Ой.… Ой?! Что? Кто это толкается? Холодно! Откуда ветер? Что за ослепительный свет!? Не могу открыть глаза! Что же происходит? Ай…. Ай…. Куда вы меня тянете? Эй, уберите ваши грязные руки! Мама?! Я к маме хочу! Что это за новые запахи? Столько сразу я не вынюхаю…. Вот и мама…. Её тёплый животик…. Тут будет уютненько спать….
Кто это толкается? Опять?! Я вроде уже родился!? Ой, не могу открыть глаза! Не получается, но ведь жутко хочется всё увидеть! Ооо, а вот и ням-ням….
Вот уже несколько дней прошло, а глазки ещё закрыты.… А может они и существуют для того, чтобы быть закрытыми?! Это ещё что такое? Вау! Кто ты? Ты что моя мама? Эй, я вижу тебя, ура! Я могу видеть! Какой приятный запах от тебя! А всё-таки ты кто а? И вдруг я услышал, как из другой комнаты какой-то голос сказал:
— Этот первый открыл глаза, к тому же здоровенький такой, видишь, упитанный. Ну что, берёшь его?, — а в ответ ему тот, кто держал меня в своих лапках сказал:
— Да этого возьму. А когда смогу забрать?
— Ну, пока ещё рано, они совсем маленькие, месяца через два, можете забирать!
— Вот и отлично, спасибо! Ну, пока мой дружок, скоро увидимся!
Эй, ты куда это? Почему уходишь без меня? А как же я? Мама, ты куда? Может он меня не взял, потому что я ему не понравился?
Недели ждал, глаза не сомкнул, всё маму ждал, а он не приходил.
Вдруг в комнату вошёл двуногий, высокий, с волосами на голове странный тип, принёс какого-то четвероногого, встал на него и стал странными движениями крутить солнце.… Эй! Что ты делаешь? Отпусти солнышко, эй! Грррр…. Сейчас ты увидишь, как солнышко украсть! Я встал, подбежал к четвероногому, зацепился за него и стал бороться за справедливость …. Конечно потом двуногий спустился и разозлился на меня, но я всё ровно добился своего: он обратно поставил солнышко на место!
Прошло ещё несколько недель. Я уже потерял надежду, что мама придёт. И как обычно грызу тапочки. И в этот ответственный момент, когда я уже дошёл до резины, в дверь позвонили. Все побежали к двери, как сумасшедшие, а мне было как-то всё равно, ведь у меня важный момент в жизни. Похоже, гость был недоволен моими братьями и сёстрами, потому что я слышал, как его шаги приближались в ту комнату, где я пытал тапочку. Ой-ой, шаги приближаются, нужно по-быстрому спрятать остатки тапочки, чтобы меня снова не наказали…… Вот нахалы, у них это уже вошло в привычку: как только я начинаю грызть эти несчастные тапочки, они тут как тут, и смотрят на меня таким суровым взглядом, как будто я спёр их косточку. Спрятав тапку под моим четвероногим другом, который уже не раз меня выручал в таких ситуациях, я принял щенячью мордочку, встал в центре комнаты, ожидая своего очередного наказания…. Ну вот, дверь открывается, и в комнату входит… МАМА!?! Это же моя мама! Не теряя времени, я быстро подбежал к нему и прыгнул в его большущие лапки. От радости я не мог управлять своим хвостом, он так и крутился, как будто его током шибанули. Я изо всех сил старался ему понравиться, и от этого волнения и тоски, потеряв себя, я описался. Упс.… Теперь он меня точно домой не возьмёт.
Я так боялся, что он разозлится и уйдёт, но он лишь улыбнулся и шепнул мне на ушко:
— Ну что, Рони, пойдём домой?!
Рони?! У меня есть имя! Многие подумают, что я псих, но это такая радость узнать, что ты для кого-то особенный и настолько, что он различает тебя от других щенков…. Вот это настоящее счастье!
Он меня завернул в одеяло и крепко прижал к себе…. При выходе, я в последний раз посмотрел на комнату, где прожил самые важные моменты моей жизни. Эти щенячие глазки с такой завистью смотрели на меня?! Но я их не виню, ведь они тоже хотели иметь дом, семью, маму. Знаете, я столько ждал этого момента, а когда он настал, я не хочу уходить, а как же оставшиеся мной огрызки тапки, или мой жёлтый коврик, кажется я плачу!?! И вот тут я понял, что разлука самая худшая вещь на свете. Бросив взгляд в последний раз на комнату, я прижался к маме и мы вышли. И тут до меня дошло, что есть много вещей, которых я не помню, или не вспомню потом, но этот день, квартиру, эти сияющие глазки никогда и ни за что не забуду.
На улице было холодно и, к тому же дождик шёл, но я не боялся, я же взрослый мужчина. Аааааааа…?! Что за громкий звук?!
— О, похоже, гром собирается. Ладно, побежали!
Гром!? Вот как звали того чудища, которого я боялся. Дождик всё усиливался и усиливался, но мы быстро дошли домой. Когда мы вошли, в доме никого не было. Он меня опустил на пол и сказал:
— Ну, беги, дружок, это теперь твой дом!
Мой дом!?! Круто! Мне было так интересно, ведь впервые в жизни я увидел столько вещей сразу вместе, мне не терпелось, всё обнюхать, погрызть и.… А где тапочки? Здесь есть тапочки? А вот они.… Позабыв про всё: про то, что я только что сюда переехал, надо же вести себя как-то поделикатнее, или о том, что это новый дом и всё интересно — я взялся за тапку….
— Ах ты, шалунишка…. Ну ладно, пойду, приготовлю что-нибудь поесть.
Прошло около часа, и в дверь позвонили. Я не обратил на это внимание, по сравнению с Мамой, который быстро подбежал к двери и открыл. В комнату вошли двое: один низкий бородатый такой, а другая высокая и с длинными волосами, которая ошеломлённо посмотрев на меня, сказала:
— Ах, какая лапочка, — оторвав меня от тапки, она взяла меня в руки, — Как мы его назовём, Билл?
— Ронни!
Меж тем бородатый старик с нежной улыбкой смотрел на меня, и хотя ничего не говорил, я чувствовал его тёплый взгляд через двое сияющих зеркал его души — глаз.
— А это дедушка, Ронни, познакомься!
С бешеной скоростью я перебрался в руки дедушки и стал обнюхивать и облизывать его.
С этого дня начались наши приключения с дедушкой — моим дедушкой.
И так, прошло два года. Единственное чем обоготел мой мозг, это то, что я понял, что Билл не моя мама, а мой хозяин! И это в сто раз круче! Большую часть дня я проводил с дедушкой. Билл и Кетлин были на работе. Но мы с дедушкой нашли, чем заняться: утром гуляли по парку, а после завтрака я приносил ему очки, то, что осталось от тапок, газету, и мы вместе читали. Правда я времени не терял, по сравнению с дедушкой, и в это драгоценное время грыз его же тапочки. Однажды угостил его косточкой — наказали! Ладно, сейчас не об этом. Под вечер, он курил трубку и нежно чесал меня за ушко, рассказывая какую-то историю из своей жизни. А когда приходили Билл и Кетлин, мы вместе ужинали, а потом все по своим делам, лично я в это время спал с моей игрушкой, тельцом по имени Бык, и наконец, в девять часов Билл и я выходили гулять. После часовой прогулки, мы возвращались по длинной тропинке и по дороге всегда играли в палку. А на лестничной площадке, когда мы поднимались домой, Билл всегда говорил о чём-то, конечно я не всегда понимал, но все же пускай говорит себе — никому же не мешает?! Да, кстати, вечерами дед ходил к своему приятелю и, всегда приходил поздно, но я не спал, я дожидался его у двери, а когда он приходил, всегда гладил меня, ну а потом все ложились спать. Ну, в общем, мне не на что было жаловаться.
И сегодня, как обычно, я встал в семь утра и, пока Билл одевался, я кушал. Облом! Билл оделся и не принёс ошейник, как-то странно. Я пошёл за ним в комнату дедушки, но он хлопнул дверью, и я не успел войти, только через дверь слышал кашель дедушки. Потом Билл вышел из комнаты, я тупо смотрел на него, ничего не понимая, но он не обращал на меня внимания, только быстро— быстро набирал какой-то номер. Я мельком посмотрел в комнату, деда сидел в кресле на колёсах, а Кетлин собирала вещи. Я вошёл в комнату, подошёл к деду, а он посмотрел на меня с такой нежной улыбкой, которой посмотрел в первый раз. Хоть он и улыбался, но глаза не светили, как тогда. Я положил голову на его колени, он стал чесать моё ушко и бормотал что-то:
— Ронни, Ронни ты мой. Ты мне, как сын. Я очень люблю тебя. Будь послушным и.… И не забывай меня, Ронни, не забывай!
В это время вошли двое в белом, и увели его. Может я тупой, но честно говоря, я ничего из происходящего не понял. Вместе с дедом ушли и Билл с Кетлин. Перед выходом Кетлин сказала, что всё будет в порядке, обняла меня, а потом, с прослезившимися глазами, вышла. А за мной приглядывать пришла её сестра: зло во плоти — Деби. Но, что ж делать, придётся потерпеть.
Прошло всего лишь два дня, но с Деби казалось, что я прожил вечность в аду. Весь дом был в беспорядке: одежда, разбросанная на полу, пустые банки от Колы, телевизор сутками не выключался, хотя она была на кухне и ела все, что можно было потрогать, ужас, даже моё собачий корм, в один присест, вместо чипсов слопала, интересно, как она не полнеет?!
— Явился?! Что скулишь? Что, есть хочешь? Ты же вчера кушал, вот обжора! На, подавись, и как только тебя держат?! — сказав, пошла, поваляться на диване.
Но я не есть хотел, я своих хозяев хотел, я скучаю. Хотя, откуда тебе понять?! Ты же кроме своего желудка никого не любишь!
— Перестань скулить! Ты мне мешаешь!
Билли, деда, где же вы?! А может они меня разлюбили и бросили меня?! Нет, нет, вряд ли, они скоро придут.
И вот так прошла неделя. Я почти потерял надежду вновь увидеть…. Звонок в дверь?! Это Билл…. Я был счастлив.… Гав, гав…. Но когда Деби открыла дверь, оказалось, что это всего лишь почтальон. Нет, показалось, это не Билл. Но погодите, я чувствую его запах…. Он поднимается! Я вскочил из квартиры прямо в подъезд.
— Ронни! Куда, а ну вернись! — вслед закричала Деби, но мне было всё ровно, и на втором этаже, я увидел, поднимающегося Билла, он поднял голову и….
— Ронни! Дружок, иди ко мне.
Я быстро спустился к нему, обняв меня, он лишь шептал:
— Как я скучал! Очень скучал!
А как я скучал. Мой хвост тому доказательство, он так и вертелся туда — сюда. Билл, больше не бросай меня. А вслед поднимались. Де…. Только Кетлин?! А где деда?
— Ладно, пошли домой, Ронни. Бегом!
Нет, погодите, а дедушка, подождём его. Эй.… Куда?! Но почему-то они не обратили на это внимание, и мы поднялись домой.
А…. Наверное, он пошёл к своему приятелю. Мне не терпится его увидеть, я так соскучился. Что?!
Они сели за стол. Какое нахальство, без дедушки?! Хотя, такого никогда не бывало.
Уже полночь, а деда нет. Наверно просто задерживается, но ничего я подожду. Эй…. Эй…. Эй…. Билл? Чего ты ложишься? А кто откроет дверь, когда деда придёт? Гммм…. Наверное, забыл, ничего сейчас напомню. Гав, гав, гав….
— Ронни, тихо.
Вставай! Гав, гав, гав…. Вместе подождём.
— Ронни, не заставляй наказать тебя, замолчи.
Ладно, главное ты уже встал! Куда?! На кухню? А что, тоже вариант, я подожду у двери, а ты на кухне, супер.
Посмотрите-ка и Кетлин встала. Эй, деда, поскорей, жутко спать хочется.
И так на коврике прошли ещё два часа. Знаете, я уже стал волноваться. Может пойти за ним?
Я решил пойти за Биллом и уговорить его пойти за дедушкой. Встал, пошёл на кухню, но жалкий голос Кетлин, меня остановил. Я резко притормозил прямо в коридоре и прислушался к их разговору.
— Кети, но почему а? За что? — кричал Билл.
— Миленький мой, Билл, — и тут её тон стал таким грубым, будто бы хотела его придушить, — Билл, ну хватить, плачем его не вернёшь, дорогой, все умирают, ему так легче….
Умирают?! Мой деда умер?!
А что такое смерть? А? Конечно мне никто не ответил и я так и не понял, что произошло, но одно я точно знал, что напрасно ждать, смотря на запертые двери, и на холодный, неживой взгляд Билла, деда всё равно больше никогда не вернётся.
Знаете, я много— много раз падал с лестницы, меня кусали, у меня были шишки, раны, ужасная боль, но они проходили, а это странное ощущение дикой боли в душе с каждой минутой всё сильнее и сильнее убивало меня. Я чувствовал, как я задыхаюсь в своих же воспоминаниях, как я до последней силы держал его в своём сердце и не хотел отпускать…. Я стоял неподвижно, но в моей душе стоял шторм….
На мой скул пришёл Билл, сел напротив меня и резко обняв меня шепнул:
— Ронни…. Ронни…. Ах, если бы ты знал, как горит моя душа, если бы понимал. Как бы мне хотелось быть на твоём месте: ничего не понять, любить и ждать, — он еле это всё высказывал, слёзы лились из него, как из ведра. Ему надо было высказаться, он больше не мог держать всё внутри….
Билл, если бы ты знал, что я чувствую, и не могу высказать, я всё чувствую, я всё понимаю…. Билл….
И так, прошло много— много лет, и в течение этих лет, я не мог ни с кем делиться, а сейчас вот нянчу тебя и рассказываю всё это, знаешь, будто я снова родился, мне сейчас намного легче: ко мне вернулась моя улыбка, радости, а самое главное надежда, большая надежда….
Да, Дэвид, это было ещё до твоего рождения, но я всё помню, и ощущения те же сохранились. Я уверен, если бы деда был жив, он бы очень любил тебя.
И вот, даже сейчас, когда с каждой минутой я седею, и становлюсь стариком, всё равно в глубине души тот щенок всё— таки ждёт и верит, что когда-нибудь, откроется эта дверь, и войдёт дедушка, его´ дедушка….
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.