Ис

Ис был странным лисёнком — у него не было хвоста. Он таким родился. «Как же так?», — спросила старая седая Лиса, с отгрызенным ухом, когда впервые увидела маленький копошащейся возле матери комок. «Как в наше время без хвоста? Порядочному лису без хвоста никак нельзя!»

Но матушка только заботливо прикрыла его своим роскошным хвостом и продолжила старательно вылизывать: «Пускай. Может, он особенный лисёнок».

На том и разошлись.

Где был отец Иса, он не знал. Любви матери хватало за двоих.

Ис рос странным лисёнком. Его мало интересовала бойкая и задиристая возня других детёнышей.

Он вообще с ними не играл, даже в догонялки. Что очень огорчало матушку и настораживало старую Лису.

Ис был созерцателем. Он мог часами сидеть и наблюдать, как какой-то рогатый жук тащит куда-то травинку, или как порхают пёстрые бабочки с цветка на цветок. Другие лисята гонялись за этими яркими воздушными созданиями, пытались поймать пастью, придавить лапами, но Ису нравилось именно смотреть, замерев и притаившись. Пёстрые половинки то складывались в одну, то медленно раскрывались, демонстрируя дивный узор с тёмными пятнышками. Иногда Ису казалось, что бабочка тоже за ним наблюдает — замерев и притаившись. Однажды одна большая и синяя, с бахромой по краям, села ему прямо на нос. Ис боялся лишний раз вздохнуть, только бы удержать волшебное мгновение.

Лисёнку очень хотелось знать: каково это — летать? Но он стеснялся спросить.

А ещё он любил сидеть на вершине крутого обрыва, ему очень нравилось, как ветер щекочет усы. Он довольно жмурился и скалился в подобие улыбки. Ис слушал, как стрекочет кузнечик в траве, как скрипят кроны старых деревьев, как шелестит и перешёптывается листва, как тинькает в лесу синица и размеренно долбит что-то дятел. Ис был счастлив. Пусть и без хвоста.

«Всё сидишь?», — старая мудрая сова Чуча вспорхнула на корявый пень, покрытый мхом и грибами.

Ис был воспитанным лисёнком и вежливо склонил мордочку в знак приветствия.

« Так много не высидишь. Тут надо действовать!», — сова крутнула головой и уставилась одним глазом на Иса, другой глаз она хитро щурила. — « Иначе всю жизнь вот так просидишь!»

«А как?», — робко поинтересовался Ис, переступив с лапки на лапку. Ему нравилась старая сова, она так смешно щурилась и клацала клювом, созерцая вместе с ним заход солнца.

«Как? Очень просто! Разбежался и прыгнул! А там и полетел!» Солнце плавно оседало, ласково прощаясь с опушкой леса, окутывая вечерним теплом и затишьем.

«Боязно.»

Чуча только булькнула от смеха:

«Боязно. А ты пытался? Нет? Вот так и просидишь всю жизнь — ничего не попробовав!»

Она расправила размашистые крылья и вспорхнула навстречу закату.

Ис завистливо посмотрел вслед и обречённо вздохнул. Лучше бы он родился совой.

Лисёнок приподнялся, подошёл к раю обрыва, с трепетом глянул вниз, на раскинувшуюся долину у подножия горы, и тут же отпрянул. От высоты кружилась голова.

Ису стало грустно. Очень грустно. Он впервые пожалел, что у него нет хвоста. Им можно было бы сейчас прикрыть мордочку и сделать вид, что всё нормально. Что он бодр и счастлив, просто немного устал.

И вот тогда он разбежался, поддавшись мимолётному порыву, отчаянно семеня непослушными лапами, зажмурился от предвкушения, пусть и краткого, но долгожданного полёта и, хорошенько оттолкнувшись от края обрыва, взмыл в воздух — навстречу мечте.

У Иса всё же был хвост. Огненный и пылающий, как и кончики оперенья его крыльев.

«Бывает же!», — подумала хитрая Чуча, провожая огненного лисёнка взглядом.