Тайное оружие

После того, как начался постепенный "плановый" (по утверждению высокого начальства в Москве) вывод войск из Афгана, духи словно белены объелись. И хоть об окончательном уходе Советских армии и его сроках не было сказано ещё ни единого официального слова, "воины Аллаха" точно с цепи сорвались. Они вполне справедливо полагали, что чем чаще будут покусывать шурави, тем быстрее те побегут домой, на север. Но в открытый бой местные сопротивленцы не спешили, предпочитая, как правило, по ночам минировать дороги, да издали обстреливать советские базы допотопными неуправляемыми реактивными снарядами.

Докатилась такая напасть и до отдельного советского полка. Под вечер два снаряда внезапно разорвались на территории части, не причинив, впрочем, абсолютно никакого ущерба ни людям, ни постройкам, ни технике.

Полк, запоздало поднятый по тревоге, в тяжёлых бронежилетах, касках и с оружием в руках, тут же забился в укрытия, ожидая последующих ударов, которые всё никак не приходили. И этого ожидание становилось для сотен людей ещё томительнее и более зловещим.

Советскую военную базу с одной стороны охватывала полукольцом густая и обширная чарикарская зеленка, изрядно усеянная враждебными и непокорёнными кишлачками. С другой — на базу наплывали серые горы, склоны которых кое-где покрывали обширные зелёные лишаи, в которых обитали далеко не дружественные афганские крестьяне. Так что удар мог быть нанесён отовсюду. Тем более что с горных вершин полк был как на ладони.

Испуганный командир части, желая наказать одних строптивых и наглых афганских соседей, преподав наглядный урок другим, отдал приказ накрыть квадрат, из которого вёлся огонь, реактивной артиллерией, а проще говоря, известными и страшными в своей огневой ярости системами "Ураган". Но таких установок в полку не было. Находились они у соседей — мотострелковой дивизии.

Хитрость военного управления советскими частями в Афгане заключалась в том, что связь между соседями, расстояние между которыми не больше десятка километров, поддерживалась исключительно через Кабул, до которого было около сотни.

Дежурный по части спешно вышел на центр боевого управления армии, чётко обозначив координаты неприятеля, засечённые караульными на вышках. Штаб отправил боевое распоряжение в дивизию, "Ураганы" которой привычно щипали печально известную чарикарскую зелёнку, не позволяя душарам слишком зарываться, наглеть и лезть поближе к советским частям.

Это только в кино про армию всё делается моментально. Народ в полку более часа изучал срезы сухой земли в окопах, всяких местных жучков, паучков и прочих паразитов, курил вонючие грошовые сигареты и строил различные предположения — одно другого глупее, пока в глубине зеленки не раздались глухие взрывы и грохот.

Артиллерийский удар советских был мощным и затяжным. Воющие кометы яростно кромсали поля, сады и жилища афганских крестьян. Пыль и дым набухали над чарикарской зелёнкой. Глухие разрывы часто наплывали на полк.

Наблюдавшее за стрельбой в бинокли руководство части дружно материлось в несколько ощеренных злостью ртов. Слов не хватало, и офицеры яростно размахивали кулаками. Реактивные снаряды упали совершенно не туда, откуда велся афганский обстрел. Ответ оказался пустым делом и профанацией. Командиры сочли себя оскорбленными и обманутыми.

В итоге долгого телефонного разбирательства выяснилось, что в штабе армии привычно все напутали и дали в дивизию не те координаты. Однако исправлять ошибку в Кабуле и Баграме никто не собирался. На том советская месть — затяжная, ужасная по силе и бессмысленная по содержанию — закончилась. Командование полка выползало из окопов оплеванным.

Солнце ушло за горы. На землю упала тьма. Прохлада начала скатываться в долину. Подул ветер, освежая уставшие от ожидания лица солдат и их командиров. Освещение в полку не включили, настрого приказав соблюдать светомаскировку.

Бойцы и офицеры, в итоге, покинули старые осыпающиеся окопы и отправились в потемках на запоздалый ужин. Командиры пошли пить водку после перенесённого стресса и прикидывать, сколь часто такие обстрелы будут повторяться. Знали искушенные начальники, что если душары начали что-то делать, то уже на этом не остановятся и пристреляют территорию полка до метра, не забыв ни про штаб части, ни про модуль, где именно отцы-командиры и квартируют. А умирать, тем более так глупо, не хотел никто. Все мечтали исключительно о Родине и встрече с родными.

Впрочем, и окрестные селяне не хотели загибаться раньше времени, навсегда расставаясь с родственниками и привычным пейзажем. Вся зелёнка, расстилающаяся перед полком, тоже утонула в густой вязкой тьме. Привычные редкие огоньки деревень исчезли. Духовские командиры воспользовались светомаскировкой, думая, наверное, что всё самое неприятное шурави приберегли именно на ночь.

В полк и в зелёнку пришли настороженность и страх. Каждая из сторон ожидала очередной подлости от соседа, так как ничего хорошего друг от друга они не получали и ранее.

Однако на утро к части примчались чрезвычайно подобострастные старики-парламентеры из соседнего кишлака. Вежливые старикашки заверили опешивших командиров, что подобное баловство случилось в первый и последний раз, и что моральный дух воины джихада будут повышать где угодно, но только не здесь, не в этом районе, не на этой советской воинской части.

Начальники заподозрили ловушку и подвох. Но улыбчивые афганские дедушки отчаянно клялись в искренности и правдивости своих слов, призывая в свидетели не только друг друга, но и всех святых, особенно упирая на Аллаха.

Через несколько дней выяснилось, что старики не врали. Они действительно зареклись не связываться с шурави. И вот почему. После того, как ракеты упали на полк, все душары дружно бросились подальше от места, откуда летели ракеты. Духи совершенно справедливо полагали, что шурави нанесут удар именно по этому квадрату. Но каково было их последнее удивление в жизни, когда выяснилось, что советские накрыли их место сбора после атаки.

Оставшиеся в живых посчитали, что у шурави в полку есть какое-то секретное оружие, благодаря которому они просматривают гущу деревьев и контролируют всю зелёнку вокруг.

У советских это оружие действительно было. Но какое — они благоразумно умолчали.

А духи действительно не обстреливали полк впоследствии ни разу.