Мечта.

 Жила-была зайчиха Нюрка, сильная, работящая, активная. С домом, детьми, хозяйством — со всем справлялась. Только с мужем сладить не могла. Пил горькую Ларик. Нет, не подумайте, он не был законченным алкоголиком — «стала бы я жить с алкоголиком!» — презрительно фыркала Нюрка, — но каждый раз, появляясь дома, бывал навеселе, быстро ужинал и, как только замечал, что его благоверная начинает превращаться в пилу, посылал ей воздушный поцелуй и укладывался спать. И ничего Нюрка с этим не могла поделать.

По вечерам, переделав все дела и уложив детей, выходила зайчиха с пакетом семечек на завалинку, к подружкам, и начинала жаловаться да мечтать:

— Эх, бросил бы Ларик пить, что за жизнь бы началась! И дома было бы, с кем поговорить, и дела по хозяйству вместе бы делали, да и вообще! — тут Нюрка всегда вздыхала — не жизнь стала бы, а прям малина!

Подруги поддакивали, но, понятное дело, изменить ничего не могли.

И вот в один прекрасный день случилось чудо. Ларик пришел домой как раз к ужину, трезвый как стеклышко, и заявил:

— Всё, Нюрка, завязал я, будем теперь с тобой, как люди жить!

Обрадовалась зайчиха. Наконец-то мечта сбылась! Бросилась на стол накрывать.

— Угощай, хозяюшка! — провозгласил Ларик. — Я голодный, как волк!

— Что это? — в недоумении принюхался заяц пару минут спустя. — Ты хочешь сказать, что мы это будем есть?

Нюрка, давно уже отвыкшая от разносолов, старалась готовить на скорую руку, и сейчас почувствовала, как в глубине души шевельнулась обида.

Ужин прошел в молчании. Говорить-то тоже, оказывается, надо о чем-то, а не просто так.

Выходные Ларик захотел посвятить хозяйству. Едва вникнув, он тут же начал выдвигать свои идеи. Сарай необходимо было перестроить. Варенья варить поменьше, а огурцов-помидоров закатывать, наоборот, побольше. Сено ворошить и хранить по-другому. В саду старые деревья срубить, в огороде от части грядок избавиться, а вместо них разбить газон и поставить мангал.

И так далее, и так далее. Все, такое привычное и удобное для Нюрки, Ларик хотел переделать по-своему. Нюрка, еще помня, что сбылась ее мечта, все же с трудом сдерживала раздражение.

Ужины опять проходили в молчании. А зайчиха с удивлением обнаружила, что новая жизнь что-то не вызывает у нее радости.

И понеслось. Нет, ну судите сами: внимание супругу необходимо уделять, ужин готовить не так и не такой, на посиделки с подругами нечего время тратить, в саду-огороде тоже все переделать предстоит, даже одеваться дома — ну уж это-то! — не в старый привычный халат надобно, а нарядно, чтобы мужу приятно было супругу и самому видеть, и друзьям показать, которых заяц собирался домой приводить, а для этого и дома чтоб чисто было, и ужин, опять же…

Зайчиха уже с трудом сдерживалась. Раньше она была сама себе хозяйка, ни перед кем отчет не держала, а теперь, оказывается — мужняя жена, должна слушаться да советоваться!

Через пару месяцев новой жизни, о которой Нюрка столько мечтала, зайчиха начала тихо рычать и огрызаться.

А еще через пару месяцев Ларик стал приходить домой опять навеселе. Он, как и раньше, быстро съедал, что давали на ужин, посылал жене воздушный поцелуй и укладывался спать.

Нюрка поплакала вначале, а потом, успокоившись и почти обрадовавшись, что жизнь ее опять входит в привычную колею, по вечерам в таком удобном халате и с пакетом семечек устремлялась на завалинку к подружкам, чтобы, как водится, пожаловаться на мужа. Вот только мечтаний больше никаких Нюрка вслух не высказывала. Кто их знает. А вдруг опять сбудутся?