18

На следующее утро с синяками под глазами, измотанный длинной бессонной ночью Леонид явился на работу. Разобрал папки с делами, раскрыл тоненькую папочку и завис над строчкой, написанной его рукой – «Казанцев Илья Вениаминович». Илья… Илюша… 

Следователь прикрыл красные от бессонницы глаза и страдальчески скрипнул зубами. Илья практически признался, только прямых доказательств не было. Остаётся один выход – уговорить его сделать официальное признание. Болезненно стиснуло в груди. Политов прижал руку к ребру и задержал дыхание. Казанцеву грозил не один год лишения свободы, краж было несколько, эту серию преступлений не могли оставить безнаказанной. 
В груди заныло сильнее при мысли о том, что Илюша окажется в тюрьме, интеллигентный и воспитанный, среди преступников. «Вор должен сидеть в тюрьме». Леонид всегда полностью разделял точку зрения Глеба Жеглова. Но лишить Илюшу свободы собственными руками? 
Боль не проходила. Следователь с силой стал растирать левую сторону груди. Он не сможет отдать Илью по суд, не сможет сидеть в зале и выслушивать заключительный приговор. Скорее он перегрызёт себе вены, чем позволит упрятать этого человека за решётку. Но закон есть закон и никто не должен уйти от наказания. Исключений нет. 
Политову стало совсем плохо. Что делать? 

Телефонный звонок отвлёк от боли в груди. Леонид поднял трубку. 
— Лёня, срочно ко мне. И прихвати папки с делами Зосимова и Казанцева. 
— Есть. 
Леонид Иванович тяжело поднялся и отправился на зов начальника, голос которого не обещал ничего хорошего. 
— Можно? – Он для проформы постучался. 
— Проходи. 
Следователь зашёл в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. 
— Что у нас с Зосимовым? 
— Крупные махинации подтвердились. – Политов протянул папку Семёну, своему давнему товарищу и начальнику. – Здесь собраны все доказательства. 
— Хорошо сработал, молодец. – Сеня листал дело. – Значит так, все счета заморозить. Зосимова надо брать. Выясни его место нахождения. Вышлем туда группу захвата. 
Леонид Иванович кивал головой и до сих пор терпел сердечную боль. Кололо нещадно. Он ещё раз попробовал задержать дыхание. 
— Теперь по Казанцеву. Сегодня ночью кто-то вскрыл сейф в доме Зосимова. 
Леонид напрягся, решая про себя — сказать о невольном признании Ильи или не сказать? Скорее всего, это он ограбил воротилу шоу-бизнеса, почувствовав угрозу. Только бы Илюша не наделал глупостей! 
— Это дело мы у тебя забираем. Его будет вести Скобцов. 
— Что?! — Под рёбра словно ткнул кулак. 
— Лёня, у тебя с подозреваемым дружеские отношения, что может помешать работе. 
Леонид Иванович уставился на Семёна. Откуда? 
— Я должен всё знать. Тебя не единожды видели с ним, гуляющим в парке. 
Политов пропустил ещё один удар в сердце. 
— Так уж отдай дело мне, я передам его Виталию. 
Следователь беспрекословно протянул папку и согнулся от последнего удара, хватая ртом воздух. Прижав руку к груди, он медленно оседал на пол. 
— Лёня! – закричал Сеня, подскакивая. Он еле успел подхватить Политова. – Скорую! 
На громкий крик захлопали двери, побежали люди, сослуживцы перенесли Леонида на диван, около прокуратуры с резким звуком сирены остановилась машина «Скорой помощи». 

Минут через двадцать напичканного уколами Политова на каталке поспешно везли в бокс. Медсестра на ходу мерила давление. 
— Доктор, что со мной? – пришедший в себя Леонид еле разлепил пересохшие губы. 
— Сердечный приступ и гипертонический криз. Вам лучше не разговаривать. Римма, что с давлением? 
— Практически в норме. 
— В бокс под наблюдение. Полный покой и медикаментозное лечение. 
Измученный Леонид закрыл глаза. Любят его больницы в последнее время. Ох, как любят… 

*****

Скобцов Виталий Яковлевич уже в десятый раз пересматривал видеозапись камеры, которая зафиксировала ограбление. Кто-то профессионально вскрывал сейф, освещая себе поле деятельности фонариком, закрепленным ремешками на голове. Руки были обтянуты перчатками, как второй кожей. Занятно было то, что действовала женщина. Хотя запись была сделана в сумерках, было отлично видно, во что одета преступница. Судя по одежде, женщина была среднего возраста – молоденькая девушка не станет облачаться в такое: пальто больше подходило даме, да и платок, повязанный на голову, служил не для украшения. Лица охотницы за богатством не разглядеть, она умудрилась весь процесс держаться к камере спиной. Единственное, что чётко просматривалось на протяжении всего видео – руки; вернее, перчатки. Преступница действовала уверенно, что наталкивало на мысль – это не первая её кража. Нужно посмотреть по базе, кто из профессионалок сейчас на свободе. 
Скобцов вздохнул и выключил запись. Получается, что Казанцев не подходит сюда никаким боком. Эх, Лёня, Лёня… Какой фигнёй ты занимался на протяжении целых трёх месяцев? 

*****

В доме Зосимова в гостиной собрали весь персонал. Каждый был опрошен с пристрастием. Никто не видел, как проникла в дом преступница. Более того, никто даже не подозревал, что у них ночью побывала гостья. Обитатели особняка мирно спали, когда грабили их хозяина. Только утром горничная, по своему обыкновению убираясь в комнатах, увидела вскрытый пустой сейф. 
Не успели все отойти от шока, как стражи порядка объявили ещё одну новость. Сам Зосимов в розыске, его счета заморожены, дом будет опечатан, и обслугу просят оставить своё место работы. 
Валька сидел вместе со всеми. Он тоже давал показания и не пошёл в школу. Услышав, что теоретически его вышвыривают на улицу, парень чуть не отключился. Куда ему идти? 
— Валентин Зосимов. – Слова человека в полицейской форме Валя едва различал. – В соответствии с законом ты будешь отправлен к матери. 
— Она мне давно не мать! – Вальку затрясло. 
— От тебя никто не отказывался. Сегодня же тебя сопроводят до места жительства твоей матери. Собери вещи. Всё. 
Потрясённый Валька прижался к Илюше. 
— Я не поеду! 
— Куда ты денешься? – усмехнулся полицейский. – Или тебя больше устраивает детский дом? 
Мальчик, глотая слёзы, промолчал. В детский дом ему определённо не хотелось. Он трясся в объятиях Ильи, цепляясь за него, словно тот был последней его надеждой. 
— Валя, — уговаривал Илюша своего теперь уже бывшего воспитанника, — вполне возможно, что всё не так плохо. Это же твоя мама. 
— Я её с трёх лет не видел. Она никогда мной не интересовалась. 
С другого Валькиного бока сидела тётя Маша и сморкалась в платок. 
— Валечка, как же так… 
Если бы не законы, Мария Николаевна с радостью взяла бы парнишку к себе. 
— Пойдём, — Илюша поднялся и потянул Вальку за руку, — я помогу тебе собрать вещи. 
В своей комнате Валя не выдержал и расплакался. Илья просто дал ему выплеснуть своё горе, прижав к себе и поглаживая по спине. 
— Вы ведь не бросите меня? – мальчик вытер слёзы. – Обещайте, что приедете ко мне. 
— Обещаю. – Илюша тяжко вздохнул. Очень похоже, что это их последняя встреча. Но Валентину этого знать необязательно. Зачем рушить его надежду? – Давай соберём сумку. Бери то, что тебе больше по сердцу. 
С багажом они вместе спустились вниз. 
— Пошли. – Офицер протянул руку к спортивной сумке. – Дай помогу. 
— Я сам. – Валька упрямо поджал губы. – Можно мне попрощаться? 
С молчаливого согласия он обнял причитающую тётю Машу, протянул руку Фёдору и оказался в его объятиях, сам прижался к Илье. 
— Прошу всех покинуть дом. 

Вальку увели. Немаленький штат Зосимова-старшего вышел во двор. Люди застыли, наблюдая, как опечатывают огромный особняк. Их проблемы никто решать не собирался. Никого не волнует, что они не получили расчёта и остались без работы.