Неудачное эссе

Я – «гамбургер». Нет, не подумайте, я не толстяк с испачканной соевым соусом светло-коричневой рубашкой и листиком салата, застрявшим между зубами. Я работаю «гамбургером». Я – передвижные рекламные площади размеров 50х100, устало идущие мимо вас по улице и делающие вид, что все хорошо. На моих плечах ремешки, скрепляющие два пластиковых щита, которые висят спереди и сзади моего туловища. Именно так – моего туловища, ведь за этими щитами, с видимо необходимой вам информацией, моего тела все равно не видно. А какое же оно тело, если его не видно? Так, туловище. И какой же я сам по себе как личность, если все видят не меня, а эти два щита на туловище?

Но я все же где-то личность и этой личности в ипостаси «студент» дали задание написать эссе…

…Эссе. Ага, слово такое. Как эс с е. Похоже на аббревиатура ток-шоу «Самый ехидный». Или «Страничка Евклида» в Интернете. Эс и Е… Эссе. И в слове этом что-то важное такое звучит, что-то личное, глубокое. Что-то такое: «Эх, не понять вам все равно гения!», при этом иронично скривленные губы и мудрость веков в глазах…Мда, задачка…

А как там сказал Сам? «Только не про любовь, не про самоубийство, не про бытие. И без штампов…».

Ха! Выдумайте мне шапито! А вот так не хотите?

«…Он и Она сидели на фоне заходящего солнца. Теплый ветер нежно перебирал ее золотистые локоны, Он наблюдал за этим, затаив дыхание.

«Боже, как Она прекрасна», — думал Он.

-Я не люблю тебя, — вдруг сказала Она и ее рубиновые губы сомкнулись словно закрытые навсегда ворота Рая.

-Прощай, любовь моя! – крикнул Он, смахнул слезу и ударил себя острым ножом в сердце.

А Вселенная этого даже не заметила…»

Вот так! Получите, душитель фантазии!

…Кстати, я не знаю что написано на этих щитах, висящих вдоль моего туловища. То, что спереди, я вижу, но вверх ногами. Там такие веселые, разноцветные закорючки, которые упорно не складываются в слова. Но я думаю, там что-то важное написано. Важное и смешное. Я так думаю потому, что люди, которые читают это, всегда сначала хмурят брови, бегая глазами по строчкам, а потом улыбаются, дочитав до конца. Некоторые даже подмигивают лично мне. Не мне, как туловищу, а мне, как личности. Это приятно.

Но вот я никогда не вижу, как ведут себя люди, когда читают надпись сзади. Мне не видно, у меня голова так не поворачивается. Но мне кажется…тссс…мне кажется, что на моей спине написано что-то очень-очень важное. Намного важнее, чем спереди. Такое важное, что даже мне это видеть нельзя… А очень хочется, кстати.

Ну не может быть там ерунда написана. Не может быть, потому что ее не видно, верно? Ведь если что-то мы не знаем, нам не дают это увидеть, то это же всегда что-то важное и очень-очень серьезное.

Но, к примеру, вот раскопали древнейшие письмена IV тысячелетия нашей эры. Все как положено, на табличках глиняных, некоей Апроненией Авицией подписанные. Ну не могла ведь ерунда всякая храниться так долго и так хорошо! Что-то важное, причем научно опрокидывающее написано там!

Ученые умы бились-бились, криптографы глаза ночами портили над выведенными стилосом закорючками. И что же? Да ничего! Ежедневник откопали! И узнали о том, что патрицианке этой запах пурпура не нравится, о том, что у нее подметки старые и от грязи уже совсем сгнившие.

И побросали тогда ученые мужи свои скребки и томики какой-нибудь древнеримской транскрипции восточно-итальянского наречия, плюнули и ушли.

Вот ведь как бывает, да? Думаешь, что важное нашел, а на поверку оказывается, что никому ни нужная чушь. И так от этого тоскливо становится, так обидно… До тех пор, пока не понимаешь, что главное не что нашел, а как к этому отнестись. Взять хотя бы эту историю с табличками. Ученые волосы на голове немного порвали, заготовленные перья для ожидаемых научных споров по-переломали и ушли, недовольные собой и своими коллегами. А господин Киньяр плеваться не стал, взял, да и опубликовал текст ежедневника давно умершей Авиции.

И оказалось, что для ученых ерунда, для других людей очень даже интересно и значимо. Перед ними открылась целая жизнь ветшающей Римской Империи, осажденной варварами и подтачиваемой усиливающимся христианским влиянием…

…О чем это я? Ах да, о том, что глубокомысленное эссе должно получиться. С проблесками интеллекта и акцентированием на эрудированность. Что еще не хватает? Сарказма в улыбке?..

…И вот бреду я, человек-«гамбургер», со своими щитами, словно крестоносец в плаще. Символы чего-то там сзади и спереди начертаны. До Палестины, конечно, я не дойду, но какое-то откровение должно быть. Хотя бы в лице вон того дяденьки…

-Здравствуйте, дяденька!

-…Ммм…

-Вы так увлеченно читаете! Обратите внимание, там, на спине, еще написано…

-…Угу…

-Если вас заинтересовало, то вы можете…

-Вы что-то сказали?

…Да-да, меня наконец-то услышали! Вот оно, откровение – туловищу нужно хорошо постараться, чтобы стать личностью! Хотя бы методом нудного приставания…

А в целом, если смотреть на все написанное выше с другой стороны, мне не так уж и важно знать, что начертано на моих рекламных щитах. Если людям проще воспринимать меня таким, какими они видят те разноцветные закорючки, которые я же им и показываю – пусть будет так. Пусть они думают, что они знают больше меня – ведь они могут прочитать и то, что у меня на спине, а я нет.

Но я, который где-то там, под щитами, в туловище, все же осознаю, что не стоит слишком уж много времени уделять такому вниманию. Не стоит писать многомудрое и пафосное эссе, которое ты даже и писать-то не умеешь. А стоит просто просунуть руки в колечки, прикрепленные к внутренним сторонам рекламных щитов, разбежаться, безумно махая ими вверх и вниз, оттолкнуться от земли и воспарить. И если получиться взлететь хоть на мгновение, не упасть в тот же миг камнем об асфальт, то значит, все остальное стало уже не важным. Значит, ты правильно сумел воспользоваться тем, что считал глупостью. Значит, стал личностью.

А то, что осталось… где-то осталось и просто не влезло в это эссе.