СЕСТРИЧКИ

— А вот и половое подкрепление прибыло, — молодой боец ещё не нюхал пороху, но считал себя рубахой парнем.

При виде девчат, выпрыгивающих из кузова грузовика, боец решил намного размять язык.

— А вон у той и медаль «за половые заслуги», — заметил награду парень.

Хамская эта привычка, искажать награды женского пола, к огромному сожалению, бродила порой среди бойцов, особенно не бывавших в серьёзных боях.

— Рот закрой, — тихий всегда боец вдруг встрепенулся, всмотревшись в лицо одной санитарки.

— Анюта! — крикнул он, поспешив к девчатам, осматривавшимся вокруг в поисках медсанбата.

Девушка обернулась, всматриваясь в лицо бойца.

— Игорь Яковлевич! Я сейчас, разместимся и я найду вас. — времени для разговоров не было, поскольку девчат уже строились для приветствия начальства.

— Тихоня наш уже закадрил одну, — съехидничал разбитной парень и тут же схлопотал пощёчину.

— Да я тебя! — вспылил боец, но старшина перехватил его руку.

— Остынь, дурак, по делу получил, — старшина у них, мужчина серьёзный и силой не обижен, — чего раскукарекался, петушок. Думаешь тебе удовольствие привезли? Бои предстоят тяжёлые, вот их и прислали. Ты у многих награды видел?

— У двоих, — парень рассматривал санитарок весьма подробно и медали на высокой груди рассмотрел тоже, хотя грудь его интересовала больше.

— А что это значит? — старшина даже не смотрел больше на бойца. — А значит это то, что далеко не все из них выживают в боях, а эти по пятнадцать раненых вынесли, раз их наградили, а может и больше.

— Больше, — отозвался тихий солдат, влепивший пощёчину молодому хаму, — я у неё семнадцатый был, когда её ранили.

Закурив и тяжело вздохнув, бывший школьный учитель начал свой рассказ:

— Было это три месяца назад, бои тогда тяжёлые шли, ребят там полегло, страшно вспомнить. А эти пигалицы за нами под обстрелом… Перемотают наскоро и волокут, а сами вдвое меньше нас. Это мы могли полежать в воронке, пока лейтенант не обматерит, а эти не ждут, сдали одного и за другим. Волокут мужика, вдвое тяжелее себя, сами еле дышат, пот ручьями с них течёт, да ещё и пули с осколками ловят по пути.

Боец замолчал и сильно затянулся, пытаясь дымом перебить подкативший к горлу ком.

— В общем к вечеру осталось их меньше половины, да и те все раненые тяжело. Меня тащила уже сама с забинтованной головой, а тут миномёты.

Боец снова затянулся поглубже, помолчал и продолжил:

— Затянула меня в воронку от снаряда и перевязала, как положено, а у меня ноги простреленные, сам идти не могу. А тут мины, она меня и накрыла. Смотрю я, а у неё гимнастёрка на плече красным окрасилась. Ну вот и всё, оба раненые, а куда нам деваться, особенно, если фрицы в контратаку попрут? А она бинт достала вату под гимнастёрку подсунула и говорит «бинтуй». Так её поверх гимнастёрки и замотал, как сумел, вроде даже ничего получилось. И вы представляете, она меня потащила. Схватила здоровой рукой за воротник шинели и потащила, лёжа на спине и упираясь ногами. Так бы и дотащила, но у самых наших позиций пуля ей в ногу ударила. Снайпер у фрицев оказался. Представляете, она меня одной ногой упираясь пыталась тащить, и дотащила бы, но наши ребята навстречу выползли, обоих и притянули к своим. А оттуда уже развезли нас по разным госпиталям.

Боец жадно курил, пока огонёк не обжёг пальцы.

— Вот так они достаются, их медали. У каждой из них спина сорвана навек, да это пустяки, а сколько их осталось там, в поле чистом.

Боец посмотрел на парня и закончил: — ты если кого из них обидишь, я тебя шлёпну и пусть меня расстреляют по решению трибунала.

Тишина наступила гробовая, каждый думал о своём, но отпускать пошлые шуточки в адрес санитарок, желающих больше не было. А ночью объявили приказ о наступлении и с Анютой Игорь так и не поговорил. Встретились они через год в одном госпитале, оба снова раненые, хотя, к счастью, и не слишком тяжело.

— Как я рада, что ты живой! — Анюта даже расплакалась.

— Я тоже рад очень, — Игорь смотрел виновато, как будто это от него зависело, ранят Аню или нет.

Губы сами встретились в горячем поцелуе, но раны напомнили о себе, и они оба рассмеялись, иногда кривясь от боли. Они ещё не знали, что война уже кончилась для них, ведь выписались они из госпиталя в день Великой Победы.

*****

По улицам Москвы течёт река Бессмертного Полка. Люди несут портреты тех, кто пронёс на плечах все тяжести той страшной войны. Молоденькая девушка несёт сразу два портрета. На одном мужчина средних лет с орденом «Славы» и медалью «За отвагу», а на другом молодая женщина с медалью «За боевые заслуги» и орденами «Красной звезды» и «Красного знамени». Девушка повернулась, разговаривая с кем-то, идущим рядом, и портреты повернулись боком и стали видны с соседнего ряда.

— Анюта! — воскликнул старик, идущий под руку с внуком.

Девушка встрепенулась и посмотрела на старого солдата.

— Вы знали бабушку? — удивлённо спросила она.

— Виделись однажды, — смущённо произнёс старик, — перед наступлением.

Больше ему сказать было нечего, стыд и через много лет оказался таким же острым.