самых странных и непредсказуемых ситуациях. В мозг закралась спасительная мысль, что всё происходящее лишь совпадение, и его поступок ничего не изменит. Но, тем не менее, Виктор взял свою рабочую сумку, достал из неё пакет и вынул лапти. Они смотрелись как новые, точно только что сплетённые, и Виктор утвердился в мысли, что просто-напросто сходит с ума. Но если он не решиться…

Сказав жене, что ему срочно нужно на работу, Виктор собрался и помчался на стадион. Там никого не было, ну кому придёт в голову улучшать своё здоровье, когда весь мир готов накрыться медным тазом, точнее сказать плетеным лаптем. Обув лапти, врач вышел на беговую дорожку, собрался с духом и побежал. Спортсменом он не был, да и бегал в последний раз, наверное, ещё во время учебы, но жить хотелось, кроме того, хотелось спаси этот мир, чтоб его. И, экономя силы, задыхаясь и чувствуя резь в боку, Виктор всё же бежал. Уже с первых шагов он ощутил, как земля дрогнула, точно лапти сдвинули что-то, подтолкнули, придали ей скорости. Он бежал, а на небе всё ярче разгоралась яркая полоса рассвета. Когда нужные километры были «пройдены», Виктор остановился и замер в восхищении. Стадион находился на окраине города, дальше было лишь поле и ничто не мешало взгляду. А поглядеть было на что: перед Виктором Николаевичем вставало солнце! Врач смотрел на рождение нового дня, и причастность к этому точно подымала его над миром.

Насмотревшись, Виктор аккуратно убрал лапти в пакет и поспешил домой к жене. Пусть теперь его считают странным, пусть думают, что он сумасшедший, но у него есть лапти, которыми можно сдвинуть весь мир, а значит срочно нужно позаботиться о наследнике.