Душманы

Четыре трупа возле танка… Хм, к чему это я? Там вроде даже и не так пелось или так? Блин, память уже не та… А, точно, вспомнил! Хрен, я вам дамся душманы проклятые, в автомате патроны еще не кончились. Думаете взять меня живым, да? Лохи вы, как я уже сказал, хрен вам! Ваххабиты несчастные. Гидроцефалы недоразвитые, инфузории туфельки переразвитые. Где там моя папиросинка, щас закурю и вдарю роком по вашим ушам." И снится нам не рокот космодрома, а эта ледяная синева." А, че думаете, все так легко, да? Просто взять меня захотели, поиметь в мое интимное место, фигушки вам, коты драные, псины тыканные. Русские не сдаются! Щас, так на стене и напишу !" Русские не здаются"… или "… не сдаются?" Да и черт с ним, и так душманы поймут, все равно русский ни хрена не понимают. Сифилисники ходячие! Кишки вам наружу выпущу и заставлю жрать их, пока не оголодаете, суки, дармоеды несчастные! К вам твари с добром, а вы с автоматами! Вот был жив Товарищ Сталин, он бы вас сразу на место поставил, как в сорок пятом фрицев— то поимели. Да, знатно мы их тогда, долго они потом отходили, по-любому сидеть не могли! А если и могли, то не очень и долго. Ах, вы твари, Митьку друга моего за что завалили? Хороший же был мужик, честный и добрый, а вы его как собаку застрелили, твари, он же ведь даже мухи не обидел, а вы? ”А за соседним кустом успокоился твой друг корешок’. А вы не в счет, вас можно, нам так сказали, что можно, а если партия сказала, значит дело обеспеченно, и с этим не поспоришь, святая истина совка. Вот такие дела-то, душманы треклятые. “А в смотровую щель такое небо смотрится, что умирать не хочется!” Ааааа, АааАааА… Так! Пойду хоть Митьку на пол положу, а то на столе убили гермафродиты неадекватные, по-любому сдвиг по фазе у вас. Вот зуб даю, гады. Сдвиг! Точно сдвиг! Убить вас мало! Черт! Черт! Черт! Да зашиби меня калиткой, кто в дверь мою долбится? Да кто? То вы же, душманы немытые! Вот кто. Сволочи, дверь вышибли, на четвертые сутки моего прибывания тут! Уууу, ублюдки! Получайте гранату, фашисты, ааа! Получи, фашист, гранату! И еще одну, еще и еще, а разрази меня, гром, гранаты кончились. Где мой автомат? Так, задери меня за ногу, вот же он у меня в руках. Тра-та-та-та...

— Александр Сергеевич! Положите швабру на пол! И прекратите кидаться картошкой. Мужчина, на вид лет двадцати пяти, в форме участкового, стоял в дверном проеме, ведущем в подвал, и смотрел на пьяного старика, который держал в руках швабру, его седая борода была забита всяким мусором, а волосы торчали по бокам, чем-то он напоминал старого ученого физика, вот только прожжённая майка и семейные трусы портили вид ученого.

— Что?! Где?! Душманы где? Куда дел?

— Александр Сергеевич! Вы опять перепили! Нет тут никаких душманов!

— Аррр, — от этого звука участковый издал приглушенный писк и отпрыгнул назад. Лежавший на столе силуэт встал и откинул с себя мусорный пакет. — Опохмелиться! — сказал бывший труп и снова упал в сон.

— Александр Сергеевич, собирайтесь, поедем в вытрезвитель.

Александр Сергеевич бросил швабру на пол, расстроенно растолкал спящего Митю и отправился за участковым в вытрезвитель, тихо произнеся:

— Ну ничего, душманы, вы у меня получите!