1.

1.

Иван ушёл из НИИ телемеханики в начале 90-х. Справедливо полагая, что часть разворовываемого имущества института принадлежит и ему, он продал кое-какие тупиковые секреты подвернувшемуся американцу, а на вырученные деньги построил хутор. И там, вдали от задыхающейся алчностью цивилизации, уединился. Пописывал статьи в научные журналы, проводил кое-какие исследования в области электронных технологий и часами бродил по лесу.

Погожим весенним днём Иван поливал свои немногочисленные грядки. На лесной дороге, обычно всегда безлюдной, он заметил движущийся в сторону его дома джип. Поравнявшись с хутором, машина задёргалась и остановилась. Из неё вышли трое. Один, энергично жестикулируя, картинно возмущался. Сквозь невнятную многословную речь временами проскакивало: клянусь мамой!

Странные гости направились к дому.

— Эй, хозяин!

Иван поставил лейку, подошел поближе.

— У тебя телефон есть?

— Только мобильный.

— Неси, давай!

— А вежливости вас мама не учила?

— Ты чего борзой такой? Не понимаешь, с кем базаришь?

— Мафия, что ли?

— Ага. Хочешь удостовериться? Неси и не базлань, целее будешь.

Иван не спешил. Осмотрел визитёров внимательно. Сказал:

— Ты мне наговоришь куда-нибудь в Чечню свою, а у меня деньги не лишние…

— В город позвонить надо.

— А сами почему без телефонов?

Непрошеный гость скривился. Отвечать ему не хотелось.

— На стрелке мы были. Договорились мобилы не брать, чтобы разговоры не писать. Понятно?

— На телефоны?

— На диктофоны. Во всех мобилах диктофоны есть. Въехал?

— В моём нет.

— Короче, мужик, время деньги. Или ты непонятливый?

— Понятливый. Вот только грубость не люблю.

— Грубость? Ты где это грубость просёк? Бык, объясни джентльмену вежливо. Я видимо не умею. Ха-ха.

Один из троицы быстро шагнул вперед и не успел Иван сообразить, что делать, двинул хозяина хутора в челюсть и уже вдогонку в солнечное сплетение.

— Ещё? — спросил, усмехаясь.

— Не надо, — с трудом просипел Иван.

— Тащи телефон.

— Сейчас.

Он вышел через минуту. С ружьём, шестизарядным дробовиком. Гости занервничали. Но не сильно. Больше удивились.

— Э-э-э, дядя, — сказал тот, что ударил, — не переигрывай. Подумай о том, что будет.

— Ложитесь!

— Мужик, мы тебя зароем, клянусь мамой. — Главарь даже хохотнул от невиданной наглости этого хуторянина.

— Это я вас зарою. Под яблоней. Вместо удобрения. Ложитесь!

— Обойдёшься, — сказал главарь. — Пошли. На дороге проголосуем. Но мы ещё вернёмся…

— Я сказал: ложитесь! — Иван выстрелил прямо под ноги говорившему.

— Да, ты… — начал тот и осёкся. Ствол обреза смотрел ему в лицо. В глазах Ивана полыхала отчаянная решимость.

— Ну, мужик… — Всё ещё даже не очень боясь, трое легли на землю.

— Ползите! — приказал Иван. — Ползите отсюда.

Главарь попытался встать.

— Да мы тебя!..

Выстрел над его головой сдул кепку и взлохматил причёску.

— Ползите!

Никто не двинулся с места. Ствол дробовика прижался к руке главаря, передвинулся к пальцам, упёрся в длинный лакированный ноготь…

— Ты, мужик, делаешь…

Третий выстрел срезал ноготь вместе с подушечкой пальца. Брызнула кровь. Трое поползли к дороге.

— Проанализируем провал, — сказал главарь вкрадчиво. — Кто хочет выступить?

Двое его подельников хмуро отмалчивались.

— Чего они опять натворили, Бос? — спросил четвёртый бандит по кличке Тупой, преданно заглядывая начальству в лицо.

— Натворили, — хмыкнул Толян, которого все звали Водила-Мудила, потому что он служил в банде шофером и вечно сворачивал не там где надо. — Ты, Вовок, лучше помалкивай. Дойдёт и до тебя очередь опростоволоситься.

— Ага, — угрюмо согласился любитель подраться Колян, носивший прозвище Бык. — Тупи себе в тряпочку.

— Проанализируем провал! — повторил Бос, повысив голос.

— Надо было так его отделать, чтобы встать не мог и самим искать телефон, — сказал Колян.

— А мне кажется, — возразил Толян, — что если бы мы проявили вежливость, то получили бы телефон без всякого мордобоя и… последующих, э-э-э… событий.

— А мне кажется, — передразнил Колян, — что если бы наш Водила-Мудила не вздумал сократить дорогу по лесу, то мы вообще не выехали к этому хуторянину.

— Так это «навигатор», гад, показал, что до трассы от нашей стрелки всего пять километров. Вы же сами сказали: сворачивай.

— Сказали, — подтвердил Бос.

— Вот и заблудились.

— Ага, — подтвердил Тупой, решивший сегодня обидеться на Быка.

— Так кто у нас виноват? — Бос приподнял бровь.

Колян потупил взгляд, но главарь смотрел на него в упор.

— Я?!

— Ты. Зачем ты его ударил?

— Но ведь я на тебя посмотрел, Бос, да ты и сам сказал…

— Что?

— Проучить его, этого, того…

— Клянусь мамой, я сказал: объясни джентльмену вежливо.

— Ты и раньше так говорил, я бил и ни разу виноват не был.

— Раньше по-другому кончалось. Давай палец. Бос достал из ящика стола нож.

Вечером к «фазенде» Ивана подъехали два джипа. Бандиты уместились бы и в одном, но боссу показалось, что акция возмездия должна выглядеть солидно.

Братки не спеша стали готовиться к атаке. Бык и Водила-Мудила пощелкали затворами пистолетов, Тупой достал из багажника АК. Никто не обратил внимания, что стояночная площадка перед домом мокрая. Из машины вылез Бос, важный от значимости предстоящего дела, с сигаретой. Он стряхнул несуществующие пылинки с брюк, победоносно посверкал глазками, принюхался.

— Бензином пахнет, — сказал главарь и посмотрел под ноги.

Иван, наблюдавший за приготовлениями бандитов в окно, положил руку на рубильник.

— Мать твою! — воскликнул Бос, сообразив, что стоит на песке, насквозь пропитанном бензином. Он выдернул сигарету изо рта и щелчком послал её подальше. Но сигарета не долетела до сухого места, Иван не пожадничал горючего…

У Вовка загорелись ботинки, и через секунду огонь переметнулся на джинсы. Он выронил автомат и стал сбивать пламя. Братки выскочили из круга огня и с ужасом уставились на загоревшиеся джипы. Из дома вышел Иван с дробовиком.

После коротких переговоров все четверо поползли к дороге.

Иван шагнул к главарю, прижал его голову к земле и отстрелил кусочек уха.

— В следующий раз лишишься носа, — пообещал он.