Мёртвые листья

Это был тихий осенний вечер, солнце клонилось к закату, унося за тобой теплоту лета, дул лёгкий, едва колышущий волосы проходящих людей, ветер. А мёртвые литься, лениво катались по земле гонимые ветром. Они выпадали из куч, собранных дворниками, зацеплялись на землю, ударялись о ноги людей, падали на тротуары. Их обычно мало во дворах. Но есть место, где мёртвые листья лежат и доживают своё время. Это кладбище, там много мёртвых, засохших листьев, они несут за собой тоску утраты, тоску по умершим, они выросли, благодаря самой смерти. Они — дети смерти.

Они просто шуршали под сапогами, на них падал пепел, пепел их же собратов, табачный пепел. Редко кто придёт на кладбище, просто так, без всякой на то причины, но такие бывают. Листья, словно стали удивленны, казалось он и даже громче шуршали, когда на них наступали тяжёлые сапоги. Другим людям они еле давали о себе знать шуршанием. Тут же они были поражены. Сама смерть была поражена. Ей был в новинку человек, что не несёт в себе боль утраты, кто не стремиться пойти к могиле родственников и поговорить с ними, хоть и их души давно в ином пространстве.

Ветер помог листьям узнать по лучше, кто это, он поднял их выше своим дуновением, и всколыхнул фиолетовые волосы гостьи, они поднялись ввысь, и снова вернулись к сородичам, что бы рассказать сородичам и самой прародительнице. Ветер стих, но шуршание продолжалось, это шептали мёртвые листья, изучали столь диковинного персонажа, это игры, под названием жизнь.

Где то радом завевали пепел трупа, пепел умершего человека, он удобрял почву и из него вырастали всё те же листья, что позже становились мёртвыми и заменяли тех, что лежат сейчас. Этот пепел, пепел проигравшего игру, того, кто сошёл с пути, кто не смог дойти до конца. Смерть сама зовёт их, он просто хочет, что бы их тела вскормили её детей — мёртвые листья.

А пепел, что пепел, он всё летел, летел на землю, на листья и на фиолетовые волосы, хозяйка которых, уже давно живёт без признаков жизни, уже давно разучилась чувствовать, но своё тело она не отдаст, что бы так же лежать на земле тысячами мёртвых листьев.