Ряба

Птицеферма "У дедули" была любимым детищем одной пожилой четы. Когда-то давно они начинали с десятка несушек и горластого петушка. Так бы они и жили по сей день, едва сводя концы с концами, если бы не один случай. Хозяйство деда с бабкой располагалось в живописном уголке, подальше от деревни, но недалеко от военного полигона. Там проводили испытания современнейших образцов авиатехнической мысли. Сверхзвуковые истребители на бреющем полете пролетали над фермой, самолеты-невидимки зависали и ночью, и днем над домом, чуть не задевая крыльями флюгер. Дед и бабка несколько лет забрасывали военных жалобами, описывая предынфарктные состояния несушек, эпилептические припадки цыплят и полную глухоту и немоту петуха. Но руководство базы на все махало рукой. Старикам курей бросать было жалко, продать дом они не могли, ну, терпели, в общем.

Прошла пара лет, и узнали люди в той деревне, что НЛО на свете существуют. Мол, летают блюдца, чашки и крылатые ложки над нашей землей-матушкой, да все высматривают, выискивают, разведывают да вынюхивают. И то ли народ повнимательней стал, предупредили же, то ли взаправду что-то было, этого теперь точно не узнать. Но стали в тех местах вещи странные происходить. То огоньки прямо над полигоном разноцветные зажгутся да так и висят часами на одном месте, то прям средь бела дня одна нахальная треугольная посудина виражи над селом закладывает. Всполошился народ и, ясное дело, к деду с бабкой тянется, новости выспросить, ведь они к полигону ближе всех жили. Всем же ясно, что военная база — это самая что ни на есть лакомая приманка для любопытных НЛО. А те только и говорят, что все как всегда и нового ничего не приметили. Рассказали им люди из деревни про активность летающих тарелок и блюдец, на телерепортажи ссылаются. А старики их на смех подняли, мол, где это видано, чтоб тарелки по небу летали? (Просто не работали у деда с бабкой ни радио, ни телевизор. Любой, даже самый сильный сигнал легко заглушала военная база.) Ушли доморощенные уфологи от них несолоно хлебавши, решив, что правительство и секретные службы этот полигон для исследования НЛО и построили, а деда с бабкой сюда нарочно привезли и поселили для дезинформации населения. Спросили у старожилов, помнит ли кто, давно ли дед с бабкой в деревне живут. Те поначалу кивали, но после долгих вопросов уже и вспомнить не могли, когда ж эти двое в деревне появились. А дед с бабкой жили себе, как и прежде, да над соседями с их блюдцами посмеивались.

Но вот однажды проснулся дед ночью, частенько он ночами вставал. Простатит замучил, старость не радость. Вышел дед во двор, воздухом свежим подышать. Стоит, сверчков слушает и заметил дед, что слишком тихо в курятнике. Заглянул туда, а там, батюшки светы, курей аж ни одной! Схватился дед за голову, своей палкой погрозил кому-то и к бабке побежал, вернее, похромал, с этой ужасной новостью. Растолкал он жену, про пустой курятник рассказал. Запричитала старуха, кинулась своими глазами на пустые насесты поглядеть. Заглянули дед с бабой в курятник, а там куры все на своих местах спят, сонно квохчут.

— Ну, ты, старый, даешь. Перепугал меня чуть не насмерть, — разбушевалась старуха. — Ты, дед, чаво, белены объелся? Мерещится ему всякое, понимаешь.

Поворчала старуха, мужу не поверила, спать его затащила.

Наутро все было по-старому. Гудели реактивные двигатели, хвост самолета-невидимки в двадцатый раз сбил флюгер. Петух залез на сарай кукарекать, но то ли забыл, как это делать, то ли забыл, зачем лез. С высоты крыши сарая он с довольно пришибленным видом смотрел на без его криков проснувшихся кур. Бабка вышла во двор и, громко чертыхаясь потому, что споткнулась о флюгер, побрела в курятник за яйцами. Выйдя с десятком яиц из полумрака курятника, бабка закричала не своим голосом, хватаясь за сердце и оседая на землю.

— Дед, дед, иди сюда! Дед! — звала она.

Дед с обмотанной шерстяным платком спиной спустился с крыши, куда взгромоздился прицеплять флюгер.

— Ну чего еще? — пробурчал он уже ко всяким куриным неожиданностям привычный. — Чего, еще пара цыплят задергалась?

Шаркая и прихрамывая, он подошел к жене и тоже замер рядом с лукошком, отказываясь поверить своим глазам. Яйца были крупные, равного размера, но самое странное — они мягко поблескивали золотом. Нет, они слепили золотым сиянием! И дед, и бабка, лишившись дара речи, сидели на земле и рассматривали золотые яйца. Первым пришел в себя дед:

— Вот что, старая, нечего нам тут рассиживаться. Пошли-ка в дом.

Он поднял бабку с земли. Кряхтя, старики зашли на кухню, поставили яйца на стол и, все так же молча, смотрели на них.

— Дед, а они полностью золотые, как думаешь?

— Не знаю, — пожал плечами дед. — Ща выясним.

Он решительно схватил яйцо и стукнул им о заботливо протянутую бабкой чашку. В чашку с характерным хлюпаньем вылились синеватый желток и почти бесцветный белок. В руке у деда осталась золотая скорлупка. Старуха брезгливо покосилась на странные внутренности яйца.

— Я такое есть не буду и тебе не позволю, — таким тоном, будто дед ее чуть не на коленях упрашивал разрешить ему это попробовать, заявила она.

— Бабка, надо проверить, настоящее ли это золото, — пробормотал дед, не расслышав ее последней реплики. — Снесу-ка я скорлупу в ювелирный...

Он взял молоток и расплющил скорлупу.

— Чтоб на яйцо не было похоже, — многозначительно глядя на старуху, пояснил он.

Вечером он вернулся. Весь в дорожной пыли и волнении. Вид у него был шальной.

— Продал! Это настоящее золото! — неистово прошептал он старухе, забыв о том, что репетировал, насколько медленно он будет смаковать мельчайшие подробности, дразня ее любопытство.

— Дед, ты так со мной не шути, — хватая его за грудки, горячо прошептала бабка. — Ты...

Но она не договорила, — над домом завис самолет-невидимка, забыв перейти в режим невидимости и переблескивая разноцветными огоньками. Старики подозрительно на него покосились и, сутулясь и прижимая руки с деньгами и квитанцией к груди, прохромали в дом.

Там бабка сперва вытянула из мужа все подробности, а потом они вдвоем принялись за другие яйца. Оказалось, что пока старик сдавал скорлупу, бабка побоялась зайти в курятник за следующей кладкой, но зато исследовала синий желток первого яйца. Желток слабо пах лавандой и нафталином. Рассматривая его, бабка чихнула. А потому настояла на том, чтоб при освобождении следующих золотых запасов принять все меры предосторожности. По ее мнению, марлевой повязки на лицо, вязаных рукавиц на руки и стопки водки должно было хватить, чтоб предупредить любые болезни. Бабка с нарастающим азартом кокала яйца о край чашки, а дед с маниакальным блеском в глазах лупил по скорлупкам молотком.

На следующее утро старики вдвоем зашли в курятник и обшарили все насесты, боясь пропустить хоть одно драгоценное яйцо. Бабка долго сопротивлялась, но дед для устрашения потряс палкой и прикрикнул ( справедливости ради следует заметить, что кричал он, скорее, не на старуху, а на выводок истребителей, сшибивших флюгер вместе с кусочком крыши), и бабке пришлось отпустить его в город одного. Туго завязав добытое прошлой ночью золото в носовой платок не первой свежести, дед залихватски заломил парусиновую шляпу и поплелся на автобус. Дребезжащее и дышащее пылью внутрь грязно-желтое чудовище привезло его обратно поздно вечером. Бабка сновала туда-сюда по двору, задавая корм двадцати пяти курам. Она мудро решила увеличить поголовье птиц, докупив несушек в деревне и обеспечив таким образом постоянный рост прироста семейного благосостояния. Старики, обнявшись, со слезами счастья на глазах вошли в дом и принялись за яйца сегодняшнего дня.

К превеликому огорчению семейства, докупленные в деревне куры не пожелали приносить золотые яйца и явственно сторонились старых жительниц курятника. В то утро бабка не пустила мужа в город. Новые куры наотрез отказались спать в одном помещении со старыми (это старики выяснили вечером, но были слишком заняты разбиванием яиц, чтоб предпринять что-либо). Поэтому старик весь день сколачивал новый курятник. Он с тоскою смотрел на столб пыли, поднимаемый доисторическими, движимыми чудом, останками автобуса, раз в 3 часа отвозившего желающих в город. Дед утешался лишь предстоящим ночным яйцебитием. На следующий день бабка, скрепя сердце, отпустила его в город. Но не к ювелиру, который, как она догадывалась, подпаивал ее благоверного и обвешивал-обсчитывал муженька. Она твердо решила, что дополнительные нормальные яйца нужно продавать. Так старик договорился с одной родственницей, коренной горожанкой, что она будет продавать для них яйца на базаре, изображая сельскую жительницу. Дело пошло на лад. Дед с бабкой потихоньку продавали золотишко, отстраивали ферму, заводили больше кур, продавали яйца в городе, прикрывая этим бизнесом свое сказочное новое богатство.

Почти четыре недели прошло с того незабвенного утра, когда они нашли первые золотые яйца. Дед с бабкой, не таясь, сидели на крытом крыльце и били золотые яйца. Тут с неба раздались такие отборные трехэтажные ругательства, что даже дед, который в бытность свою слесарем на заводе наслушался и наговорился такого, что металл раскалялся чуть не добела, покраснел. Он слез с крыльца и посмотрел в небо над домом, надеясь выразить свое молчаливое преклонение перед автором таких перлов… Но небо было чистым, нисходящие от двигателей самолетов-невидимок потоки горячего воздуха не шевелили траву… В небе над домом действительно ничего не было.

— Сержант, доложите обстановку, — потребовал спокойный командный голос полковника. Через мгновение на экране появилось и изображение начальника. Сержант вытянулся в кресле по струнке и козырнул светлому образу командира на мониторе.

— Есть! Докладываю, что операция "Суперптиц" провалилась. Куры полностью подчинились нам и, в соответствии с инструкциями, прячут отложенные яйца в укромных уголках. Но местное население слишком умно. Оно разгадало наш замысел. Я не могу иначе объяснить то, что люди постоянно обыскивают курятник и двор в поисках внедренных яиц и уничтожают их все до единого. В качестве трофеев они оставляют скорлупу. При этом они с особым пренебрежением обращаются с ценнейшим генетическим материалом нашей птицы-захватчицы, выплескивая его на помойку.

Полковник нахмурился, в его глазах сержант с ужасом увидел огонек затаенного гнева. Сержанту однажды довелось видеть полковника в таком состоянии, и он не завидовал первым нескольким, кто подвернется командиру под горячую руку.

— Они уничтожают зародышей? — с деланным хладнокровием спросил начальник.

— Да, сэр. Так и есть, сэр.

— Это только здесь так? Какова ситуация на других объектах?

— Сэр, это повсеместное явление.

На лице полковника дернулся мускул. Последовало короткое напряженное молчание.

— Возвращайтесь, сержант. Вы и ваш экипаж славно потрудились. Возможно, что Земля пока еще слишком умна для вторжения. Но ничего, наши ученые лучшие в галактике, и не было еще ни одной планеты, которая, в конечном счете, нам не покорилась бы. Ученые усовершенствуют захватническое оружие. А пока, возвращайтесь.

— Есть, сэр. Принято к исполнению.

Сержант еще раз козырнул медленно гаснущему монитору и направил свою тарелку ввысь, к манящему свету родной звезды.