Хлебнувшая лиха сполна

Наталья Иванова 2 https://www.proza.ru/2009/08/23/332

11 апреля отмечается Международный День освобождения узников фашистких концлагерей. К пленникам немецких застенков приравниваются также невольники, угнанные в Германию и другие страны западной Европы и бывшие подневольные гетто. В Сергиево-Посадском районе таковых насчитывается на сегодняшний день 347 человек (увы, цифра ежегодно уменьшается, потому как тогдашние дети военной поры — сегодня люди далеко преклонного возраста).

Накануне международного дня, посвященного бывшим малолетним узникам фашизма мне довелось встретиться с Тамарой Семеновной Кирьяновой, перенесшей ужасы второй мировой и унижения Германского плена.

Старый дом по улице 1 мая в Краснозаводске Сергиево-Посадского района. Дверь подъезда на кодовом замке. Стою минут пятнадцать у входа, в надежде, что кто — нибудь войдет или выйдет. Напрасно. Иду в следующий подъезд, справиться о Тамаре Семеновне и спросить код замка. Никто ничего не знает. Наконец участливая женщина из последней парадной помогает мне преодолеть барьер между холодной улицей и мрачноватым подъездом. Звоню в дверь. Открывает приветливая женщина средних лет, как потом оказалось — дочь Кирьяновой — Нюра. Прохожу в комнату, обставленную в стиле 70 — ых годов. На кровати — пожилая женщина в валенках и толстой шерстяной шапке. С ходу выбрасывает дистанцию и предлагает уйти: «Забирайте свой торт и уходите. Ко мне уже приходил ваш человек из совета ветеранов. Ничего не хочу не вспоминать, ни говорить, да и не помню я почти ничего». Я в некоторой растерянности бормочу что-то о нашей российской истории, о патриотическом воспитании молодежи. И, неожиданно как — то Тамара Семеновна разговорилась.

Родилась Асеева Тамара в 1926 году в деревне Рогачево Загорского района. Закончила семилетку в 7 школе Краснозаводска. Семья была бедная — четверо детей, и за год до начала Великой Отечественной войны родная тетка из Гродно забирает Тому к себе в Белоруссию, благо у нее самой только одна дочь. Незадолго до начала войны комендант города предлагал отчаянной тетушке отправить Тамару обратно в Москву на первом попутном поезде. Та категорически отказалась. Первый день войны ознаменовался для жителей Гродно бомбежкой в два часа ночи. И закрутилась адская машина. Беженцы пытались в спешке покинуть город. Эшелон уходил переполненный. Люди сидели на крыше вагонов, висели на буферах. Да только не успели далеко уехать — немецкие десантники разбомбили и расстреляли поезд. Наши войска тоже в спешке отступали. Тамара Семеновна повествует: «Помню как раненых оттаскивали в двухэтажный дом на окраине города. Мы с девчатами ходили по окрестным деревням, просили что-нибудь для наших бойцов. Давали картошку, морковь, капусту. Мы варили похлебку и относили им поесть. Некоторые кто окалемался, уходили в лес в партизаны. Потом привезли туда пленных, много. Разразился тиф. Их стали расстреливать. Помню всю ночь стрекотал пулемет, а утром их голыми грузили штабелями на подводы и увозили закапывать. До 1943 года проработала я на табачной фабрике в оккупированном городе. Платили 15 марок как несовершеннолетней. Женщинам постарше с детьми платили по 40 марок. Что можно было купить на эти деньги? Первый год войны еще давали густое варево, вроде супа. Потом только хлеб — по 300 грамм на человека. Однажды у меня эту пайку отобрал наш партизан, переодетый немецким солдатом. Видно совсем оголодал в лесу. В мае 1943 года погнали нас в плен. Нескончаемая шеренга через длинный мост и по обе стороны фрицы с собаками. Я еще думала — может кинуться в реку, утонуть. А вообще, какая то странная была. Бывало, закидывают немцы гранатами партизан, а я стою недалеко за деревом и страха никакого, пусть бы и убили».

Пригнали Тамару в Восточную Пруссию в деревню Рудбах, что под городом Лик. Жили пленники в каждом доме. Марта, хозяйка их дома была самой зажиточной — 30 гектаров земли. Потому их в этом хозяйстве несколько: Тамара, Ольга из под Киева, женщина средних лет из Белоруссии, молодой поляк Генрих, да еще был военнопленный из концлагеря. Тот пробыл недолго, вскоре убежал. Вставали они затемно. Тамара доила весь день 8 коров, ухаживала за хозяйскими детьми, их было пятеро. Поляк пас коров в поле. Круглый год босиком. Ноги у него рассохлись и от грязи растрескались — помазать то нечем. Он потом с ума сошел, и его увезли и вероятнее всего сожгли в печах концлагеря. У женщин была обувь — деревянные чуни. Немка дала моток шерсти, Тамара связала себе носки. Ольга спала на чердачке в доме, Тамара была лишена таких привилегий и ночевала во дворе на соломе. Считали их рабами, хуже скота — люди третьего сорта. Часто били. Тамару реже, остальных чаще. Пленного, почему — то боялись. Хозяин воевал, где — то, неподалеку и два раза в год: на посев ржи и картошки, да в период сбора урожая его отпускали домой. Немецкий язык Тамаре еще в школе хорошо давался. Правда Марта говаривала: «Ты не правильно говоришь: по-Берлински». Польский выучила как родной русский. При расставании Тома дала свой адрес польке, с которой подружилась. Да только та ни разу не написала. Не то русского языка не знала — не осмелилась, может были на то другие причины. Да и доходили ли эти письма до адресата в ту пору? Ведь их считали чуть ли не изменниками Родины.

Весной 1945 года пленных освободили Советские войска. Поляков послали пешком к польской границе. А русских и бывших советских граждан на подводе вслед нашим войскам в сторону Берлина. Вскоре малолетних пленных определили в фильтрационный лагерь НКВД в Германии. Потом они прошли еще одну проверку в подобном заведении на границе с Польшей. С грехом пополам Тамара добралась до родного Краснозаводска. Брат к тому времени погиб на войне. С трудом устроилась работать на местный завод. Начальник вызовет, о чем — то спрашивает, а Тамара все плачет. Заработала в цехе, благодаря работе с опасными составами производственную болезнь. Теперь не жалуется ни на что: «Пенсия у меня большая по вредности — 4200, плюс 1000 рублей Путин платит как малолетней узнице. Мне хватает на все. Если бы только ноги не болели. Тромбофлебит».

Пока мы разговаривали по телефону (номер которого мне не был ранее известен) позвонила работник управления соцзащиты и пригласила 11 марта к Тамару Семеновну на концерт и на вручение подарков к памятному дню в здание управления. «Съезди, Нюра, там конфеток дадут» — попросила дочь Кирьянова.

Международный союз бывших малолетних узников фашизма объединяет представителей десяти республик бывшего СССР (около полумиллиона человек). В Российский союз входит 167 тысяч человек. Ежегодно ко Дню Победы и ко Дню пожилого человека из федерального бюджета выделяются денежные премии, в размере 500 рублей.

На прощание Тамара Семеновна вышла меня проводить на лестничную площадку и крикнула вслед: «Ты прости меня и не осуждай». — «Это Вы меня простите. Доброго вам здоровья!»

2006 г. очерк для газеты "Зеркало"