Солдатка. Сказка

(По мотивам

Грузинской сказки)

Жила когда-то баба — мужняя жена.

А муж служил солдатом, в дальних был краях.

Жене он каждый месяц жалованье слал. Она

На то и содержала скот, дитя, себя.

Проходит месяц, два, полгода… Жалованья нет.

Хоть дожидайся смерти, не мил уж белый свет.

Решила эта баба к старосте сходить.

Ведь власть, и первый, кто может пособить.

"Дато батонэ[1], я к вам по нужде:

Поможете, быть может, вы моей беде?"

"Да как же, как же… Долг ведь это мой!

Но только не сегодня. Ступай пока домой.

Я вечерком зайду. Готовь на вечер ужин.

А завтра я узнаю, что с твоим там мужем?"

"Но у меня нет денег. Стол мой — голы плахи!"

"Вот нá! Тебе тут хватит на вино и суп чинахи".

От старосты та баба к начальнику пошла,

Поскольку истомилась болезная душа.

"Дато батонэ, я к вам по нужде:

Поможете, быть может, вы моей беде?"

"Да как же, как же… Долг ведь это мой!

Но только не сегодня. Ступай пока домой.

Я вечерком зайду. Готовь на вечер ужин.

А завтра я узнаю, что с твоим там мужем?"

"Но у меня нет денег. Голо на столе!"

"Вот нá! Тебе тут хватит на вино и хинкале".

Из учреждения к архиерею баба та пошла,

Так исповеди жаждала болезная душа.

"Я, отче, к вам с молитвой, я к вам по нужде:

Мне кажется, мой муж в большой беде!"

"О, дочь моя! Молитва — это ж долг святой.

Но только не сегодня. Ступай пока домой.

Я вечерком зайду. Готовь на вечер ужин.

Молебен мы во здравье за него отслужим".

"Но у меня нет денег. Стол в дому — тоска!"

"Вот нá! Тебе тут на вино и на цыплёнка табака".

Смекнула эта баба: чем обернётся вечер…

Решила подготовиться солдатка к этим встречам.

Сходила, заказала за три пятака

Объёмных, деревянных, три крепких сундука.

Три эти ящика ей привезли домой,

Лишь после этого та баба встала за плитой.

Вот первым староста, долг службы исполняя,

К солдатке заезжает, взглядами играя.

Вино, чинахи в глиняном горшке — нагоняют вкус...

И, глядя на хозяйку, покручивает ус.

"Пожалуйте, дато батонэ, гость наш дорогой!

Готовила чинахи для вас я день-деньской".

Батонэ был не прочь вином тут угоститься...

Как кто-то вдруг идёт, к солдатке в дверь стучится!

И старосту и бабу всполошил тот стук.

"Пожалуйста, батонэ, спрятайтесь в сундук!"

Не опорочить службу и вид чтоб соблюсти,

Тут староста готов был хоть в щёлку заползти.

В сундук с трудом, но всё же он вместиться смог.

Солдатка тут же ящик — на замок.

Вторым пришёл начальник. А тут уж на столе

Стоят и поджидают вино и хинкале.

Нос аромат щекочет и аппетитом дразнит,

А гость играет взглядом, озорной проказник.

"Пожалуйте, дато батонэ, гость наш дорогой!

Я хинкале готовила вам целый день-деньской".

Батонэ был не прочь вином тут угоститься...

Как кто-то вдруг идёт, к солдатке в дверь стучится!

Начальника и бабу всполошил тот стук.

"Пожалуйста, батоне, спрятайтесь в сундук!"

Не опорочить службу и вид чтоб соблюсти,

Начальник был готов хоть в щёлку заползти.

В сундук с трудом, но все же он вместиться смог.

Солдатка тут же ящик — на замок.

А вот архиерей. Положив на божницу крест слегка,

Вино он видит на столе, цыплёнка табака.

Оглаживает бороду поп чинно, свято, —

Ухмылка на устах, в глазах же бесенята.

"Пожалуйте к столу, отец святой, гость наш дорогой!

Готовила цыплёнка табака я целый день-деньской".

Священник был не прочь вином тут угоститься...

Как кто-то вдруг идёт, к солдатке в дверь стучится.

Архиерея, бабу всполошил тот стук.

"Пожалуйста, наш отче, спрятайтесь в сундук!"

Не опорочить церковь, сан чтоб уберечь,

Готов был поп, как бес, исчезнуть через печь.

Едва-едва в сундук поп уместиться смог,

Солдатка тут же ящик — на замок.

А был четвертым сын. С ним сговорилась мать.

И очень даже славный улов смогли поймать.

На следующий день весь честной народ

Собрался на комедию у губернаторских ворот.

Какое же смятение, а больше удивление

Довелось тут миру увидеть представление:

Перед очами светлыми, как бесов с табакерок,

Вскрывали из трёх ящиков благочестивых кавалеров!

Вот то-то было смеху, то-то был кураж...

Народ так веселился — в словах не передашь.

Финал же сей истории, был для всех таков:

За "долг" свой удостоен был кто-то батогов;

А кто-то был расстригой от церкви отлучён,

И православных более не исповедал он;

А кто-то был с солдатом обменён по службе,

Солдатка с этих пор всегда была при муже.

Кому же и какое — за службу, за раденье

Там было награжденье? —

Отдайте вы, читатель, сами предпочтенье.

[1] Дато батонэ — уважительное обращение к мужчине,

к старшему по возрасту, по положению.