Шапочка + Волк = ?

За окном протяжно выл ветер.

— Закройте ворота! Больше упоров, пошевеливайтесь, идиоты! Эй, там, на вышке, не спать, мать вашу! — голос командира стражи подхватило порывом разъяренной стихии, проталкивая сквозь приоткрытые ставни вместе с вихрем колючей ледяной крошки.

Женщина вздохнула, кутаясь в клетчатый платок, и захлопнула окно. В комнате тут же потеплело, запотело от жарко растопленной печки стекло.

Хозяйка скинула платок, надевая рукавицы и вытягивая из печи очередную порцию душистого хлеба.

Хлопнула черная дверь пекарни, легким ветерком прошелестели тихие шаги, чуть скрипнула лестница.

— Тиа, — повысив голос, отозвалась на нарушившие тишину звуки женщина.

На лестнице уныло вздохнули. Нарочито громко стуча босыми пятками, в кухонную пристройку зашла девушка. Светлые волосы покрывала сверкающая сетка подтаявшего снега. Некрашеные доски пола неприятно холодили ступни, заставляя топтаться на месте.

— Ну чего тебе, Силл? — мягкий, но звонкий голосок совершенно не вязался с закопченным скудным интерьером пекарни.

— Да какая я тебе Силл! — хозяйка рассерженно грохнула на стол вынутый из печи лист с хлебом, едва не прищемив пальцы. — Я тебе мать, а не чужая, так называй соответственно!

— Не хочу, — девушка упрямо поджала губы.

— А эту старую каргу Алати зовешь бабушкой, как же! — все еще кипя от возмущения, женщина подхватила два листа с подошедшими пирожками и умело отправила их в горячую печь.

Знахарку Алати в селении откровенно недолюбливали. Да, она жила глубоко в чаще леса на самой-самой Границе и на опушке появлялась крайне редко, да и то, по приглашению к больному. Да, она была великолепным лекарем, знающим все травы и исцеляющим любые недуги. Чуть подслеповатая, она носила древние даже на вид огромные очки, из-за которых чуть раскосые глаза казались по-совиному страшными. Сходства с хищной ночной птицей старушке добавляли маленькая, практически незаметная от старчески сгорбленной спины, шея, короткие всклокоченные волосы, благородная седина которых отчего-то отливала коричневым, черным и даже синим. Поговаривали, что холодными зимами она варит похлебку из крыс и летучих мышей, в большом количестве обитающих на заброшенном чердаке старого покосившегося домика.

Жители селения старались не заглядывать в ее часть леса, опасаясь нечаянно заработать проклятье, косо взглянув на старую обладательницу огромных желто-зеленых глаз.

Одна только Тиа беззаботно бегала в чащу, подолгу засиживаясь у старушки и доводя до белого каления своими выходками мать. Девушке нравилось сидеть в старинной чистой кухоньке Алати, болтая ногами на высоком табурете, и попивать ароматный травяной чай.

А еще дело было в том, что в двух шагах от дома знахарки располагалась замечательная полянка, на которой старушка специально для непоседливой посетительницы поставила множество разнокалиберных мишеней.

Тиа просто обожала стрелять из лука. Их селение, расположенное недалеко от Границы, — Драмир — славилось своими великолепными лучниками по всему королевству, лучшие стрелки даже получали честь быть взятыми в королевский гарнизон. Поэтому правильно натягивать тетиву да интуитивно угадывать поправки на ветер не умели разве что малые дети. И женщины. Последнее никогда не смущало никого.

Никого кроме Тии, чей энтузиазм, вкупе с богатой фантазией, приводил в ужас не только мать, но и все селение, благо девушку здесь знал каждый. В свои неполные восемнадцать она уже умудрилась три раза сбегать за Границу, в Звериные Земли, притаскивая оттуда причудливых животных: голубых кроликов, скользких и противных огромных ящериц, чьи шкуры высоко ценились в королевской столице и ничего не значили здесь, возле Границы. Она забиралась в Поющие Горы, обязательно принося Алати все новые и новые растения для лекарств. По лесу девушка передвигалась практически бесшумно, зверье, даже хищники никогда ее не трогали.

Тию часто звали Красной Лучницей. Или Шапочкой — за привычку носить только красную одежду и удивительное сходство с героиней старой как мир детской сказки. Такая же веселая и непосредственная, так же часто бегала в лес к «бабушке» и так же невозмутимо таскала пирожки из-под носа у матери — кормила птиц, пострадавших, но выживших во время охоты оленей и косуль. Единожды даже спасла застрявшего в развилке дерева медвежонка. Медвежонок, полюбивший сладкие пирожки с яблоками, с тех пор часто таскался за Шапочкой по лесу, нередко выходя к частоколу селения и изрядно пугая жителей и смотрящих на вышках своим уже далеко не детским угрюмым обликом.

Но это было только на виду. Глубоко-глубоко, спрятанная от посторонних глаз, жила Тайна.

Тиа приходила к Алати в надежде снова встретить волков.

Около года назад, угрюмой снежной зимой, девушка помогала знахарке варить снадобье для захворавшей матери. Обшаривая дупла старых деревьев, незаметно для себя забрела далеко на ту сторону.

Звериное Царство — на то и Звериное, чтобы водилось в нем одно зверье. Говаривали, что и заправляют у них там всем звери, а люди — редкие измученные болью и холодом рабы. Поэтому хоть чуточку измененные виды животных отстреливали, выгоняли за Границу — лишь бы не приближались к селению, лишь бы не могли навредить. Вот, кстати, и еще одна причина ненависти к Алати — знахарка не гнушалась лечить животных с другой стороны Границы.

По чаще пронесся с ветром волчий вой и острый, солоноватый запах крови. Тиа вздрогнула и оторвалась от тщательного осмотра очередного дерева, отмечая про себя, что начинало темнеть и подмерзали колени — хоть зимы здесь удивительно теплые, надо было-таки послушаться Силл и сшить не настолько короткое платье…

Вой повторился, жалобно вторил ему другой, третий волки… Девушка подхватила корзинку и на всякий случай сняла с плеча сделанный специально под маленькую ладошку аккуратный лук. Зимой смеркалось быстро, а луна еще не взошла. Сбоку, среди елей, метнулась черная тень.

Тиа что было сил рванула в ту сторону, где, предположительно, осталась избушка Алати, но вместо этого вылетела на совершенно незнакомую небольшую опушку. Из-за темных высоченных елей величаво выплывала огромная серебристая луна, окрашивая все вокруг в призрачные цвета.

Эта поляна явно была еще глубже в незнакомой территории.

Эта поляна явно недавно была полем битвы — яростного сражения зверей.

Под дальними елями хрипела и чуть шевелилась громадина волка непривычного иссиня-черного цвета. Вокруг темным пятном расплывалась по снегу вишневого оттенка кровь. Девушка нервно сглотнула, но осторожно сделала пару шагов вперед. Быть может, удастся чем-то помочь…

— Человек, уходи! — две серые тени бросились наперерез, закрывая массивными телами своего товарища.

— А… — Тиа от неожиданности проглотила язык.

Вот тебе и звериное царство… А есть тут, оказывается и вполне адекватные, говорящие люди… Где, кстати? Последний вопрос девушка не преминула озвучить.

Волки впереди вздыбили шерсть на загривке, угрожающе обнажая клыки:

— Мы велели тебе уйти! Ты должна быть благодарна нам уже за то, что мы разрешаем тебе уйти живой!

— Я… хочу помочь, — лучница разобралась, наконец, с вопросом происхождения голосов и, закинув лук на плечо, примирительно подняла руки. — У вашего товарища, кажется, серьезные раны, я хочу помочь.

Правый волк исподлобья глянул на нее и неожиданно сделал шаг в сторону, словно пропуская. Второй волк в точности повторил его движение. Теперь оба они тенями скользили за спиной девушки, навевая неприятные мысли о загнанной в ловушку жертве.

У волка было прокушено плечо, кожа свисала клочьями, обнажая разорванные кровоточащие мышцы. Девушка почувствовала подкатывающую к горлу дурноту и сжалась. На шее животного в опасной близости от артерии проходили кровавые полосы от зубов, живот пересекали дорожки вспоротой когтями кожи.

— Жуть, — Тиа всхлипнула. — Кто же тебя так?

И осторожно погладила раненного зверя между ушей.

Сзади зарычали:

— Без фамильярностей, девчонка! Господин гораздо выше тебя по рангу!

— Ой, да наплевать, — девушка выудила из недр корзинки пузырек с синеватой жидкостью и поднесла к приоткрытой волчьей пасти. — Надо будет проглотить. Предупреждаю: на вкус совсем гадость, зато полегчает.

— Не смей поить Грэма всякой дрянью, человек! — правый волк стрелой рванулся к горлу девушки, но замер, заметив как его иссиня-черный собрат послушно выполнил указание.

Тиа стянула с шеи широкий красный шарф. Ткань была та же, что и у платья — прочная и теплая, но легкая и очень мягкая.

— Помогите его уложить. Вы должны знать, что поблизости, на границе, живет знахарка. Алати, слышали о такой? Она поможет. Лекарство снимет боль, но потребуется серьезная помощь, а я не справлюсь.

— Слабая человеческая девчонка! Нам от тебя ничего не надо.

— Он может умереть.

— Знахарка — тоже человек, мы не можем доверить ей господина!

— Она помогает всем, — девушка устала спорить и попыталась осторожно приподнять… — Как его там? Грэм?

— Девчонка, — злобно прохрипел тот волк, что был слева, — кто тебе сказал…

— Да плевать я хотела на ваше мнение! — Тиа вспылила. — Я помочь хочу, а не добить его, что тут непонятного?!

Тащить тяжеленного Грэма волки помогали слабо, зато отлично чуяли дорогу и быстро вывели девушку к старушке.

Та только заохала, увидев искалеченного зверя, и тут же принялась хлопотать над ним, беспардонно выставив всех остальных в другую комнату. Тиа взглянула на часы, ахнула и пулей вылетела за дверь даже не попрощавшись.

В ту ночь Силл долго распекала дочь за ее глупые и отчаянные походы, надрывно кашляла и ворчала, но допивала остатки имеющихся в доме лечебных настоев. Про новые лекарства Тиа благополучно забыла, провозившись с волками.

На следующий день под удивительно теплым, почти летним, но тем не менее не способным растопить снег солнцем, девушка снова постучалась в дверь избушки и замерла.

На пороге стоял удивительно красивый парень с волосами цвета воронова крыла. Из-под свободной рубахи выглядывали тугие бинты. Сонные глаза оттенка янтарного меда щурились при ярком свете дня, босым ногам явно было неуютно на холодном пороге…

— А… Ох, простите, вы, должно быть, тоже пришли к бабушке за лекарством, да? — Тиа покраснела и осторожно протиснулась мимо незнакомца внутрь. — Да что же вы стоите босиком на ледяном полу, тут же тапочки в сундуке есть…

— Тиа, деточка, не тараторь, наш гость еще в себя не пришел толком после вчерашнего, — прервал девушку суховатый голос старушки.

— Вч-черашнего?

Возле ног великолепного парня внезапно появилась пара волков, и лучница тут же вспомнила, кого ей напоминает этот человек. Даже расположение ран было таким же…

— Ты… Грэм? О… оборотень. Ой, — девушка содрогнулась и без сил шлепнулась на большой сундук.

— А что такого? — голос гостя был мягким, чуть хрипловатым.

— Тю! А ну марш в комнату, да на постель, тебе вставать вообще нельзя, и чего вскочил, а? — Алати бодренько подпихнула парня в сторону большой комнаты. — А ты, девочка моя, держи лекарство для матери и не приходи пока сюда, хорошо? А главное — молчи в селении, чего бы тебе это не стоило.

Когда Тиа, осмелев, вернулась через неделю, волков и след простыл, а Алати наотрез отказалась говорить об этом.

Тиа вздохнула, в очередной раз вспоминая красивое лицо Грэма, его приятный голос…

— Эй, Силл, твоя вертихвостка дома? — раздался из-за двери голос командира стражи. — Ее полчаса назад далеко в чаще видели!

— А, может, не она? — хозяйка хмуро взглянула на дочь.

— Силл, а ну впускай, мне с ней поговорить надо! Еще раз увижу эту бездельницу с луком…

Силл распахнула дверь пекарни. В кухню роем потянулись искристые льдинки бури. Высокий угрюмый Джук, оттеснив хозяйку, прошел в пекарню, оставляя на некрашеных полах ошметки снега, и уставился на девушку. Та подняла голову, заправляя вылезшую из-под косынки прядку рукой, перепачканной в муке. В другой руке Тиа держала плошку с пушистой беличьей кистью — смазывала хлеба и пирожки специальной смесью, чтобы корочка лучше блестела и была вкуснее.

— И давно? — командир стражи сдаваться не собирался.

— Да часа два уже… Кстати, Джук, ты все равно к старосте, скажи, что у нас все готово, пусть пришлют кого-нибудь за свежим хлебом.

Тиа сосредоточенно размазывала сметь из плошки по пирожкам, изредка оправляя скособочившийся фартук, завязанный поверх длинного домашнего платья. Джук потоптался на кухне, кинул на стол монету, взял свежий пирожок и отправился на выход.

— В лесу видели волков, — вздохнул он уже в дверях. — Огромных, из-за Границы. Закончится буран — выйдем на охоту, нельзя подпустить этих тварей к селению. Старую ведьму, небось, стороной обошли, а к нам подбираются…

— Волки? Огромные? — голос Тии предательски дрогнул. — Где?

— Близко, в десяти минутах ходьбы, — командир списал дрожь в голосе на страх. — Так что, девочка, не суйся в лес. Знаю я, что ты хорошо стреляешь, но с волками не справишься. Стиш говорил, что видел их вожака — иссиня-черный, с огромными уродливыми шрамами…

Силл захлопнула за командиром дверь и обернулась:

— Ты бы хоть тапочки надела… Хорошо хоть под стол босые ноги догадалась спрятать.

Тиа через голову стянула домашнюю одежку с фартуком, заодно снимая и косынку, и осталась в своем горячо любимом красном коротком платье.

— Ноги застудишь, сшей нормальное. Шарф свой так и не забрала у старухи?

— Нет, — про то, что шарф пропал год назад вместе с волками, девушка предпочла промолчать. — Ма, а вдруг волки на бабушку нападут?

— Да кому сдалась эта больная старушенция, — хозяйка пекарни невольно оттаяла от такого обращения.

— Ма, проведать надо.

— И куда ты в такую бурю собралась! Да и стемнеет скоро! И ветер усиливается, вон, дверь-то и то скоро заметет!

— Ну ма-а-ам….

— Ох, отчаянная девчонка, ты же слышала про волков! Что, если наткнешься! — Силл совершенно не понимала причину столь неожиданного желания убежать в лес.

— А что такого? — Тиа вспомнила, каким голосом эту простую фразу произносил Грэм, и тихо вздохнула. — По деревьям волки лазить не умеют, а уж с вышины я их могу подстрелить и не пострадать.

«Конечно же, я не буду в них стрелять!» — отчаянно кричал голос внутри.

— Тьфу! Черт с тобой, иди! Только Джуку на глаза не попадись! Как через закрытые ворота-то выбраться собираешься?

— Так же как и всегда! — девушка радостно вскочила с табуретки и забегала по кухне. — Ма, я возьму бабушке пирожков, ладно?

— Ладно, — буркнула Силл пролетающей мимо нее к двери маленькой красной фигурке. — Шапку хоть надень, а?

Тиа, натягивающая сапоги, — тоже красные — без возражений схватила с полки шапочку и хлопнула дверью, пропуская внутрь очередную порцию снега. Когда успела подняться в свою комнату за луком — непонятно…

Силл вздохнула и взялась за тряпку — вытирать мокрый пол. Вот ведь несносный ребенок…

Девушка третий час брела по лесу.

Избушку она обшарила всю, даже чердак, но Алати нигде не было. Оставив корзинку с пирожками на столе, Тиа бросилась на поиски в чащу, невзирая на усиливающуюся снежную бурю. На пороге дома, чудом не заметенные снегом, виднелись отчетливые волчьи следы.

Снег залеплял глаза, заставляя постоянно смахивать льдинки с ресниц. Замерзли руки и колени, Тиа жалела о потерянном шарфе и свом глупом коротеньком платье. Ветер выл высоко в елях, ломая ветки, трепал волосы…

Тиа обессилено уселась на корточки, привалившись к одной из елей. Хотелось спать, уже давным-давно стемнело и она безнадежно заблудилась в этом ревущем снежном буране.

— Красная Лучница потерялась… Красная Шапочка заблудилась, хи-хи! — слышались сквозь дремоту тоненькие голоса.

— Шапочка замерзает, — ревел чей-то бас. — Помочь, позвать…

— Не надо, — не просыпаясь, отмахнулась от голосов девушка.

В спасительном сне было очень тепло и тихо, Тиа словно плыла в теплой летней реке, изредка переворачиваясь на спину и подставляя лицо мягким солнечным лучам…

— Не спи, — шепнул в ухо мягкий хрипловатый голос.

Тиа только вздохнула и ухватилась за куртку человека, держащего ее на руках.

Громко шмыгнув носом, Тиа перевернулась на другой бок в поисках любимой маленькой подушки, с которой всегда засыпала в обнимку. Пальцы наткнулись на что-то теплое и пушистое. Девушка, не задумываясь спросонья, притянула это что-то к себе и уткнулась в него носом. От забившей нос остро пахнущей шерсти захотелось чихнуть.

Грелка под рукой девушки приглушенно заворчала, и Тиа перепугано распахнула глаза. Она лежала в незнакомой комнате на огромной кровати, укрытая шерстяным одеялом. А рядом, смешно уложив голову на подушку, спал огромный иссиня-черный волк.

— Ой, — девушка пискнула, отодвигаясь к стенке.

— Что, проснулась, дорогая? — раздался сбоку знакомый суховатый голос. — И кой черт тебя дернул в лес бежать в такую погоду?

— Бабушка, — девушка тихонько захныкала. — Джук сказал, что его люди на волков наткнулись в лесу, я за тебя волновалась, а избушка пустая…

— Вот ведь безмозглая, — вздохнула Алати. — И что звери могут мне сделать? Тем более волки. Тем более эти?

Тиа зачарованно смотрела на не заросшие шерстью тонкие полосы шрамов на шее и плече волка. Тот поднял голову и уставился на девушку глазами цвета янтарного меда. Лучница взвизгнула и радостно обхватила свою импровизированную грелку за шею:

— Грэм!

— Задушишь, — сдавленно буркнул волк.

Знахарка тихо захихикала. Девушка, ойкнув, отпустила шею зверя и нырнула под одеяло. Лицо горело, а в носу нестерпимо свербело…

— Не выныривай пока, — отозвался на сдавленный чих волк.

Спрыгнул на пол, по спине волной прошла дрожь, зверь выгнулся с тихим стоном… Потирая затекшую спину, поднялся с пола уже человеком и, оглянувшись на ворочавшуюся под одеялом девушку, спешно натянул штаны и рубаху.

Тиа села на кровати, с сожалением рассматривая светлые рубцы на шее:

— А почему ты спал в форме волка?

— Так теплее, — откликнулся оборотень. — К тому же, твоя бабушка сказала, что позволит спать с тобой на одной кровати в человеческой форме, только если я на тебе женюсь.

Девушка отчаянно покраснела и спрятала лицо в ладонях:

— Бабушка… А, кстати, что ты тут делаешь?

— У Грэма мать тяжело заболела. А он вспомнил, как мы с тобой его выхаживали, и пришел.

— Кстати, — парень обернулся, держа в руках красных шарф; в янтарных глазах плескался мягкий интерес. — Я забыл тебя поблагодарить за спасение.

— Да я-то тут при чем, — с замиранием сердца глядя на то, как оборотень нежно целует ее руку, прошептала Тиа. — Это все бабушка…

— Алати вылечила, а спасла — ты. Кто знает, что было бы, не найди ты меня тогда. И, знаешь, — парень неожиданно улыбнулся, — я хочу видеть тебя хозяйкой в этом доме.

— У-у-у, — с бешено стучащим сердцем девушка спряталась под одеялом. — Искать буду-ут…

Знахарка, смешивая за столом очередное лекарство, сухо рассмеялась:

— Деточка, это же Звериное Царство. Поплутают денек, да все равно выйдут обратно на границу. А ветер сделает свое дело, сотрет из памяти людей маленькую Красную Шапочку… Если ты этого хочешь, конечно же.

Вынырнувшая из-под одеяла лучница сравнялась по цвету со своим любимым платьем и быстро кивнула.

Грэм рассмеялся, совершенно неожиданно оказываясь веселым и милым мальчишкой не намного старше ее самой. Подхватил с кровати, закружил по комнате:

— Ну наконец-то! Я за тобой весь год следил, все не знал, как сказать! — и неожиданно напрягся, отстранился. — Только… Я же оборотень.

— А что такого? — комично передразнила парня Тиа.

Знахарка с тихой улыбкой потерла амулет.

Вот и еще двум сердцам помогли они сойтись.

Татьяна Ксард

Пенза, 2011.