Происшествие

Боинг, как сытый кот, рокотом навевал дрему. Уставшие пассажиры сидели пристёгнутые в креслах, ожидая окончания полёта. Бортпроводница, Таня, ходила по салону и следила за порядком. Двухчасовой перелёт подходил к концу. В кабине пилотов царила сосредоточенная атмосфера. Командир корабля, Валерий Луков, посматривая на панельные приборы, думал о том, что его ожидает в ближайшие дни. Прежде всего, необходимо пройти плановую медкомиссию. Еще написать характеристику на Нуркаева Амантая — хватит ему сидеть в кресле второго пилота.

— Командир, мы в зоне диспетчерской службы аэропорта.

— Понял. Переключись на дальний привод.

— Переключаю.

Радиокомпас отметил появление приводного маяка. Бортовой компьютер получил новые данные и повел самолет по уточненному маршруту.

«Еще немного и мы дома. Завтра всей семьей едем на речку. Купаться, загорать, рыбачить. Потом — медкомиссия».

Луков нахмурился. Не сосчитать, сколько он этих комиссий прошел. Закономерным итогом всегда было заключение: «К лётной работе готов». В последнее время стал ощущать дискомфорт, а причина — возраст. Медики беспощадно отсеивают пилотов с малейшим подозрением на отклонение от нормы. С возрастом вероятность отклонения увеличивается. Обычно, в подобных случаях, таких пилотов отстраняют от летной работы и отправляют в лечебные профилактории. Там назначают различные лечебные процедуры и наблюдают за ними. Одним это помогает, и они возвращаются к лётной работе, другим — нет. Для пилота это трагедия, но правила есть правила и их никто нарушать не будет. Трудно приходится пилоту начинать все с нуля. Тяжело отвыкать от самолета, штурвала, неба. Со всем тем, что составляло смысл его жизни.

— Амантай, переходим на ручное управление.

— Понял. На ручном.

Нуркаев Амантай скоро пересядет в кресло командира, а пока он второй пилот. Управление Боингом изучил до мельчайших подробностей, готов к любым неожиданностям. Занятия на тренажере даром не проходят. Помимо взлета и посадки, там создавались различные вводные — пожар двигателя, разгерметизация судна, отказ выпуска шасси, нападение террористов. Все изучено и отработано до автоматизма. Юная жена Амантая, Алия, гордилась мужем и не упускала случая в разговоре сказать подругам, что её муж летает. Молодые девушки завидовали, а замужние женщины признали её женой пилота и приняли в свой «клуб». Марина, жена Лукова, старше Алии, поэтому взяла над ней шефство. Совместная работа мужей и соседство по дому сроднили их.

— Командир, выходим на четвертый разворот.

Луков не ответил.

— Командир?

Валерий Луков сидел неподвижно, как будто уснул.

— Командир!?

Тот не шелохнулся. Может быть, решил в очередной раз проверить, как будет действовать второй пилот самостоятельно? Сейчас самолет на ручном управлении, до приземления остались минуты. Амантай с неодобрением глянул на командира и принялся действовать. Нажал клавишу выпуска шасси, подождал, связался с диспетчером:

— Вышка, я 25323. Шасси выпущены, борт на прямой, разрешите посадку. Прошу наземный контроль — на борту ЧП.

«Ну, погоди, командир. Если ты решил меня проверить, то я буду действовать так, как учили».

— Борт 25323, дополнительный контроль включен. Вы на курсе, глиссада под вами.

Амантай слегка шевельнул штурвалом.

— Борт 25323, вы на курсе и глиссаде, полоса перед вами, посадку разрешаю.

— Понял, разрешили.

Амантай представил себе, как спасатели занимают места вдоль взлетной полосы. Они сейчас терялись в догадках, и готовились к любому варианту событий.

Аккуратно, как примерный ученик, ведет Амантай самолет. Он стал частью этой огромной машины, выкинув из головы всё, что не относилось к предстоящей посадке.

Самолет пролетает над дальним приводом. Высотомер, как и должно быть, показывает двести метров. На пятидесятиметровой высоте проскакивает ближний привод, в кабине звучит сигнал маркера. Точно выходит на точку посадки полосы и шасси аккуратно касаются бетона. Боковым зрением Амантай замечает мелькающих по обочинам людей, пожарные машины и другие механизмы. Переводит в реверс двигатели. Боинг, теряя скорость, бежит ещё немного и останавливается.

— Я 25323, посадка.

— Борт 25323, освободите полосу и выключите двигатели.

— Вышка, 25323, вас понял.

Стоящие у полосы спасатели придирчиво осматривают самолет, но, никаких повреждений не видят. Самолёт приземлился идеально, как по учебнику. Амантай переводит дыхание и смотрит на командира. Тот по-прежнему не шевелится.

— Командир, что с тобой?

Не отвечает командир. Заострившиеся черты лица стали чужими, в глазах застыло безразличие. Амантай не хочет верить в непоправимое.

В кабину вошла встревоженная Таня:

— Командир, что случилось, почему не катим на перрон? — спрашивая, смотрит на Лукова, ошарашено переводит взгляд на Амантая, видит его состояние и снова на Лукова.

— Что с ним?

— Таня, иди к пассажирам. Видишь, уже подогнали трап, скоро будут гости.

По трапу поднимаются люди. В кабину заходят полицейский и врач. Амантай молчит, давая им возможность осмотреться.

Одного взгляда хватило, чтобы понять ситуацию.

Врач осматривает Лукова.

— Как это произошло? — спрашивает полицейский.

— Незаметно, — отвечает Амантай, — просто замолчал.