Дневник учительницы

На линейке я узнала, какие предметы и в каких классах буду вести. Ученики со злорадством поздравили меня с этим и преподнесли цветы, которые ночью срезали в моем палисаднике.

День рождения. Меня усадили посредине учительской, попросили достать носовой платок, потому что сейчас я буду рыдать от восторга. Потом все вынули листочки и громко стали кричать песню. Отдельные слова отдельных исполнителей были даже понятны, а в целом ничего не понятно, потому что певцы перепутали листочки и каждый пел свою песню, а Владимир Вячеславович шаманил вообще что-то не по-нашему, потому что держал листочек вверх ногами. Потом исполняли частушки о том, как «мне милый изменил», о том, что «ах, я дура, дура, дура, дура я набитая», о том, как «я упала с сеновала». Конечно, я не могла не растрогаться и не проронить слезу. После чего началось чаепитие. От торта, который я стряпала двое суток и на который израсходовала месячный запас масла и яиц, через минуту не осталось и крошки. Я так и не узнала, какой у меня получился торт. Со звонком все умчались, облапив меня на прощание вымазанными в торте руками и оставив меня с горой грязной посуды.

Технические работники передали, что Иван Ильич вызывает меня на ковер. Сначала я долго искали его по его кабинетам. Наконец нашла...

— Так, — сказал он, — почему у вас ученики бегают по партам?

— Но…

Попыталась возразить я.

— У вас все время отговорки, а я потом ремонтируй парты да столы.

— Идите! — буркнул он, дыхнув на меня запахом настоящего мужчины и принялся за прерванное чтение «Феноменологии духа» Георга-Вильгельма-Фридриха Гегеля.

Декабрь. К концу урока отморозила нос. Ученики кричат: «Трите скорей!» Тру. Чувствую, как приливает кровь. Пчихнула. Ничего! Скоро уроки кончатся и быстро на улицу. Там потеплее и солнышко пригревает.

23 февраля. Поздравляли мужиков, если этих существ еще можно считать мужиками. Как дуры плясали и пели перед ними. А они сидели, как истуканы, вытаращив пустые глазенки и ждали, когда им нальют водки.

7 марта. Наварили, приготовили стол в честь своего праздника. Эти… так называемые… пытались нечленораздельно поздравить нас. Только мешали нам вести разговор. Налили им, чтобы отстали от нас.

Конец марта. Педсовет. Е.В. прочитала данные об успеваемости. Оказывается, в школе еще есть дети, которые продолжают учиться. Потом выступали… ой! Скорей всего оправдывались учителя. Особенно мне понравились такие моменты…Один товарищ установил, что причиной того, что дети плохо учатся, пропускают уроки и хулиганят, является то, что они не изучают дымковскую игрушку. Мысль показалась мне настолько оригинальной, что я посчитала ее достойной своего дневника. Потом, когда показательные выступления закончились, краткий итог в течение полутора часов подвела директор школы. После чего она прочитала сборники приказов за последние три года. Остальные семнадцать вопросов рассмотреть не успели. Потому что до начала следующего рабочего дня оставалось чуть больше десяти минут. Кто-то побежал домой чуть подкемарить, управиться с хозяйством, сварить, собрать детей, мужа, написать планы, проверить тетрадки, состирнуть, погладить, переодеться. Я тоже побежала домой, еще и в школу пришла ни свет ни заря.

Апрель. Открытые уроки и все остальные занятия отменили. Музыкант нарасхват. Технички в запарке. Дома не бываю. Сегодня выдалась свободная минута, решила заскочить, проверить, как там мои. Возле стола на корточках сидел какой-то бомж и обгладывал кость. Неизвестного происхождения. На нем болтались обноски, которые не могли прикрыть его грязного тела. Только по щербинке во рту я догадалась, что это мой муж. Возле его ног ползали дети и настоятельно требовали ням-ням. Мое появление они встретили восторженными криками и, ухая, как орангутанги, бросились к сумке, которую я держала в руке. О! сколько же сил и времени потребуется мне, чтобы этих существ и логово, где они обитают, привести в человеческий вид.

Май. Общешкольное родительское собрание. Тридцать учителей и три родителя. Родители не дают никому рта раскрыть. Нам здорово, учителям, от них влетело! Так было стыдно! Кое-кто не выдержал и пообещал больше двоек не ставить. Одна молоденькая учительница даже расплакалась. Ее спросили: «Почему у нее так много двоек?» Она:

— Не знаю! Я учила.

Родители ей:

— Все вы так! учить надо лучше! Чтобы двоек больше не было? Понятно?

Она:

— Понятно!

И в слезы.

— Я больше не буду! Простите меня!

Июнь. Учебный год закончился. Экзамены позади. Впереди отпуск. Без уроков, без тетрадей, без отпускных… Всё лето буду отдыхать, бездельничать, ничего не делать, ковыряться в огороде, сажать, полоть, варить, солить, белить, красить, строить, колоть дрова, косить сено… Наотдыхаюсь по горло, чтобы первого сентября с остатками последних сил достойно встретить новый учебный год.