Сатори

Ломпоче уныло посмотрел на дорожку сада, сплошь укрытую опавшими листьями баньяна, и вновь взялся за метлу. Может, пока он будет мести, Дхарма озарит его своим светом, и он наконец разгадает коан ламы Чойжона: «Что есть хлопок одной ладонью?» Сколько раз подходил он к учителю с очередной отгадкой, но в ответ тот лишь лупил его по бритой макушке бамбуковой палкой.

— Это когда резко сжимаешь руку…

— Бац!

— Это звук ладони, загребающей воду…

— Бац!

— Это половина звука, создаваемого двумя ладонями…

— Бац! Бац! Бац!

А он-то думал, что его страдания окончатся, как только он станет на путь просветления. Охотно брался за любую чёрную работу, с трепетом ожидая момента, когда закончится послушание и наставники начнут учить его Четырём благородным истинам и Восьмеричному пути Будды. А когда на него обратил внимание сам лама Чойжон, радости Ломпоче не было предела. Но постигать таинства пути оказалось куда труднее, чем драить до блеска огромный медный котёл на кухне или таскать по узкой осыпчатой тропинке воду из священного источника, что у самой вершины горы.

Что же он такое, этот хлопок одной ладонью? В такт движениям метлы Ломпоче начал повторять про себя мантру. Ом мани падме хум, ом мани падме хум… Листья взлетали и плавно опускались, словно огромные бабочки… бабочки… бабочки! Ну конечно! Хлопок одной ладонью — это когда хлопаешь себе по ноге, отпугивая назойливое насекомое! Позабыв про метлу, Ломпоче бросился на поиски наставника. Надо успеть принести ему ответ до вечерней молитвы.

Он чуть не столкнулся с ламой Чойжоном в дверях зала для медитаций. Лама грозно посмотрел на него сверху вниз, и ответ, только что казавшийся откровением, вдруг представился ничтожным и бессмысленным. С трудом преодолев робость, Ломпоче произнёс:

— Учитель… я знаю, что есть хлопок одной ладонью.

Бамбуковая палка поднялась в воздух. Но прежде чем она успела опуститься, Ломпоче, не помня себя от гнева, подскочил, влепил учителю пощёчину и отчаянно выкрикнул:

— Вот тебе хлопок одной ладонью!

Он даже не успел ужаснуться. Учитель взглянул на него, и глаза его светились счастьем.

— Вот оно — просветление! Вот оно — сатори! Чувствуешь ли ты?

— Да, учитель! — обрадованно вскричал Ломпоче. — Теперь я знаю это, ибо пережил!

— Бац! — бамбуковая палка в очередной раз хлопнула его по макушке. — Это я сейчас пережил сатори, а не ты, болван! Последний раз со мной такое было, когда мой учитель ударил меня в тысяча семьсот восемьдесят седьмой раз. А ты ещё и трёх сотен не получил. Сатори ему!

И лама снова взмахнул палкой.