Психоанализ и кошка

– Наш страх – это мы сами. Измените себя, Этьен, и ваш страх убежит быстрее кошки от мастиффа.

Психоаналитик сделал крохотный глоточек чаю и отставил голубую мейсенскую чашечку. Пригладил бородку а-ля Фрейд, уютно полулежа в кресле. С удовольствием оглядел свое ладное подтянутое тело в коричневой «тройке», переложил ногу на ногу – блеснули черные лаковые туфли. Пошевелил длинными пальцами, словно готовился играть на струнах души. И произнес:

– Но, значит, сны не прекращаются? Слушайте, мсье Арвиль, а вы в юности не увлекались всякими модными индейскими поветриями? Пейотль, дон Хуан, люди-ягуары? Нет… или просто не помните?

Молодой человек в кресле напротив казался типичным клерком. Темно-синий однобортный костюм хорошей шерсти, белая рубашка, темный галстук в косую бордовую полоску. Симпатичный, круглолицый, блондин, голубые честные глаза. Совершенно ничего экзотически-демонического. Хоть пиши с него плакат «опора страны – неподкупный бухгалтер». Но аналитик знал, как обманчива внешность. Самая очаровательная его пациентка чуть не разделала свою парализованную мать кухонным ножом.

Этьен помотал головой, взлохматил волосы. Похоже, и тут помощи не будет. Небеса всемогущие, опять сегодня ворочаться, боясь заснуть. Может, сходить к кюре? Дожил, агностик…

Он обвел взглядом сдержанно роскошную гостиную. Картины, гравюры, шторы пунцового бархата. Кушетка зеленой кожи, на которой он уже не раз побывал. Неприятно царапнули по напряженным нервам золоченые львиные лапы, переходящие в спиральную ногу столика, с него седогривый эскулап снова взял чашечку. Чаю пациентам он, кстати, не предлагал.

Аналитик продолжал говорить:

– … возможно, и даже весьма вероятно, что ваше превращение в хищника во сне, которое так вас пугает реализмом, всего лишь ваше тщательно подавляемое либидо. Строгий контролирующий отец, многочисленные запреты, непростые отношения в семье, возможно… нет, не волнуйтесь, я же говорил, эдипов комплекс присущ почти каждому из нас в какой-то мере… да еще та история, которая вас напугала в детстве. Как там вы сказали, ваш дед был путешественником?

– Да, миссионером, пропал в Южной Америке, я его в живых не застал. Но это чепуха, я и в детстве в такое не верил…

– Произнесите еще раз вслух, освободите свою память! Помните – страх бежит быстрее кошки!

– Ну, за разорение туземного святилища его проклял какой-то колдун и сказал, будто каждое третье поколение наш род будет посещать дух ягуара. Дед вроде был несдержан в гневе, туземцы его боялись…

– Вот видите? И ваше подавляемое сексуальное влечение, о нет, совершенно нормальное, зацепилось, гм, когтем за эту полузабытую легенду… дальше можно не продолжать. Вам надо раскрепостить себя, принять свое либидо и слиться с ним, я бы так сказал! Вот… кстати, в кого вы превращаетесь во сне?

– Да я даже и не знаю… пятнистая желтая шкура, длинный хвост, какое-то кошачье. Я ведь не видел себя во сне в зеркале…

– Но в квартире у вас зеркало есть?

– Конечно, в прихожей, до пола.

– О! – доктор поднял костистый указательный палец, – А вы попробуйте, снова оказавшись в вашем доме в пятнистой шкуре, пойти и поглядеть на себя в зеркало! Постарайтесь запомнить эту задачу перед сном. Кажется, это даже дон Хуан у мсье Кастанеды советовал? Сколько вы уже нормально не спали?

– Недели две.

– Я напишу вам название снотворного. Купите в аптеке на углу, направо от моей двери… Сразу же, придя домой, выпейте две капсулы, не больше, и ложитесь спать. А засыпая, твердите про себя… ну, хоть такой стишок: «убирайся, кошка, убегай в окошко». Глуповато звучит, но помогает.

От Фроммовской «Анатомии человеческой деструктивности» его отвлек звонок мобильника. О, уже шестой час, зачитался… бедняга Этьен звонит. Но голос пациента звучал радостно и немного пьяно, словно тот только вышел из тюрьмы или выиграл миллион на скачках:

– Мсье доктор, помогло! Вы знаете, помогло! Ваша абракадабра или что еще. Знаете, я так измучился, что принял снотворное и упал в постель, не раздеваясь. И бормотал вашу «кошку-окошко», пока не заснул.

– Очень хорошо, успехи явные.

– Да, доктор, сон был как обычно, кошмарным, но я посмотрел на себя в зеркало! Во сне, на четырех лапах выбежал в прихожую. Я увидел себя! И страх – прошел!

– Надо же? – аналитик деликатно подавил зевок. – Кем вы там отразились?

– Я просто дураком был, когда этого боялся! Это прекрасно! Но вы все узнаете позже. Я к вам загляну, когда снова засну… знаете, эти таблетки просто чудо. Еще только одну…

– Ээ… мон шер ами, не злоупотребляйте! – но Этьен отключил связь.

«Вот совпадение, тоже ведь «Ягуар». На втором этаже паркинга у доктора было любимое место, возле самого спирального пандуса. Свой дорогой темно-зеленый седан аналитик любил не до конца проанализированной им самим любовью.

Он сжал брелок сигнализации, пикнул клаксон, мигнули подфарники. Доктор взялся за хромированную ручку…

…И кто-то вежливо царапнул его брючину.

Доктор обернулся, но вместо заготовленного «пшла прочь!» неожиданно для себя сказал:

– Ва, ва…а-ва-ва!

Раскосыми голубыми глазами в лицо ему смотрел крупный, красивый желтый ягуар. Живой, в черных крапинах, с длинными встопорщенными усами и круглыми чуткими ушами. Длинный хвост подметал бетонный пол позади.

А на шее ягуара белел надорванный воротничок белой рубашки, и знакомый галстук в бордовую косую полоску свешивался на мохнатую кошачью грудь.