Салют в новый год

I heard that you're settled down,

That you found a girl and you're married now,

I heard that your dreams came true,

Guess she gave you things I didn't give to you,

Old friend, why are you so shy?

Ain't like you to hold back or hide from the light

I hate to turn up out of the blue uninvited,

But I couldn't stay away, I couldn't fight it,

I had hoped you'd see my face,

Someone Like You (Adele)

Читать под эту песню.

Телефон надрывался практически над самым ухом, а мне совершенно все равно. Сегодня календарь показывает свою последнюю не оторванную страничку. Тридцать первое декабря две тысячи одиннадцатого года, суббота. На сероватой бумаге рукой любимого, его неровным, далеко не каллиграфическим подчерком красными чернилами написаны всего два слова «Люблю тебя». Этой надписи уже год….

Он сделал её ровно год назад, когда мы, распаковывая вещи в нашей новой квартире, нашли среди вещей в одной из коробок, впихнутый туда его матерью простой, дешевый отрывной календарик. Я тогда подписала на первом листочке пожелание для него, а он на последнем кое-что для меня.

— Пообещай мне, что до тридцать первого декабря ты не заглянешь на этот листик, — строго, как маленькой, возвышаясь надомной, потребовал мужчина всей моей жизни. — Пообещай.

— Хорошо-хорошо, — пришлось сдаться, — я обещаю тебе, нет, поклянусь, что не загляну на этот листик до того момента, как все предыдущие не будут оторваны.

— Поклянись — на полном серьезе потребовал от меня он.

Положив руку на сердце, мне пришлось на полном серьезе поклясться, что я ни за что не загляну на этот листочек до вышеозначенной даты. И смотря в эти колдовские, нереально притягательный глаза цвета горького шоколада, я знала, что не нарушу эту клятву, что бы ни произошло.

А за этот год много чего произошло….

Не прошло и нескольких дней, как он написал на последнем листике эти слова, как его вещи были собраны, а он со скупыми словами на прощанье покинул мою жизнь навсегда. Всего лишь несколько новогодних дней счастья и целый год страданий и, как ножом по венам, эта надпись на сероватой газетной бумаге дешевого отрывного календаря. Словно соль на все никак не заживающую рану, что уже превратилась в нарыв.

Лежу на диване и с совершенно безразличным выражением на лице слушаю надрывающийся во всю мощь динамиков телефон. Певица Adele поет мне о таком, как он.

— Ничего, я найду такого, как ты,

Я тоже желаю тебе только лучшего,

Не забывай меня, прошу,

Я помню, как ты сказал:

"Иногда любовь бесконечна,

Но иногда это вместо этого — только боль",

Иногда любовь бесконечна,

Но иногда это вместо этого — только боль, да… — подпеваю во весь голос, ведь сегодня можно, и покричать, сегодня новый год, всем все равно.

Как бы хотелось забыть, не помнить. Выкинуть из головы все мысли, забыться,…. Но нет. Я так не могу. Ведь тогда придется забыть и о самых замечательных моментах моей, в общем-то, скучной, серой жизни.

Телефон на минуту замолчал и начал снова надрываться, но теперь уже напару с домашним. А у того настроить звук было невозможно, если только вырубить, но тогда стопроцентно ко мне в гости нагрянет целая толпа, проверять не перерезала ли я себе вены.

Глупцы…. Даже при всей мрачности и никчемности моей жизни я никогда не смогу покончить жизнь самоубийством, просто потому, что мне банально страшно, ведь никто не знает что ТАМ…

— ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗ — ззззззз-з-ззз-з-з-з.

Дверной звонок оказался последней каплей. Достали.

Поднимаюсь с кровати и, покачиваясь из стороны в сторону, словно со сна, иду в коридор. Наверное, со стороны я похожа на труп. Рывком открываю дверь, даже не спрашивая, кто там. Ну и что, что там может оказаться маньяк, стану невинно убиенной.

Но нет, за дверью стоит моя старшая сестра с мужем. У каждого в руке зажат телефон (теперь понятно, почему у меня и домашний и мобильник надрываются), а сестра ещё при этом зажимает кнопку дверного звонка.

— Ты почему трубку не берешь?! — орет она на меня.

Мы со Славиком одновременно закатываем глаза. Он уже давно смерился с мыслью, что меня из пучины депрессии могут вытянуть только сильнодействующие антидепрессанты, ну или наркота. Ну, на счет наркотиков, это только предположение, а так я ни разу не пробовала, да и не предлагали. Славик и таскается ко мне только из-за любимой и обожаемой жены. Лизка же напротив, упирается рогом в попытках снова вернуть меня к жизни. Хотя лично я, как и Славка, полностью уверенна, что все это бесполезно. Но кто я такая, что бы спорить с ведущим психоаналитиком Москвы?!

— У меня песня красивая на звонке стоит, слушала её, вот и не отвечала.

Лизка от шока даже подавилась очередным воплем, потом прислушалась, уловив краем уха песню и слова.

— Опять депресняк какой-то… — сестра критическим взглядом осмотрела меня. — И вообще, ты почему не празднуешь?

— Зачем? — Лизка закатила глаза, а Славка лишь плечами пожал, он вообще католик и празднует только Рождество, так что Новый год для него не праздник.

— Ты бы хоть родителям позвонила, — пробурчала старшая, затаскивая меня и мужа в прихожую и захлопывая дверь. — Милый, пойди на кухню, чайку попей, а её пока соберу.

Я в шоке. Славик стаскивает сапоги, вешает куртку и, топоча, словно слон, в одних носках топает на кухню. Хорошо, что у меня пол с подогревом, хоть не простудиться.

— Куда это ты меня собирать намылилась?

— Ты идешь отмечать новый год с нами, — безапелляционно заявляет Лиза, — и это не оспаривается.

— Лиза!!!

— Что Лиза? — разуваясь, вопрошает сестра. — Я уже двадцать восемь лет Лиза. И нечего со мной спорить, сегодня праздник и ты не отвертишься. Так что сейчас ты идешь умываться и причесываешься, на это у тебя ровно сорок минут, потом одеваешься, я тебя подкрашу, и мы едим отмечать. И возражения не принимаются.

Спорить с ней бесполезно, да и мне не особенно хочется. Мне как-то даже все равно. Ну, просижу я несколько часов за семейным столом, буду изображать из себя неактивно радующуюся жизни тушку. Вытерплю.

Не прошло и сорока отведенных сестрой минут, как я уже вышла из ванны. С волосами, как обычно, делать ничего не стала, просто высушила и закрепила лаком рассыпавшуюся по спине и плечам волну русых волос. Так в полотенце и пошла в комнату, мимо индеферентного ко всему происходящему Славика.

— Ты уже? — Лизка удивленно оглядела меня с ног до головы. — Ну и славненько, значит, мы не опоздаем.

Тут, она нырнула с головой в платяной шкаф и вынырнула из него, вытаскивая за вешалку моё единственное, так ни разу и не одетое платье. Блестящее, короткое, с глубоким декольте, как спереди, так и сзади, серебристое платье с синеватым отливом. Я купила его на прошлогодней новогодней распродаже в одном очень дорогом и престижном бутике в надежде одеть его на день рожденье любимого, но так и не одела. О том, что оно у меня есть, я совсем-совсем забыла. И теперь, когда Лиза его вытащила из недр шкафа на свет Божий, меня словно пыльным мешком ударили.

— Лиз, я не могу одеть его. Я его покупала для…

— Ты его одевала? Нет. Так что, какая разница, для чего ты его покупала.

Сестричка всунула мне в руки ещё не распакованный комплект черного нижнего белья и резким движением сорвала с меня полотенце, оставив меня голую обниматься с пакетом из «Бюстье».

— Одевайся. — прикрикнула на меня эта деспотша и ушла на кухню к мужу.

Властности сестрице не занимать, ей надо было быть не психоаналитиком, а большим директором, все бы боялись её, как огня и слушали, раскрыв рот, внимая, каждое её слово.

— Если ты не наденешь это чертово платье, то я в него тебя сама впихну! — прокричала сестричка с кухни, и это заявление заставило меня сдвинуться с места.

В конце-то концов, это платье я действительно ни разу не одевала.

Вынула из пакета белье и тут же пожалела о своем решении. О чем только думала эта зараза, когда покупала мне этот комплект. Черные стринги отделанные кружевом и лифчик, тоже отделанный кружевом и стразами стилизованные под дракона. Офигеть, сколько же стоило это безобразие? Не, я это не одену.

Отправила пакет на диван. Залезла в ящик с бельем, а там…, а там ПУСТО! Эта вредина за пол часа успела опустошить мой комод, банально не оставив мне выбора. Блин, и мне по любому придется этот комплект одеть, ну не голой же мне идти?

— Лизка, ты засранка! — моему возмущению не было предела.

— Я знаю, мелкая!

М-да, спорить с ней бесполезно, я бы даже сказала, что себе дороже выйдет. Надела белье, влезла в платье. Надо же, до сих пор в пору, несмотря на то, что я с прошлого года немного поправилась.

— Я уже оделась.

— Сейчас-сейчас, мы тебя накрасим….

У меня одной такое ощущение, что я попала в руки к инквизитору средневековой церкви или это уже паранойя?

Старшая пронеслась по комнате, как маленький ураган, снося всю попадающуюся ей под ноги мебель, осталась цела только заранее отодвинутая табуретка, на которую я и плюхнулась, наблюдая за бегающей из стороны в сторону сестрой. Лизка ниже меня на пол головы, только ещё и заметно худее. Сейчас она была одета в маленькое черное платьице со стилизованным изображением ярко-алого дракона в серебристом контуре, короткие волосы тщательно уложены, а на кругленьком личике мнимый минимум косметики. Сестра была полной копией нашей мамы, а вот я пошла в отца. Рост — метр семьдесят шесть, чуть полноватая, копна русых волос и лицо сердечком с небольшой ямочкой на подбородке. Единственное в чем мы с сестрой были полностью похожи, так это размер груди, третий.

— Долго будешь изображать из себя ураган «Катрина»?

— А?

— Че носишься, как в попу ужаленная?

— Не могу найти свой чемоданчик, — грозно сверкая на меня своими серыми глазищами, пробурчала старшая.

— Этот.

Большой серый стальной чемоданчик, больше похожий на сейф, стоял на столике у зеркала. Я даже представить боюсь, сколько там может поместиться косметики….

— Ты готова?

— Нет.

— А меня это не волнует, — с кровожадным лицом сестричка подкралась ко мне, а в руках у неё как по волшебству появились кисточка и баночка с пудрой.

— О Боже…

Через полчаса она меня наконец-то отпустила из своих цепких лапок. Ну что же, сестричка в рисовании лиц просто мастер, это у меня руки не из того места растут и кроме туши и блеска я ничем пользоваться не умею. Да и не надо этого учителю обществознания в школе. Но посмотрев на своё отражение ко мне в душу закралось одно нелепое подозрение. Глаза подведены увеличивая их «кошачий» разрез стрелками, ненавязчивый, «стеснительный» румянец и губки — бантиком.

— Лиз, а куда мы идем отмечать? Ведь не стала бы ты меня так разукрашивать ради простых домашних посиделок.

— Ну….

— Лиза.

— У Славика на работе корпоратив и в приглашении количество «приглашенных» не ограничивается.

— Лиза, я не поеду с вами на корпоратив твоего мужа.

— Поедешь! — старшая в гневе даже кулаком по столу ударила, да так, что чуть свой чемоданчик не уронила. — Тебе пора ожить, а то работа-дом-работа-дом. Ты скоро плесенью зарастешь.

— Лиза ты… — договорить я не успела.

В дверях появился одетый Славик с моими сапогами в руках. Чеканя шаг, прямо как заправский военный, он подошел ко мне и протянул мне обувку.

— Одевай.

Одела.

— Милая, возьми ей шубу, телефон и сумочку, хорошо, — Лизка только кивнула, офигевши смотря на мужа, который дождался пока я одену сапоги, потом без слов просто взял и взвалил мою тушку себе на плечо. — Не забудь закрыть за собой дверь, а мы ждем тебя в машине.

Я в шоке, даже меня проняло.

Пришла в себя уже только в лифте. Висю у этого австралопитека на плече вниз головой, практически голой попой сверкаю, упираюсь шпильками в размалеванную стенку лифта и думаю. Нам с двадцать третьего этажа долго ехать, время есть.

— Славик…

— Что? — бурчит зять.

— А как скажи мне на милость, ты умудрился согласиться на эту аферу? — пытаюсь поудобнее устроиться на плече у мужчины, не получается. — Слав, отпусти меня на пол, я никуда уже с подводной лодки не денусь.

Славик повернул ко мне голову и скептически на меня посмотрел.

— Слав, у меня подол задрался и попе холодно, а я в стрингах…. — хорошо, что зеркало в лифте за его спиной.

Мужик поперхнулся ответом, а потом мило покраснел, словно школьник, и как можно аккуратнее поставил меня на пол.

— Прости… — бурчит.

— Если бы ты взял мою шубу, а не попросил сделать это Лизу, то такой просьбы ты от меня не дождался бы, мне было очень даже удобно. Но я сейчас не о том. Ты так и не ответил на мой вопрос.

— Понимаешь… — ответ на свой вопрос я так и не получила.

Не доезжая до первого этажа всего чуть-чуть, лифт остановился и открыл свои двери прямо перед носом одного из моих соседей. И как назло это оказался мной и всем остальным домом сильно любимый пенсионер Геннадий Петрович. Жуть, какой стремный мужик, хуже всех бабушек у подъездов вместе взятых со всего района. У нас подростки мимо нашего двора только бегом передвигались, а уж о влюбленных парочках я вообще молчу, те даже в районе его видимости появляться боялись. В общем, гнусный дед.

И именно сегодня, тридцать первого декабря, в полдесятого вечера ему приспичило прогуляться с ведром мусора до помойки, и это при наличии мусопровода в доме! Геннадий Петрович, в тапочках, телогрейке и шапке ушанке, неодобрительно меня рассматривал сквозь толстые стекла очков, непозволительно далеко съехавших на нос.

Я со Славкой так же внимательно разглядывали деда.

Дед переступил с одной ноги на другую, в ведре что-то подозрительно булькнуло, его рука не менее подозрительно дрогнула. Если он сейчас выльет на меня содержание ведра, то я пойду по статье. Славка видимо тоже подумал о том же, поэтому, недолго думая нажал кнопку первого этажа, и двери медленно, слишком медленно начали закрываться. Но видимо старичок был в глубоком шоке, раз успел только в уже закрывающуюся щель прокричать:

— Альбина, да что вы себе позволяете! Да как вы выглядите? А я думал, что вы приличная девушка, с сыном…

Что там кричал пенсионер дальше, мы уже не слышали.

— Это кто?

— Местный Цербер.

— А-а-а…

Двери лифта открылись, мы наконец-то доехали до первого этажа.

— Вы мне с Лизой должны предоставить убежище, политическое. Я домой не вернусь, он же мне житья не даст! — решила я выдвинуть свои требования, пока мы не вышли на улицу.

— Хорошо, на новогодние праздники наша квартира в твоем распоряжении, — безропотно согласился со мной зять, стаскивая своё пальто и передавая его мне. — Одень, а то пока до машины дойдем — простудишься в своем платье.

Надела Славкино пальто, а оно на мне, как на вешалке, висит, полы в разные стороны болтаются на ветру от открытой двери в подъезд, как крылья у какой-то мистической никому неведомой птицы.

— Ха, тебе бы косу в руки и никакого дорогостоящего костюма на хэллоуин не надо, без грима за Леди Смерть с таким выражением на лице сойдешь. — заявил мне этот Бегемот, галантно пропуская меня вперед и придерживая двумя пальцами тяжелую металлическую дверь подъезда, которую я двумя руками еле-то открываю.

— Вот спасибо за такое лестное замечание, мне так приятно…

Вот что у нас за погода в последние несколько лет? Вроде бы зима на дворе, холодно должно быть, снегу по колено, мороз, Москва все же. Но нет, у нас такая погода, будто сейчас не 31 декабря, а конец ноября. Слякотно, снег с дождем из серо-свинцовых туч сыпется, да иногда мелкая крошка шуги на головы незадачливым прохожим падает для разнообразия, и температура качает от минуса двух до плюса трех, да ещё и вредный порывистый ветер загоняет колючие льдинки прямо в лицо.

В общем, все как в анекдоте, что лето, что зима, все едино, все хреново….

Добежала до машины, которая стояла чуть дальше поезда метрах в десяти, мелкими перебежками от одного авто до другого. Злобный ветер, по моему только ещё больше усилился, стоило мне только выйти из-под теплой защиты стальной двери поезда, так что мне приходилось ловить полы широченного Славкиного пальто где-то у себя в районе талии и молиться, что бы когда я наконец-то заползу в машину, мне не пришлось выгребать сугроб снега из-под платья. А этот… гад шел сзади меня и посмеивался, едко комментируя мои передвижения на высоченных каблуках любимых кожаных сапог по скользкому, нечищеному асфальту двора.

Через пять минут подобного измывательства я не выдержала, до машины оставалось ещё где-то метра три, а я уже серьезно начала сомневаться, что у меня получиться дойти до транспортного средства при этом, не повстречавшись копчиком с матушкой земелькой.

— Славка, хватит ржать! Лучше разбуди в себе джентльмена и помоги нуждающейся девушке!

— Бу-га-га… Ик… ик! ИК!!!

В исполнении здорового мужика икота от смеха это нечто скажу я вам.… Но эта маленькая оплошность не помешала «лыцарю мышки и клавиатуры» водрузить мою тушку себе на руки (слава богу, что не на плечо!!!) и героически донести меня до машины, галантно придерживая пальто в районе попы, и даже посадить меня в неё.

— Обогрев сидения, ик, включи…те, Леди. Ик!

Слушать Славку сквозь икоту было невозможно, но этот хохмач все равно умудрялся что-то там ещё высказывать. Хорошо, что он успел закрыть дверцу раньше, чем я смогла ему ответить.

А я что? А я послушала умного человека и включила обогрев. Это хоть и BMW X6, а попе в ней так же холодно, как и в любой другой машине постоявшей на морозе.

Через несколько секунд открылась соседняя дверь, и в машину с шумом ввалился Славик, сжимая в руке бутылку минералки, которую тут же ополовинил в надежде избавиться от икоты. Помогло, икать он перестал.

— Слав, а чего ты меня на переднее сиденье запихнул? А Лизка?

— Да ты не переживай, — мужчина завел машину и по салону тут же прошла волна теплого воздуха из печки, мы синхронно с наслаждением вздохнули, все же продрогнуть и я и он успели основательно. — Лизка на переднем сиденье сегодня со своими пакетами и чемоданом, да ещё и в шубе, просто не поместиться. Да и не захочет она расставаться со всем этим барахлом, а пихнуть все это в багажник она просто не позволит, да и места там нет.

Тут, словно в подтверждении его слов, справа распахнулась задняя дверь и в салон вмести с ветром и снегом залетела, другого слова нет, моя сестрица. В руках у неё была моя дымчато-серенькая шубка, чемоданчик с косметикой, а на остальном пространстве не занятом Лизкой обнаружилась груда пакетов с до боли знакомым инициалами одной столичной мастерской

Мне в руки были всунуты ключи от квартиры, а на плечи накинута шуба и пока я в оцепенении смотрела на гору пакетов, Лизка скомандовала отправление.

— Квартиру я закрыла, свет везде выключила, так что не беспокойся. Вот сейчас мы…

— Лизонька…, я что-то не поняла, вы с какого детского утренника рулите? — кивок на гору пакетов.

Славка тихо посмеивается, видимо он думает, что его эта буря не заденет, и я буду разбираться только с Лизкой. Зря он так надеется на наличие у себя в руках баранки, светофоры и пробки в Москве ещё никто не отменял.

— Альбин, мы небыли ни на каком утреннике.

Видимо она что-то такое увидела на моем лице, что поспешила отодвинуться от меня, как можно дальше и для этого ей пришлось в быстром темпе переложить пакеты на другую сторону.

— В этих коробках маски. В гости на эту корпоративную вечеринку сотрудники могут пригласить кого угодно, даже тех, с кем никаким образом остальные сотрудники не знакомы, и для того чтобы не потеряться в гостях и не перепутать кто с кем, организаторы решили все это объединить одной тематикой и выдать гостям реквизит. Женщины будут в масках и с брошами, а у мужчин будут маски и ленты на рукавах. Маски кстати очень красивые, в старинном стиле, да и цвет очень неплохой, серебристо-синий….

Лизка говорила что-то ещё, но я уже не слушала её. Я была вся в воспоминаниях.

— Опять маски….

— А?

В ушах шум и гам толпы народа, а перед глазами лицо в маске шута с колокольчиками.

— Какая красивая маска! — девушка в костюме Египетской Царицы пытается перекричать шум музыки.

Я была в роле Хатшепсут.

— Нравиться?

— Очень.

Под маской шута в ту ночь на Хэллоуин скрывался Егор.

— Альбина! Альби!!!

Обеспокоенная мордашка Лизки маячила где-то перед глазами, Славка был тут же замечен и перехвачен с бутылкой минералки над моим лицом.

— Если ты сейчас выльешь на мое лицо воду, то твоя жена тебе все волосы повыдергивает за испорченный макияж, стоивший ей таких титанических усилий и тонны косметики.

Вода была отставлена, а Славка отодвинулся от греха подальше, ведь Лизка действительно может обидеться на испорченный супругом макияж.

— Аль, ты чего? — Лизка озабоченно смотрела на меня. — У тебя сейчас было такое выражение на лице…

— Да все нормально, — пытаюсь беззаботно отмахнуться от ребят, и в этом мне помогают сигналящие стоящие сзади нас автомобилисты.

Лизка состроила подозрительную мордашку, и мне пришлось оставить себе заметку, что тему моего состояния поднимать не стоит, иначе допрос неминуем. Славке же ничего не оставалось, как наконец-то поехать, так как остановились мы на светофоре, в поворотном ряду перегородив дорогу, и сейчас мы бессовестным образом не давали проехать другим автомобилистам. О чем нам очень выразительно незамедлительно сообщили гудками и криками не всегда приличного содержания из окон своих авто разгневанные водители, которые тоже спешили.

Надо заметить, что у нас как не праздники, так это начинается самая настоящая беда с дорогами, их просто не чистят. В этом году, как и всегда, дорожные службы начали отмечать ровно тридцать первого декабря, ознаменовав грудами снега на дорогах приход нового года. Так что пока мы едим, выяснять что-то просто не возможно, так как только опытный водитель сможет при таком состоянии дороги отвлечься на ещё что-то кроме ситуации на этой самой дороге. А мужа Лиза предпочитала за рулем не отвлекать, так как несколько лет тому назад уже доотвлекалась, благо авария была не серьезной, но эта парочка экстремалов врезалась в авто будущего начальства. И хорошо, что все так оптимистично закончилось…

Так что до приезда к ресторану я была освобождена от неминуемых расспросов о причине мое состояния. И то хлеб, а там глядишь, и старшая сестрица забудет, что меня стоит потрясти на откровенности.

Никто ни о чем не хотел говорить. Славику было некогда развлекать нас, мы выехали на окружную, а тут как по заказу, плотный поток машин и среди этого бедлама парочка каких-то умников устроила бодание на тему «Хто тут крутой водила?». Лизка боялась раскрывать рот, так как обязательно не удержится и обязательно что-нибудь ляпнет на тему произошедшего и обязательно будет скандал. А мне сейчас было далеко не до разговоров, я была далеко в своих переживаниях, так что способная я было только на злобные огрызания или же полный игнор собеседника.

И никто из нас так и не догадался включить хотя бы музыку, так что почти сорок минут мы так и ехали в полной тишине. Только Славик иногда не выдерживал и говорил пару ласковых в адрес некоторых оч-чень умелых водителей и водительниц, которым: «некоторым *цензура* делать не *вырезано цензурой*, как переться именно сейчас куда-то!».

И так было до того момента, как в половину одиннадцатого, как раз вовремя, мы не подъехали к одному очень известному, безумно дорогому и не менее пафосному ресторану, в банкетном зале которого и намечалось все действо.

— Лиз, ты уверенна, что мне так уж прямо необходимо идти на это мероприятие? Может, я все же дома посижу? — с сомнением некультурно тыкаю пальцем в сторону входа, откуда слышен приглушенный звук настраиваемых инструментов.

Кажется, у них там намечается не корпоратив, а самый настоящий светский раут. А ведь сестричка прекрасно знает мое отношение к этим сомнительным тусам на которых, все чопорно стоят кучками и обсуждают что-то малопонятное и уж точно неинтересное.

Ну, вот скажите мне, что простому…, хорошо, немного непростому учителю обществознания делать на подобной вечеринке? Обсуждать вопросы преподавания с главой безопасности? Славка меня прибьет, а ведь именно он глава этой самой безопасности, за подобные разговоры в его обществе, со своим-то троглодитом не знает что делать, что бы ещё о чужих слушать. Или может быть мне вспомнить о временах учебы и завязать дискуссию на тему философских воззрений древнего востока и теории постепенного увядания человека по мере его жизни, начиная сразу с рождения? Да меня тут не поймут просто!

— Альбина, перестань. Ну, постоишь немного, может, и познакомишься с кем-нибудь? На этом корпоротиве там будут не только сотрудники, так что сегодня народу там хватает, можешь не беспокоиться, что тебе и рта раскрыть не дадут. — Лизке было уже явно все равно, она уже была вся на вечеринке.

И за это говорило то, что, даже забыв обо мне и муже, эта кокетка понеслась в сторону ресторана со своим чемоданчиком и пакетом в обеих руках, только полы шубки во все стороны развивались. Видимо поскакала приводить в порядок растрепавшуюся прическу и слегка стершийся макияж.

— Да ладно тебе, — Славик махнул рукой, — ну прогуляешься немножко, не понравиться, я кого-нибудь из ребят отправлю тебя домой отвести. Только до нового года слинять у тебя точно не получиться, Лизка не даст.

— Это точно. Ещё и познакомить с кем-нибудь все будет стараться! — у меня от одной только этой мысли дрожь по всему телу прошла. — Знаешь, если Лизка не умерит свои старания, я, наверное, тебя когда-нибудь вдовцом сделаю….

Славик мне ничего не ответил, только пакеты с маской и прихваченными сестрой из дома туфлями в руки всучил и выпихнул из машины, да так удачно, что я половину расстояния до входа пролетела на своих шпильках, а сам поехал ставить машину на стоянку чуть дальше.

— Ссславка…, ты — гад! — я была готова свернуть ему шею прямо в этот самый момент голыми руками, и пусть у меня руки на ней не сходятся, я бы что-нибудь придумала.

Нет, ну это же надо было догадаться выпихнуть меня из машины чуть ли не пинком! Это просто уму непостижимо! Нет, я прекрасно знаю, что я могу до потери пульса упираться рогом и спорить, потому что мне банально не хочется туда идти. Я вообще не знаю, как я так смогла позволить вытащить себя на это сборище. Не иначе как сестричка полчаса стояла под дверью и окуривала её канабисом, так как в здравом уме я бы ни за что не согласилась на подобное и стала бы упираться ещё дома, заподозрив неладное.

Так вот и поминая недобрым словом родню в лице сестры и её мужа, что б им икалось всю ночь в кровати, стала подниматься по лестнице, у которой как раз очень удачно притормозила. И все бы ничего, но прекрасно зная себя и свою патологическую «везучесть», я даже не удивилась, когда на самой верхней ступеньке левый каблук как-то неожиданно подвернулся и я начала падать. Я ещё успела подумать, что вот и образовалась удачная причина слинять домой, но…, как известно, всегда есть это «но». И в данном случае этим самым «но» были сильные мужские руки.

— Поймал, — весело сообщил мне приятный мужской баритон.

Облом, растянуться на лестнице не получилось, поход на корпоратив не отменяется.

Пока мужчина помогал мне обрести более-менее устойчивое положение и при этом не запутаться в пакетах, на крыльцо, вывалилась парочка веселящихся молодых мужчин, они весело хохотали и похлопывали друг друга по плечам. Узрев нашу фигурную композицию, парни стали хохотать ещё сильнее, а в одном из них я признала начальника аналитического отдела компании, некоего Сергея Якунчева. По рассказам Лизки, тот еще бабник и похабник жуткий. Что собственно с его внешностью вполне закономерно: голубоглазый блондин, рост метр девяносто один, косая сажень в плечах и тело легкоатлета. Одно время он и к ней пытался клинья подбивать, когда их начальство обязало управляющий коллектив пройти проверку на проф. пригодность, но как узнал что она жена начальника безопасности, то сразу прекратил свои поползновения. В общем, тот ещё тип.

— Спасибо большое, что помогли.

Ноги прекратили подкашиваться, и я смогла отпустить руку своего спасителя, что бы наконец-то на него посмотреть и тут же внутренне во весь голос проматериться.

— Да не за что. — На меня со смешинками в каре-зеленых глазах смотрел самый отпадный мужчина на всем белом свете.

Нет, это же надо было так вляпаться!? Шлепнуться на руки заместителя директора ОАО «Аэлиты» (не знаю, существует ли действительно такая компания или нет, но заранее прошу прощения, если все же такая есть), а по совместительству его приемнику Андрею Борцову. Ему тридцать один, не женат, рост метр девяносто с хвостиком, в меру накачан, модно постриженные каштановые волосы слегка растрепаны, мужественные черты лица, и обворожительные глаза от одного взгляда которых у многих женщин подкашиваются ноги. Одним словом — мачо. Пару раз в год его лицо мелькало на страницах светской хроники, так что я прекрасно знала, что это именно он. И вовсе не потому что я постоянно читаю светские хроники, просто коллеги-учительницы этим грешат. Однозначно, я — патологическая неудачница. Если, не дай бог коллеги узнают, что я с ним виделась, да меня на ленточки порвут!

— Ого! — господин Якунчев придирчиво осмотрел меня с ног до головы, шубу застегнуть я как-то не успела. — Да тебя одного даже покурить нельзя, отправить, в твоих руках тут же оказывается очередная пташка!

Все же не зря я преподаю в частной школе, где дети заставили меня вытянуть из глубин себя стервозную учительницу. Видимо мой натренированный на одиннадцатикласниках взгляд настолько красноречиво говорил о степени разумности говорившего, что это смогли понять абсолютно все.

— Убили. — Якунчев поднял руки вверх, мол, сдается, при этом у самого такое хитрющее выражение на лице.

Борцов только усмехнулся, зато третий парень зашелся в хохоте и никак не мог остановиться. Этот рыжий даже вдохнуть уже нормально не мог от смеха. Он снял очки и оперся на колени, пытаясь вдохнуть хоть чуть-чуть воздуха.

— Альбин? — по лестнице взбежал Славка и с сомнением оглядел собравшихся которые, тут же словно по команде подтянулись, даже тот рыжий, что никак отдышаться не мог.

— Привет.

Славик обменялся с Борцовым рукопожатиями, а Якунчеву и рыжику отвесил увесистые подзатыльники. Я в шоке.

— Знакомься Альбин, это Сергея Якунчев, начальник аналитического отдела и мой бывший однокурсник, и очень дальний родственник по совместительству.

Моя челюсть с громким стуком повстречалась с плиткой лестницы.

— А я его на вашей свадьбе не видела? Да и Лизка не говорила…

— И ещё многих родственников не видели… — хитрюще подмигнул мне блондин. — И для вас, прекрасная незнакомка, просто Сергей.

— Ага, уже боюсь, — хмуро бурчу, отвечая на рукопожатие, Славик усмехается.

— Это гуру нашего компьютерного отдела Виталик. — рыжий смущенно мне улыбнулся.

Парень со мной где-то одного возраста, худой и долговязый с милыми веснушками на курносом лице и ежиком коротких морковно-рыжих волос. Если бы не очки и деловые брюки с небрежно выпущенной рубашкой, приняла бы за двадцатилетнего студента.

— Приятно познакомиться, — голос на удивление очень приятный.

— Взаимно, — улыбаюсь, тем самым вгоняя парня в краску, смешной.

— Ну а это наше большое начальство, Андрей Борцов.

— Очень приятно познакомиться. Я много о вас слышала.

— Не верьте всему что слышали, во всем этом очень малая доля правды.

Мужчина как-то незаметно для меня, галантно взял мою руку и поцеловал, чем сильно меня удивил.

— А это сестра Лизы,…

И тут, на меня, как тот самый ураган Катрина налетела сестрица.

— Альбина! — совершенно не обращая внимание на окружающих сестрица схватила меня за руку и утащила в открытые двери ресторана.

— Сестра твоей… жены.

И столько чувств было высказано при этом Сергеем, что мне показалось, что он как судья, вынес мне вердикт. Наверное, в чем-то я даже согласна. Сестричка у меня как пожизненное, если уж появилась в твоей жизни, то это раз и навсегда.

Пока я предавалась этим не совсем оптимистическим мыслям, Лизка утащила меня в гардеробную, как с куклы стащила пальто и заставила переодеться в туфли. А потом водрузила на мою многострадальную голову маску, при этом виртуозно перепутав в волосах серебряную проволоку, которая должна была ещё и изображать усы на морде китайского дракона, под которую и была стилизована маска. Сразу появилось ощущение, что мне на макушку водрузили какую-то кастрюлю, смотрели «Неизвестную историю» на СТС, где двое мужиков ДПС-ников изображали с утварью на голове, вот где-то так же я себя и чувствовала.

— Брошь надеюсь, сама одеть в состоянии, — на ладони у Лизки покоился небольшой черный китайский дракончик, свернувшийся замысловатым узлом и поблескивающий на меня хитрыми глазами-бусинками.

— Не ёрничай. Смогу.

— Тогда нечего корчить такое недовольное лицо. Тебя никуда ведь не вытащишь, вечно дома, грустишь, да за своими книжками, да методичками сидишь…. — пробурчала себе под нос старшая, точно так же закрепляя на прическе маску.

Честно говоря, я была далеко не в восторге от предстоящего мероприятия, но сделать-то уже ничего нельзя. Главное теперь, это не попасть в очередной еженедельный выпуск какой-нибудь газетенки, репортеры от которой обязательно здесь будут ошиваться. И вовсе не потому, что я не хочу там засветиться, или переживаю о том, что меня потом начнут узнавать на улицах. Нет, даже если такое и произойдет, то меня это ни сколько не заденет, больше всего я боялась, что мои коллеги меня там увидят. Вы же просто не представляете, что может учудить толпа скучающих дам преимущественно бальзаковского возраста, безумно скучающее в стенах элитной закрытой школы. Там же каждая стоящая и не очень новость вызывает целую бурю эмоций.

Как раз, как только у меня получилось прикрепить к платью брошь, сестра перестала бурчать, а к нам подтянулся Славик со своими коллегами и мы перешли в банкетный зал. Ну что могу сказать, пипец подкрался незаметно.

Толпа пышно разодетых в пух и прах сотрудников «Аэлиты» и их гостей, разбитая на небольшие и не очень группки, чинно о чем-то переговаривались и даже где-то тихонько спорили. И не смотря на пестроту дорогущих вечерних нарядов на женщинах, чуть ли ни с головы до ног обвешанных драгоценностями и всю представительность присутствующих мужчин в, несомненно, не менее дорогих костюмах, среди всех присутствующих больше всего выделялись снующие тут и там с подносами официанты, одетые в одинаковую форму.

— Альбина, что-то случилось? — Борцов, как и все остальные мужчины с настороженностью посматривали на меня, одна Лизка недовольно хмурилась.

— Да нет, ничего такого… — говорю я, а сестричка в сторону тихонько выдыхает. — Просто я не понимаю, что я тут делаю, а так ничего, — если судить по Лизкиным глазам, она готова меня сейчас прибить, прямо на этом самом месте.

— Тогда нам всем непонятно, что мы делаем на этом сборище, — Сергей мне подмигнул и, подхватив под руку, повел к столам с закусками, по пути заговорчески нашептывая мне на ухо план «Х». — Скажу по секрету, не одной вам кажется, что здесь скучно и пресно. Именно поэтому на этом вечере все те, кто собираются провести его весело и с пользой, собираются с нами отсюда после официальной части слинять, так что ищем всех тех, кому не хватает праздника, хватаем их и через час отправляемся праздновать по-взрослому и с размахом.

— И…

— И мы приглашаем вас с нами, — рыжий компьютерщик озорно мне улыбнулся, окончательно растеряв всю свою серьезность, и даже появившийся пиджак не помог.

Какое заманчивое, однако, предложение….

— Секунду, — хватаю Лизку под локоть и оттаскиваю в сторону. — И, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Ну, да, корпоратив со всеми этими гостями, это только начало. В половину двенадцатого все те, кто сейчас придут в масках и те, кому их вручат во время официальной части, перед началом банкета по-тихому отсюда сваливают.

— ?

— Это была идея Борцова, и первый раз её осуществили ещё четыре года назад. Это было сделано для того, чтобы не проводить новогоднюю ночь на традиционном корпоротиве для сотрудников, а так как явка на это мероприятие обязательна, так как сотрудники компании это семья, а семья должна встречать Новый год вместе.

— И никто не возмущался?

— Не, за те деньги, что здесь платят и за то отношение, что к сотрудникам проявляет начальство, можно немного потакать слабостям генерального директора. Тем более что это касается только тех, кто работает в управляющей компании в главном офисе.

— И вы значит со Славкой уже четвертый год, посещая этот корпоратив, сваливаете с него после часа пребывания.

— Ага, — хитрое выражение на лице этой лисы обещало мне море впечатлений и массу развлечений.

— А сказать мне об этом раньше нельзя было?

— Ну….

— Все с вами ясно.

— Так значит, вы с нами поедите! — рыжий парень, Виталик кажется, радостно скалился за Лизкиной спиной.

— Ни за что не пропущу подобное, — это моё заявление развеселило всех. — А теперь я, пожалуй, пойду кое с кем пообщаюсь.

Рядом с цветочной кадкой мною был замечен один знакомый мне субъект.

— Ни за что не пропущу подобное, — это моё заявление развеселило всех. — А теперь я, пожалуй, пойду кое с кем пообщаюсь.

Пока я выясняла отношения со старшей, мною, за кадкой с фикусом, было замечено одно не понаслышке знакомое мне лицо, с которым я сейчас намеревалась очень тесно пообщаться на тему сознательности и ответственности. А что бы жертва, не заметила мое приближение, а то ещё сбежит как всегда, пришлось предпринять тактический ход и по кругу обойти зал, оттоптав половине оркестра ноги и подкрасться к парню со спины.

За моими манипуляциями внимательно следили, не отрываясь, пять пар глаз и с каждой минутой в них все больше и больше отражалось сначала непонимание ситуации, а потом и полная уверенность, что у меня окончательно потекла крыша. И только Лизкин взгляд обещал мне смерть в страшных мучениях.

Оооооо… Моё вероломное преподавательское "Я" чуть ли не с ликованием начало подпрыгивать в душе от чего сама собой на лицо выползла улыбка профессионального садиста со стажем. Рядом с одним молодым человеком, к которому у меня была парочка вопросов стояла небезызвестная мне девушка, его сестра, к которой у меня тоже были вопросы, и что-то эта парочка бурно обсуждала...

Оказавшись за спиной у парня, я на несколько секунд даже растерялась. Чего я собственно хочу добиться? Испортить этой парочке настроение? Однозначно. Эти малолетние гады портят мне его на протяжении двух лет, чем я хуже-то?

— Как тесен Мир, однако… — от моего голоса ребята замерли, как кролики перед удавом, а потом с выражением ужаса на лицах медленно выглянули из-за фикуса.

— Альбина Викторовна!? — пропели слаженным дуэтом.

— О..., вы ещё не забыли, как зовут вашего классного руководителя!? — ласково говорю, а при этом у самой руки так и чешутся сдавить хрупкую шейку мелкой стервозной блондинке в розовом платьице стоящей напротив меня.

Видимо это недопустимое для учителя желание так ярко отразилось на моем лице, что ребята даже отшатнулись от меня. А у самих в глазах такое затравленное выражение, знают же, что им не сбежать от меня.

— Родители здесь?

— Д — да… — слаженно блеют, как парочка барашков, а у самих лица белые, как мел.

— Ведите.

Что? Вы хотите сказать, что я бессердечная и совсем не жалею бедных детишек? Значит, вы просто не представляете, какими бессердечными и жестокими бывают подростки, которым скучно и у которых куча денег. Примитивные шутки с кнопками не для них, это мелко и не солидно. А вот залезть ночью в школу, предварительно споив охранника и сделав дубликаты ключей пробраться в мой кабинет и заменить мне стул, сев утром на который я обзавелась экстремальной покраской филейной части, это они могут. Что? Вы думаете, что я совершенно зря навожу поклеп на эту парочку и может это вовсе не они? Так я точно знаю, кто это был. Они же мне свои автографы постоянно оставляют.

"Лич и Ночь" — каждый раз молчаливо сообщает мне доска в классе.

Насколько я знаю, это "игровые" прозвища этой парочки. У кого-то другого просто наглости не хватило бы на подобные выкрутасы, да и эти двое ни за что бы, не позволили использовать их ники.

Я была не единственным преподавателем, которому, скажем так, не повезло попасть под их эксперименты. Но попечительский совет вместе с директором предпочитали закрывать на их выкрутасы, несмотря на постоянные жалобы на эту парочку. А предпринимать что-то самостоятельно по отношению к буйным подросткам учителям запрещалось.

Пока я предавалась отнюдь не радужным мыслям о грядущих репрессиях за мой опрометчивый поступок, ребята повели меня обратно к столам. Директриса меня по головке не погладит, если узнает, конечно. Все же они дети главных меценатов, на деньги которых до сих пор и существует школа, причем неплохо существует, позволяя себе достаточно многое, чего не может позволить себе обычное муниципальное общеобразовательное учреждение.

— Вот, — стою, как Сивка-Бурка перед Борцовым, а эти мелкие гады лыбятся во все тридцать два.

— Вы меня за идиотку-то не держите! Причем тут Андрей Витальевич? — говорю, а самой смешно, но я стараюсь держать недовольное лицо.

Славик, стараясь не ржать в голос, в обнимку с Виктором потихоньку стекают под стол. Якунчев не скрываясь, ржет, аки конь. Лизка готова меня прямо тут, не сходя с места, убить и закопать. И только один Борцов серьезно на меня смотрит.

— Что опять натворили мои племянники?

— Они ваши племянники? — я в шоке, вот мне свезло-то....

— Дядя Андрей..., — противно тянет блондинистое недоразумение писклявым голосочком, — мы ничего не делали, правда-правда, — а сама на нем повисла, что у мужика даже лицо перекосило.

— Альбина, а что случилось-то? Когда близнецы к вам умудрились пристать? — мужчина со всей осторожностью стряхнул прилипшую к его руке девчонку и, когда это у него получилось, поспешил взять под локоть меня.

— Видите в чем проблема, Андрей, — а что, он-то ко мне на "ты"? — Я классный руководитель близнецов и пристают они ко мне на протяжении полутора лет и, причем систематически. Я все лелеяла надежду когда-нибудь поговорить с их родителями, но их появление на родительском собрании, наверное, будет сравнимо с приходом мессии на нашу грешную Землю и, честно говоря, я совсем потеряла на это надежду. Но их последняя выходка носит уже, откровенно говоря, противозаконный характер и меня это беспокоит.

С каждым моим словом лицо Борцова все больше и больше мрачнело, а смех за нашими спинами окончательно смолк, и даже Лизка прониклась, поняв о какой своей головной боли, я говорю, она-то знала о моих проблемах с близнецами.

— Они пробрались ночью на охраняемую территорию школы, вскрыли замки и пробрались в мой кабинет, оставив мне на утро подарочек, в результате которого пострадало мое личное имущество и имущество школы. Теперь классная комната находиться на внеплановом ремонте. Понимаете? Это уже не безобидные шутки и без внимания подобное оставлять нельзя.

Казалось, что внешне мужчина весь закаменел, и это было действительно страшно, лицо ничего не выражает, глаза стеклянные и только губы недовольно поджаты. Я бы на месте близнецов уже начала прятаться куда-нибудь подальше да поглубже, желательно под тяжелую бетонную плиту....

— Конечно, Альбина, я полностью с вами согласен, что их проступки перешли все границы дозволенного и это вызывает у меня определенное беспокойство и опасения за их дальнейшую судьбу.

За время нашего разговора Андрей постарался повернуться так, что бы выражение его лица не увидели ребята. Он подмигнул мне и шепотом добавил.

— Подыграйте мне, пожалуйста.

Ну, что могу сказать, любое требование, озвученное этим мужчиной, даже сказанное приказным тоном, я бы выполнила, что уж говорить о просьбе, сказанное этим обалденым, бархатистым голосом, которой не проигнорировал бы даже мужик! Что уж говорить обо мне, на протяжении года окруженной школьниками с ярко выраженным пубертатным периодом и престарелыми озабоченными педагогами в бальзаковском возрасте?

Естественно я закивала головой, как китайский болванчик и была готова даже поступиться своими собственными интересами в этой истории, лишь бы все получилось, так как хочет он...

Пришлось мысленно дать себе пинка.

— Я постараюсь, но и вы учтите, что в этой ситуации пострадали и мои интересы тоже. И не только как педагога этих обалдуев, но и как физическое лицо, чье имущество понесло существенный ущерб.

— Не волнуйтесь, я это непременно учту.

Он резко развернулся к школьникам, и выражение на его лице не сулило этой парочке ничего хорошего. Теперь я понимаю, почему Славка иногда говорит, что в лице будущего генерального директора компания приобретет не только амбициозное, требовательное и целеустремленное начальство, но и превосходный двигатель мотивации. Это же надо, одним взглядом пригвоздить к полу парочку шалопаев, что они как мартышки перед удавом замерли с остекленевшими от страха глазами. И это те, кому даже директор не указ, а она ведь у нас суровая тетка.

— Вы же не хотите, что бы ваш дед узнал о ваших выкрутасах?

Просто ужас на их лицах сменился на дикую панику. Блин, знала бы раньше, потребовала координаты старичка и попросила прийти именно его на родительское собрание, может, и родители остальных стали бы вести себя более серьезно....

— Нн-еет… — хором ответили близнецы, при этом так сильно замотав головами, что я испугалась, вдруг вывихнут?

— Альбина...?

— Викторовна, — поправила появившаяся рядом сестричка.

— Альбина Викторовна, — официально обратился ко мне Борцов, — а вы сильно заняты на время этих каникул? Может быть, вы намеривались куда-то поехать?

— Нет, на эти десять дней у меня не было никаких планов. А что? — ох, чует мой копчик неприятности, не просто так был этот вопрос...

— Да у меня тут есть одно предложение. Ремонт в классе уже начался?

— Рабочие успели только вынести мебель, разобрать полы и постелить пленку, после праздников должны были приступить к покраске стен. — Отвечаю на вопрос, а у самой такое неприятное предчувствие, что аж на стенку лезь.

— Вот этим четвертого числа и займемся! — все, тушите свет, бросай гранату. — Вы свободны в этот день?

— Ага, — это все на что меня хватило, захотелось тут же закопаться где-нибудь поглубже, даже пресловутый горшок с фикусом в углу казался мне привлекательным.

И ни у одной меня было такое состояние. Близнецы были готовы сквозь землю на месте провалиться.

— Андрей, а вы тоже намереваетесь, стены красить? — спрашиваю с опасением.

— Ну, да. А что в этом такого? — мужчина непонимающе на меня посмотрел. — Это же мои племянники устроили весь бардак.

— Просто если вы хотите нам помочь, то придется закончить малярные работы до пятого числа, иначе вас мои коллеги на сувениры порвут.

По мере того, как я начала объяснять, народ начал посмеиваться, даже близнецы не удержались, видимо представали, что останется от их дяди после общения с их учителями.

— Да? Неужели меня действительно у вас там, на ленточки порвут?

— А что вы думали? Коллектив состоит практически полностью из женщин, причем из одиноких женщин, большая часть времени которых уходит на обучение чужих детей. Для личной жизни и её обустройства времени не хватает, вот и получается то, что получается.

— Значит, нам стоит закончить покраску вашего класса до пятого числа. Кстати, а почему до пятого-то?

— Восьмого числа состоится планерка, к которой надо ещё успеть подготовиться. Обычно на это уходит до двух дней, надо же ещё отчеты написать, бумажки разобрать, учебный план скорректировать, журналы заполнить. Поэтому пятого числа в школе начнется броуновское движение отходящих от новогодних праздников учителей.

Близнецы стояли в шоке. Видимо для них было удивительно узнать, что их преподаватели тоже люди, которые ещё и в новогодние праздники вынуждены появляться на работе.

— Значит надо начать наши малярные работы пораньше, наверное, числа третьего. Альбина, как на это смотрите? Ничего, что мы все это задумали в ваш законный выходной?

— Да нет, на эти дни у меня ничего не запланировано. Мне все равно надо будет в школу попасть, а днем раньше, днем позже значения нет. Я даже помогу вам.

Тут видимо до близнецов, наконец, дошло, что их собираются на полном серьезе припахать к общественным работам, красить стены! Мало того, что их дядя тоже собирается в этом участвовать! Так ещё и все это будет происходить во время их каникул.

— А может не надо? — Ярослав с надеждой смотрит на нас.

— А как же наши каникулы? — Яна же со слезами в глазах смотрела только на Борцова. — Мы же хотели к родителям!

— Ну, постараемся побыстрее закончить. — Борцов пожал плечами. — Вы же сами устроили все это безобразие.

Ребята согласно закивали, уже не отрицая свою причастность к бардаку в классе. А у самих такая грусть в глазах.

И вот смотрю я на их расстроенные лица и чувствую себя просто припоганейше, такое ощущение, что я их тут самого главного в жизни лишила! Вот актеры, блин. Я так скоро начну испытывать муки совести. Но меня неожиданно выручили, причем те, от кого я подобного поступка никак не ожидала.

На протяжении всего нашего разговора, у себя за спиной я слышала какое-то подозрительное шебуршание и Лизкин недовольный голос.

— Ребят, вы конечно виноваты, но я думаю, что вам нужна помощь. Так что мы с Витькой решили вам помочь.

Якунчев весело скалился во все тридцать два и рыжий Виталий ничуть не уступал в широте улыбки своему другу.

Славка тоже удивил меня.

— Мы тоже решили ненадолго отложить свою поездку и слегка помочь вам.

— Лиз? — я в шоке.

— Я не против. Тем более, что мне всегда хотелось побывать в у тебя в школе. Надо же посмотреть, где в будущем будут учиться мои дети.

Сестрица попыталась состроить недовольную рожицу, а у самой улыбка так и норовила расползтись на пол лица.

— А как же ваш отдых?

— Заберем мелких от родителей, они как раз числу к пятому начнут от них тихо очумевать, и поедим все вместе.

— Ну вот, а вы опасались. — Борцов радостно улыбаясь подошел к племянникам. — Нас тут будет целых восемь человек, — мужчина приобнял загрустивших ребят, — так что я думаю, мы все вместе быстро справимся и вы с чистой совестью отправитесь к родителям.

— Значит, они не узнают о том, что мы натворили? — в отличие от своей сестры, у Ярослава все-таки мозги были.

— Я не собираюсь ничего говорить брату и вашей матери. Даже сказу больше, у меня нет никакого желания объяснять им, почему о ваших проделках я узнаю раньше них. Что уж говорить о том, что отец, ваш дед, тогда точно узнает о ваших выкрутасах и мне придется тащить Альбину Викторовну к нему. А это точно, потому что он однозначно захочет узнать, почему все именно так и произошло.

Я в ауте!

— С чего это вдруг?

— Ну....

Борцова спас его друг, собственно, как и всегда.

— Харе трепаться. Сейчас выступление генерального начнется, а вы все свои проблемы выясняете, — налетел на нас с упреками Якунчев.

Так что, пришлось нам организованной толпой тащиться поближе к сцене и готовиться выслушивать речь в исполнении генерального, который, в отличие от той же директрисы, ждать себя не заставил.

Так как Альбине посчастливилось оказаться в компании начальствующего состава, то пришлось вместе со всеми подойти вплотную к сцене. Ей-то не обязательно было проходить в первые ряды, но Андрей так и не отпустил девушку после разговора с племянниками и так и продолжал держать её под руку. Так что пришлось ей смериться с градом неприятных, часто завистливых взглядов бросаемыми не только одинокими девушками и женщинами, но и со стороны тех, кто пришли в компании кавалеров. Даже мужчины иногда бросали на неё неоднозначные взгляды; толи тоже завидовали, толи уже сейчас просчитывали варианты выгод, если она окажется вдруг его подружкой. Это нервировало и пробуждало желание смыться из-под перекрестного обстрела ядовитыми стрелами взглядов. В один прекрасный момент Альбина, столкнувшись откровенно злобным взглядом очередной блондинки моделистой внешности стоящей в компании какого-то лысенького толстячка, просто на все плюнула и резко сорвала с волос маску, стянула её на лицо.

В этот момент на сцену, к установленному там заранее микрофону, как раз вышел невысокий, жилистый, седой мужчина, навскидку ему можно было дать лет пятьдесят восемь-шестьдесят. Весело всем улыбнувшись, он радостным голосом всем сообщил об долгожданном окончании очередного трудового года, он отдельно поздравил присутствующего тут главного бухгалтера с тем, что у него сошлись отчетности и дебит с кредитом подгонять не пришлось. Так же удостоился отдельного слова присутствующий тут с какого-то рожна налоговик.

Поднимая над головой бокал с шампанским, генеральный радостно всем ещё раз улыбнулся:

— С наступающим Вас Новым годом друзья. Я искренне рад, что в нашей компании такая замечательная, дружная команда.

Залпом выпив свой бокал вместе со всеми, мужчина повернулся к стоящим в первых рядах начальникам, а наткнувшись взглядом на Альбину он усмехнулся, а потом задорно подмигнул Борцову. Тот в ответку помахал своей маской дракона, на что тот вынул из-за спины свою маску, немного поменьше. Стоящие рядом взорвались веселым смехом. А потом со всех сторон посыпались поздравления и пожелания счастья в новом году, люди весело смеялись, а притихшие в углы музыканты вдруг вспомнили о том, за что им платят и начали наигрывать праздничную мелодию. Постепенно собравшие у сцены люди начали расходиться; кто-то пошел до столов с закусками и выпивкой, некоторые так и остались кучковаться небольшими группками что-то увлеченно обсуждая, они только отошли немного подальше, а некоторые даже решились потанцевать на образовавшемся танцполе.

************

— И зачем было устраивать весь этот фарс? Потакать слабостям генерального? По-моему этот старичок был одним из инициаторов, кто за то, что бы слинять отсюда после официальной части.

— Затем, что ни одно уважающее себя предприятие не обходиться без новогоднего корпоратива, — начал, как маленькой объяснять Борцов, но влезла Лизка.

— Аль, вырубай училку и включай уже наконец-то человека.

Ребята стоят в шоке, никто не ожидал от Лизки таких высказываний. Школота с интересом ждет моего ответа, растопырив уши.

— Лиз, ты конечно гадюка отменная, но зачем скажи мне, ты зачем сейчас мне это говоришь?

— Училка — зубрилка!

— Мозговправитель — выноситель!

Народ в астрале, лица у присутствующих медленно вытягиваются. Славка ржет, он-то привыкший уже к нашим перепалкам. Нам тоже смешно и становиться ещё смешней, когда мы не останавливаясь начинаем вспоминать все известные синонимы выбранных профессий.

— Славк, чего это с ними сейчас было? — Сергей с опаской посматривал на двух хохочущих в голос девушек.

— Да нормально все, — сипит через смех друг. — Они частенько так друг с другом ругаются.

— ?

— Не парься, — мужчина наконец-то успокоился, — это они так развлекаются. По их мнению, каждая выбрала неправильную профессию и это вечно служит поводом для взаимного подтрунивания друг над другом.

— Ха! Весело вы оказывается живете, — подтащив поближе близнецов, Борцов кивнул в сторону веселящихся сестер. — Вот так надо веселиться, а не так как вы, только постоянно пакостите всем.

— Девчонки, хватит веселиться! Нам сваливать отсюда уже пора....

*******

Я-то думала, что нам придется что-то придумывать, что бы незаметно уйти с вечера. Например, небольшими группами, якобы, выходить покурить на свежий воздух, или ещё что-то в этом роде. Но ничего подобного даже не потребовалось. В итоге, мы галдящей толпой прошлись по залу, собирая попутно всех тех, на ком были маски, перезнакомившись по ходу дела между собой, и уже дружной компанией вывалились на улицу.

И только Борцову пришлось с криками и воплями пробираться к выходу, многочисленные девушки не приглашенные на "продолжение банкета для избранных" вне стен ресторана были готовы грудью встать на пути у мужчины, лишь бы не выпустить его из зала. Но тут ему сослужили неплохую службу его племянники: Янка позыркивая на недовольных таким оборотом дел дам горящими глазами, что-то чирикала на ухо своему дядюшке, пока её брат, вполне умело надо заметить, отсекал диверсантские попытки некоторых дам преградить путь отступающим своим телом.

Народ просто угорал, наблюдая за этим действом. И никто даже и не собирался помогать несчастному заму, а снующие тут и там официанты только ещё больше вносили суматохи в хаотичное движение расфуфыренных дамочек.

— И так каждый раз. Мы все спокойно уходим, а Андрей за всех отдувается, отбиваясь от толпы озверевших фурий. — Незнакомый мне симпатичный парень в белом костюме с интересом наблюдал за происходящим в зале светопреставлением, прислонившись плечом к колонне, с другой стороны к нему прижималась низенькая брюнетка в ярком, такого же цвета что и галстук у парня, бирюзовом платье.

— А помочь вы ему не хотите?

— Я что, враг себе? Да они же меня на ленточки порву, вмешайся я или попытайся ему помочь. — уловив моё недовольство парень усмехнулся. — И любого другого кто вмешается, ждет та же незавидная судьба грелки среди своры Тузиков. Поверьте, мы это уже проверяли.

— Ну, ладно...

Мне, откровенно говоря, было даже жалко Андрея. В этот самый момент мужчина подвергался атаки двух блондинок с кукольной внешностью и, наверное, такими же мозгами. Одна из девушек усиленно пытались избавиться от повисшей на его руке Яны, та чуть ли не шипела в голос на наглую девицу. Вторая девушка усиленно старалась утащить сопротивляющегося мужчину обратно на танцевальную площадку, видно было, что Андрей уже чуть ли ни ногами упирается.

— Артур, — обратилась к парню в белом костюме его спутница приятным голосом, — это случайно не сестры Смирновы сейчас кружат вокруг Андрея?

— Да, ты права, это именно они, — веселия как небывало.

Тут к нам подскочил Славка, который уже успел вернуться с улицы, видимо его отправила обратно Лизка, потеряв меня. Но я оказалась неправа

— Лизка сказала, Смирновы здесь!

— Ты опоздал, мы уже об этом узнали.

— Да? Ох Ё!

Чего-то я ни черта не понимаю...

— Сла-ав, а что это за Смирновы такие? Это те две кукольные блондинки, что сейчас вьются вокруг Андрея?

Вместо Славика мне ответил неизвестный Артур:

— Это те две гарпии, что сейчас намериваются уволочь бедного Андрея и жестоко его изнасиловать.

— Не поняла. Зачем он им?

На меня посмотрели как на тупую.

— Она не в курсе, — просветил всех Славик.

— Они хотят, что бы одна из них вышла за него замуж, — объяснила мне девица в бирюзовом платье.

— Так хорош?

— Не знаю, — она безразлично пожала плечами. — Как по мне, так это все из-за денег.

— И что теперь?

— Его надо как-то спасать. А то как-то даже негуманно оставлять его один на один с этими гарпиями.

И то, правда, одного. Близнецы, понурив головы, топали к нам.

— Эти… — Ярослав даже слов подобрать подходящих не мог.

— Гадины? — говорю.

— Ага, гадины, они нас отшили. Сказали, что мы малолетки и… ве-е-ежливо попросили не мешать.

— О как.

Я, как вы уже догадались, не питаю особой любви к этой парочке, но они все же мои ученики! И только я имею право поучать и с умным видом затыкать их.

— И что нам делать? — Славка в задумчивости начинал чесать нос, есть у него такая вредная привычка. — Я, конечно, могу позвать Лизу, и она обеспечит нам знатный скандал… Но не знаю, будет ли от этого хоть какая-то польза

— Никакой пользы с этого не будет. С сестрами Смирновыми спорить бесполезно, они сами скандалистки знатные.

— Так что же делать? — Яна даже шмыгать носом начала. — Я не хочу, что бы одна из них стала женой Андрея! Они такие гарпии, жуть!

Слышать подобное от Янины было странно.

— Не хочешь делиться? — я все же не удержалась и поддела начавшую хныкать девчонку.

И она тут же нашла на кого вызвериться.

— Да вам-то, какое дело? Это из-за вас нам придется торчать в школе!

Интересно, причем тут это?

— Мне — никакого. Но только почему-то именно я сейчас буду спасать его несомненно дорогую и всеми любимую задницу.

Провожаемая удивленными взглядами вернувшегося с улицы народа, походкой «от бедра» двинулась в сторону уже начинающей разговаривать на повышенных тонах троице.

— Слав, думаешь, у неё что-нибудь получится? — мужчина в белом костюме, оказавшийся не кем иным, как владельцем крупной туристической фирмы, Игорем Жаровым, повернулся к другу детства.

— Альбина хоть и учитель в старшей школе и не выглядит как прожженная стерва, но характер у неё тот ещё…. Она на нашей с Лизкой свадьбе так Алину, мою бывшую отшила, что та вообще из города слиняла.

— Алину говоришь…. Ну, может у неё и есть шансы…

— ….Андрееей… — ох и противные голоса у этих блондинок, особенно в дуэте.

— Ну, Андрюща, ну пошли, потанцуем!

— Ну, не бросай нас здесь одних, среди всего этого сброда!

— Да.

Гнусавые голоса сестриц невозможно было слушать. У меня, человека практически лишенного напрочь музыкального слуха и то, уши в трубочку сворачивались.

А ещё, их ни с чем невозможно было спутать. Единожды услышав, уже не забудешь.

— Смирновы? — скопировав голос директрисы из школы, в которой мне посчастливилось учиться, как рявкну на них.

Ох, вот что делают инстинкты, вбитые в мозги ещё в школьном возрасте.

Обе блондинки, тоненько взвизгнув, резко развернулись ко мне и на автомате попытались скорчить самые невинные моськи, правда, в их исполнении это были больше маски из ужастика…

— Эй, да ты кто такая! — Ленка Смирнова опомнилась быстрее своей тормознутой сестрицы и попыталась ткнуть в меня пальцем с жуткими наращенными ногтями, больше смахивающими на когти.

— Лена, мы конечно уже почти семь лет не виделись, но я не думала, что твой маразм будет прогрессировать настолько быстро, что к двадцати трем годам ты станешь забывать лица своих одноклассников. — Скорбно вздохнув, призналась. — Хотя признаться, я вас не сразу узнала…. Пластические хирурги действительно творят чудеса, хотя в вашем случае скорее ужасы…

У блондинок было написано на лицах крупными буквами «КАКОЙ УЖАС!!!»

Первой как всегда опомнилась Елена, пока её сестрица Наташа молча, хлопала накрашенными, нарощенными ресницами.

— Альбинка ты!?

— Я.

— А чё эт ты тут делаешь? — Уперев руки в боки мисс Силикон поперла на меня.

— Сбавь обороты, Смирная. Или мне напомнить тебе, откуда у тебя это прозвище?

Угроза подействовала и Ленка отступила, как-то в момент растеряв весь свой запас злобы. И тут неожиданно очнулась Ната.

— Ой, привет Альбин.

В отличие от своей стервозной сестрицы, Ната хоть и жуткий тормоз, но несмотря на писклявый голосок достаточно милая, улыбчивая девушка, вот только сестрицыному влиянию очень уж подвержена….

— Привет Нат, рада тебя увидеть. Как дела? Как отец?

Смирнова Сергей Сергеича я достаточно хорошо помню. Маленький, щупленький мужчина с неожиданно жестоким, холодным взглядом и жестким характером, неожиданно любящий детей.

— Да с папой все нормально. Вот и он кстати.

— Опять ты за свое взялась Лена.

Их отец нисколько не изменился, каким на выпускном я его запомнила, таким и остался

— Здравствуйте Сергей Сергеевич.

— Пап, это Альбина, наша одноклассница, ты помнишь…

— Я помню Наташенька

Вместе отец и дочь производили незабываемое впечатление. Ната пошла в отца, худенькая, но высокая как мать и Сергей Сергеевич, тоже худой, как щепка и низенький. Рядом с Натой на каблуках он был ростом ей по плечо. И, несмотря на это не узнать в нем его дочь было невозможно.

А если рядом поставить Лену, то кажется что она им совершенно чужой человек, несмотря на то, что она сестра-близнец Наташки и сейчас неимоверно похожа на неё. Вот только она ненастоящая, кукла, искусственный человек, ставший похожим на свою сестру только путем пластических операций.

— Нат, мне было приятно с тобой снова увидеться. И с вами Сергей Сергеевич. Но мы наверное пойдем с Андреем, нас уже заждались.

— Конечно-конечно, поспешите. — Ната замахала на нас руками, и я поразилась изящности движений её рук, вот что значит балерина до мозга костей….

Схватив все ещё пребывающего в ступоре Борцова за локоть, потащила его к выходу со всей возможной силы, так как мне хватило одного лишь взгляда на находящуюся в крайней степени бешенства Ленку.

Меня даже совесть начала мучить, ведь из-за меня Нате перепадет по первое число, ведь именно я обрушила планы этой куклы по совращению несчастного Борцова. Я даже хотела позвать Нату с нами, но не успела. Как только я дотащила Борцова до выхода, на нас тут же налетела толпа народу и очнулась я уже на заднем сиденье Славкиной машины зажатая между кучей каких-то коробок и сидящей сбоку Лизкой на коленях у Славки. За рулем обнаружился Якунчев, на втором переднем сидел точно такой же помятый, как и я Борцов. А потом я поняла, что сижу у кого-то на коленях…

— Какого…?

— Ой, я вас сильно сжал да?

Виталик, а именно у него на коленях я и сидела, резко отдернул руки от моей талии, из-за чего я дернулась и ткнулась плечом ему в подбородок, отчего парень тут же зажевал мех моей шубки.

— Простите. — Отплевываясь от меха, молодой человек пытался осторожно придерживать меня, чтобы мы вместе не завалились на коробки при прохождении очередного крутого поворота в исполнении Сергея Якунчева.

Шумахер недоделанный!!! Тормоза в очередной раз взвизгнули, и нас занесло на скользкой дороге так, что у меня в глазах потемнело. И я уже сама вернула на места руки Виталия, оказавшиеся просто неимоверно горячими, что я побоялась, что он мне в платье дырку прожжет.

— А поосторожней можно!!! — мне уже было, откровенно говоря, страшно за свою жизнь.

— И-и-и-и-и. — подвывала на одной ноте сидящая рядом Лизка, зеленый Славка крепко сжимал жену в объятьях, наверное, поэтому та только тянула одну букву, а не материлась во весь голос.

— Ну и куда мы так несемся? Где пожар-то? — Машину мотало по дороге так, что участь перевертыша так и маячила перед глазами.

— Через пять минут мы должны быть на месте. Иначе новый год начнут отмечать без нас. Вы слишком сильно задержались с Андреем, да и в пробке мы постоять успели… — Виталий звонко клацнул зубами на очередной кочке. — Серега, черти тебя дери, поаккуратней можно! Я чуть язык не откусил!

Не знаю почему, но меня пробрал истерический смех, стоило мне только посмотреть на обиженную мордаську рыжего.

— Да ладно вам, приехали уже ведь и не опоздали даже.

Резкий удар по тормозам и нас опять заносит, машина опасно накреняется и по салону разносится наш с Лизкой дружный визг.

Но, оказывается зря мы так вопили. Автомобиль, жутко взвизгивая тормозами, скрепя шипами по ледяной корке нечищеной дороги, развернувшись на девяносто градусов, очень удачно припарковался между двумя внедорожниками и одним огромным сугробом.

— Якунчев, вот скажи мне, Шумахер хренов, как мне выбираться? — Борцов, с обвиняющей миной на бледном лице, обличающее ткнул пальцем в кучу грязного снега, чуть выше крыши, за стеклом.

— Ну ты вообще! Из лап двух озабоченных мымр вытянули, с ветерком доставили, и заметь, без опозданий! А он и недоволен ещё. — Сергей состроил обиженное выражение и демонстративно сложил руки на груди, мол, ни ценят меня здесь совсем.

— Как будто именно ТЫ меня вытаскивал из их загребущих ручек. И вообще, чего развалился, вылезай, давай, а то из-за тебя все сейчас пропустим. — А для повышения мотивации ещё и подпихнул кулаком в плечо насупившегося зама.

Теперь мы уже не смогли сдержаться и начали ржать, хотя до этого старались тихонько посмеиваться.

— Ну, ты….!!! Вообще!

Это видимо было сказано в порыве чувств и из-за желания все же выражаться культурно, Якунчев обошелся только местоимениями и предлогом.

— Ага, начальник я! А ты шевелись, давай, а то и, правда, без нас начнут!

В итоге из машины мы вывалились кубарем, смеясь в голос и хватаясь, друг за дружку, а то от смеха ноги совсем не держали, и был велик риск свалиться в снег.

А когда «Большой начальник» в лице Борцова начал выбираться из машины через коробку передачи, сил не осталось даже на это. В итоге я просто мешком висела на ухохатывающемся Виталии, уткнувшись носом в лацканы его пиджака и стараясь не размазать по нему тушь.

— Ой…, не могу больше… — говорю сквозь смех, держась одной рукой за живот. — Меня… ноги не… д-держат.

— Ничего, если я поддержу? — горячие, как печка, руки скользнули под шубу, а затылок опалило теплое дыхание.

По спине толпой пробежали мурашки, и смеяться тут же расхотелось. Оторвавшись от его груди, медленно подняла голову наверх, надеясь увидеть, что это он так шутит и сейчас у него улыбка от уха до уха. Право, нельзя же говорить таким тоном, честное слово.

А вместо ожидаемого, наткнулась на лучащиеся теплом ярко зеленые глаза. Парень где-то потерял свои очки, и теперь я беспрепятственно смогла их рассмотреть. Создавалось такое ощущение, что смотря ему в глаза, я смотрю в озерную водную гладь, в которой начинаю потихоньку тонуть.

— Эй, вы долго ещё тут стоять будите! — Яна, ну кто же ещё мог весь кайф обломать?! — Пойдемте быстрее, сейчас салют будут запускать!

Тяжело вздохнув, Виталик отвел взгляд, но руки так из-под шубы не убрал.

— Пошли. Только нас, небось, и ждут, с Сереги станется всех осадить и заставить только нас дожидаться.

— Ну, раз так, то, конечно, пошли.

В пяти метрах от дороги, за небольшим, чисто символическим заборчиком начинался городской парк, смахивающий скорее на лес в заброшенном состоянии. Совсем недалеко, протоптав приличный пятачок в снегу, и расположилась наша компания. Всего здесь было человек сорок, это если не считать шлявшегося туда-сюда с бутылками и петардами наперевес и скандировавших новогодние частушки и поздравления. Пока мы шли, нас чуть не закидали снежками, благо попали в тусующуюся рядом Янку и конфликт тут же перешел на другой уровень.

Стоило нам только подгрести к веселящемуся народу, как нам тут же в руки всучили по пластиковому стаканчику с ледяным шампанским.

— Махмуд, поджигай! — проорал кто-то из гостей.

— Сей момент. — Тут же ответил смутно знакомый голос.

— Па-берегись!

— Ой…. Надеюсь, как в прошлом году не будет…. — пропищала рядом какая-то дамочка в белом зимнем пальто с синей вышивкой, а-ля Снегурочка.

Пока никто не смотрит, осторожненько вылила шампанское в сугроб. И только понадеялась, что все обошлось….

— Боишься, что горло простудишь.

Куда-то исчезнувший минуту назад Виталий неожиданно, словно из-под земли, вырос у меня за спиной. Горячие руки снова скользнули мне на талию, а от парня ощутимо пахнуло коньяком.

— Я начинаю замерзать, а шампанское, как известно, сугреву не способствует, только буйным мыслям в голове.

— Коньяку?

Перед носом возникает небольшая фляжечка с чем-то булькающим, по запаху оказавшееся отличным французским коньяком.

— Нам отойти не мешало бы, а то в прошлом году, когда фейерверки запускали, один не очень удачно полетел….

— Кого-то госпитализировали?

— Ага, машину Андрюхи. Больше он на своей Ласточке ездить на гулянки зарекся.

— Ну…, на гулянке не без травм. — отсалютовав фляжкой, сделала приличный глоток коньяка, который огненным комочком устремился в желудок, по ходу дела согревая и придавая сил. — Неплохой коньяк. — Немного отдышавшись, заверила парня.

— Гадости не держим. — Усмехнувшись, заверил меня тот. — Давай все же отойдем, вон и наши уже скучковались за сугробом.

И, правда. Лизка, Славка, Борцов со школотой и Якунчев примостились за довольно большой кучей снега, вот туда-то меня и потащил рыжик.

— О! Альбин, а я тебя обыскалась. — Лизка стразу, стоило нам только подойти, налетела на меня. Наверное, боится, что я улизну. — Меня Славка сразу утащил сюда. Но я смотрю, тебя Виталик нашел. — Ну конечно нашел, куда ж я денусь то!? Тем более, что отсюда мне до дома добираться, не ближний свет. Так что по любому, кто-то повезет меня домой.

— Ага, — говорю, улыбаясь, — привел. И вот ещё чего дал.

Машу фляжкой у сестры перед носом. Она у меня тоже шампанское не особо жалует, а вот коньяк любит.

Поведя носом, словно большая кошка, Лизка верно уловила запах и тут же потянула свои загребущие ручки к таре, за что тут же получила по когтистым конечностям.

— Не тронь партийную собственность, это мне дали, как особо страдающей от холода. — Тут же демонстративно отпиваю ещё глоток и удобно облокачиваюсь на стоящего тут же рыжика. Предлагая ему тоже отпить из партийной тары.

Виталий, молча, берет у меня фляжку одной рукой, другой крепко притискивая к себе. Парни удивленно молчат, у Лизки некультурно отпадает челюсть. Одна лишь школота носиться совершенно ни на кого, не обращая своего внимания, азартно перекидываясь с кем-то там снежками.

И тут в образовавшемся вакууме, над головой, под общий радостный крик собравшихся, расцветает первый, ярко-алый огненный цветок. Это наконец-то запустили салют.

А мне плевать. Я смотрю на подсвеченное алыми бликами радостное лицо рыжика, который немного наклоняется, он все же на голову выше меня и это несмотря на шпильки, и страстно целует меня, делясь коньяком и какой-то крышесносительной радостью, отчего хочется засмеяться в голос.

Правда поцелуй вышел каким-то уж слишком коротким и быстро, на мой взгляд, закончился. Зато очумелые лица Лизки и Славки меня порадовали. Отобрав у Виталика фляжку, одним махом допила остатки и перекинув пустую тару, притянула улыбающегося парня обратно.

— И то, что сейчас было, ты называешь поцелуем? Исправиться не хочешь?

— Всенепременно, если нет возражений….

И ведь исправился же!

А я и подумать не могла, что целоваться на морозе в новогоднюю ночь в толпе незнакомых людей с почти таким же незнакомым тебе человеком — это так прикольно….

Со всех сторон слышатся радостные крики и смех, над головой взрывается салют, отчего под закрытыми веками вспыхивают яркие блики, а ты целуешься среди этого бедлама с парнем который только что пил с тобой коньяк, отчего поцелуй выходит с привкусом этого благородного напитка и морозной ночи.

От всего этого голова начинает кружиться, и все происходящее начинает казаться чем-то нереальным…. Может, это и есть магия новогодней ночи?