Байки бывалого багажа

Чемодан был чёрным и пузатым, как и полагается порядочному чемодану. Он с неодобрением посматривал на соседа — синего с легкомысленной голубой полоской на боку, лучившегося новизной так, что с первого взгляда было ясно: ценник с него сняли только сегодня. Другой соседкой чёрного чемодана по багажному отделению автобуса была такая же новенькая вызывающе красная сумка, но ей, как женщине, отступление от классического цвета было простительно.

— Простите, — робко спросила сумка, — а куда мы едем?

— В аэропорт, мадам, — бойко ответил синий.

— Уважающий себя чемодан, — заметил чёрный, — должен точно знать пункт своего конечного назначения. Иначе он рискует потеряться в пути, оказавшись в Майкопе вместо Майсена, или в Тобольске вместо Толедо.

— А что значит «потеряться»? — растеряно спросила сумка.

— Это значит уехать куда-нибудь без хозяйки, — пояснил чёрный, — и там уж как повезёт: либо найдут, либо нет.

— А что, бывает, что не находят? — недоверчиво произнёс синий. — Я думал, что по бирке…

— Сколько угодно не находят, — произнёс чёрный таким важным тоном, будто его распирало от накопленного опыта, а не от напиханных в него вещей. — Я слышал, что в больших аэропортах есть огромные склады с утерянным багажом, где сумки и чемоданы лежат десятилетиями.

— Ой, — испуганно пискнула сумка. — И что, их никто не распаковывает?

— А вам случалось теряться? — спросил синий.

— Нет, их никто не распаковывает, и никогда не распакует, — ответил чёрный, удовлетворённо отметив про себя впечатление, произведённое на соседку, — и нет, не случалось. Зато мне случалось сталкиваться с другими опасностями.

— Какими и где? — деловито поинтересовался синий.

— В аэропорту, — ответил чёрный. — Там нас много раз будут поднимать, бросать на ленту транспортёра, просвечивать, могут даже вскрыть.

— Вскрыть? — возмутился синий. — У меня замок!

— Нет того замка, к которому нельзя подобрать ключ, — философски заметил чёрный. — Но главное, что нас могут уронить. Или, наоборот, что-нибудь уронить на нас. И то, и другое малоприятно.

— И чем, — спросила с опаской сумка, — чем это нам грозит?

— Как повезёт, — ответил чемодан. — Можно потерять ручку, можно сломать молнию. А можно, — он сделал выразительную паузу, — можно отделаться царапиной на ручке, вроде моей.

Красная сумка потрясённо молчала, она бы даже заплакала, если бы могла. Когда она, стоя в магазине, мечтала о путешествиях, ей и в голову не приходило, что они сопряжены с такими опасностями. Молчал и синий чемодан, придумывая историю героического спасения красной сумки с собой в главной роли.

Тут чемоданы тряхнуло, и они едва не упали, но удержались, благодаря упёршемуся в стенку синему.

— Ай, — взвизгнула сумка.

— Боюсь, — полузадушено произнёс чёрный, — нам пора прощаться. Автобус остановился. Возможно, мы ещё встретимся.

— Надеюсь, — ответил синий, мысленно пожелав крепости молниям чёрного. — Было приятно познакомиться.

— Приятно познакомиться, — эхом откликнулась сумка.

Чёрный чемодан оказался прав. Едва они распрощались, как дверь багажного отделения распахнулась, и водитель без особых церемоний выставил багаж на землю.

Рука хозяйки привычным жестом выдвинула ручку чёрного чемодана и потянула его за собой. Колёсики ровно катились по асфальту, и чемодан послушно следовал за хозяйкой, не пытаясь заваливаться на бок или увиливать в сторону, как это порой делают неопытные чемоданы. Колёсики ровно катились, а чемодан думал, что куда лучше ехать по гладкому полу аэропорта или даже по булыжной мостовой, чем стоять без дела, пылясь в тёмной кладовке.

Потому что дорога — лучшее, что есть в нашей жизни.