Петрович

Сосед с пятого этажа в очередной раз выбросил из окна пустую бутылку.

— Вот мудак! — Костик поправил съехавшую на затылок кепку.

— Вчера он нассал на газон, так баба Варя два часа причитала и ругалась.

— А что так?

— Дак она же розы только с утра высадила. А этот козёл прям на них.

— Чего только не сделает по пьяни-то.

— Ну ладно, — Витёк протянул руку, — до вечера.

— Пока.

В семь часов друзья с пивом в руках подходили к родному дому. У подъезда стояла покорёженная машина, вой сирены заглушали голоса жильцов.

— Петрович, да ты что, совсем охренел!? Какого чёрта из окна тумбочку было выбрасывать?!

— Ну а чё, мешала она мне, — растянув на пузе майку-алкоголичку, Петрович покачивался на тощих, обутых в комнатные тапочки, ногах.

— Мешала?! Да я тебя!.. — Михалыч схватил пьянчугу за грудки, притянул к себе. — Ты хоть понимаешь, что за машину до конца жизни будешь расплачиваться?

— Да квартиру у него отсуди, да и всё. Чего церемониться. — Марья развернулась всем своим грузным телом, обтянутым светлым в мелкий рисунок халатом, и продефилировала в подъезд. Недосуг ей тут лясы точить — борщ на плите закипает.

Вслед за ней потянулись и остальные жильцы, выскочившие на грохот. Ну а кто не услышал падение тумбочки, среагировал на маты соседей.

Следующим утром на лестнице Костик встретил заплаканную бабу Варю.

— Баб Варя, что случилось?!

— Петрович, — старушка промокнула глаза кончиком косынки.

— Что опять?

— Сходи, посмотри. Всё окно мне с забулдыгами побили. Друзей позвал, якобы денег собрать, так полночи и гужевались.

Дверь в квартиру Петровича легко подалась, сам хозяин распластался на кровати.

— Витёк, ты щас где?

— На работу иду, а что?

— Давай сюда, идея есть. Петровича проучить надо.

Спрятав сотовый, Костик пошёл за инструментами.

Протерев глаза, Петрович обнаружил себя на полу, на одной простыне. Оглядевшись, подумал, что спит. Или ему мерещится. Комната была пустой. На ободранных досках пола следы от ножек, пыль вокруг чистых квадратов.

С трудом поднявшись, поплёлся к двери на непослушных ногах.

— Эй! — закричал на весь подъезд. — Меня обокрали. Лю-юди! Всю мебель вынесли.

Вывалившись из подъезда, пьяно покосился вокруг:

— Милиция!

— Тьфу! — обошла его Марья. — Опять напился до чёртиков.

Подняв голову, Петрович заметил на пощелявшейся стене нечто необычное.

Ужас тихо подкатил к горлу, и комок он сглотнуть так и не смог. В этот момент Петрович решил, что спятил: по всей стене, вылезая из окон, торчала, нависая над ним, мебель. Его, пропавшая, украденная кем-то, мебель.

Спускалась тараканами на подгибающихся ножках. Ползла, надвигалась…