Ночной вокзал

Ночной Вокзал никогда не спит. Почему же тогда он Ночной? Потому что Дневной Вокзал совершенно другой. Шумный, суетливый, многолюдный. Кто-то куда-то бежит, кто-то кого-то разыскивает, возмущается в телефонную трубку, толкается в очереди перед кассами, втолковывает что-то непонятливому автомату справочной. Даже те счастливчики, которым посреди этой круговерти удалось занять вдруг освободившееся кресло в зале ожидания, не могут успокоиться и перебирают свою кладь, посматривают на часы, или тщетно пытаются отгородиться от назойливого шума газетой, кроссвордом или книгой.

Даже замерев на минутку за этой призрачной броней, то и дело кидают кругом быстрые взгляды. И уж совсем счастливы те, кто смог не только занять сидячее положение, но и примоститься поудобней, и даже задремать, то и дело прерывая неглубокий сон в ответ на невнятные сообщения диктора, раскатисто разносящиеся над залом...

Ночной вокзал не таков! Несмотря на тот же самый состав труппы, спектакль теперь совершенно иной. Чаще всего люди собираются небольшими кучками, где переговариваются вполголоса. Такие компании могут даже состоять из совершенно незнакомых людей, отправляющихся в совершенно разные стороны. На креслах в зале ожидания всё больше дремлющих в немыслимых позах фигур. Даже голос диктора звучит как-то вкрадчиво, словно боится напугать кого-то спросонок.

Незримой границей остается стеклянная дверь тамбура, за которым — ночной перрон. Не-сколько человек расположились здесь и изо всех сил создают дымовую завесу, пограничники Ночного вокзала. Вот они символически посторонились, и толстое стекло отрезает день внутри от ночи снаружи.

Влажный сумрак ночи чуть теснится фонарями на моей стороне перрона и густеет за соседней платформой, прорезаемый лишь яркими искрами какого-то станционного освещения. Эти россыпи огней отражаются в ниточках рельсов, кажется, что стоишь перед своеобразным лабиринтом, нарисованным прихотливой рукой по бархатной черноте за перроном...

Вечный запах просмоленного дерева, угольного дыма, машинного масла, сопровождающий, сколько себя помню, вокзалы, касается моего лица. Тревожит, пробуждает забытые воспоминания, заставляет сильнее биться сердце. И хотя я никуда не еду и никого не встречаю, меня охватывает волнение, и я начинаю вглядываться в ночь, куда направляется светящяся паутина рельсов. И немедленно навстречу появляется огонь приближающегося локомотива, а следом долетает эхо его свистка и глухой перестук колес.

Поезд ближе, ближе… Он не остановится, он лишь снизит скорость. Могучее пульсирующее гудение тепловоза прокатывается мимо. Из окна виднеется фигура машиниста, вглядывающегося в ночь, расступающуюся перед огнями локомотива. Оглянувшись на меня, он тянет какой-то рычаг, и вокзал оглашает могучий посвист. Я пригибаюсь, втягивая голову в плечи, таким неожиданно резким кажется этот звук, даже стук колес не скоро вновь пробирается к моим ушам сквозь застрявший в них звон.

Но Ночной Вокзал не прерывает дремоты. Он не спит, никогда по-настоящему не спит, но и реагирует далеко не на все звуки и слова. Вот и теперь он холодно игнорирует возмутителя спокойствия.

А мимо уже катят вагоны, в окнах пестрят огни. Яркие и белые — и силуэты движутся за окнами. Слабенькие и едва заметные — а здесь еще кто-то спит. А состав катится всё медленнее и медленнее, из-под вагонов вдруг доносится торопливое суматошное завывание какого-то компрессора, шипение воздуха, и вдруг протяжный тоненький скрип тормоза… Вагон замер!

Ловлю себя на том, что внимательно разглядываю тьму под вагоном, где должны быть колеса. Что я надеюсь там увидеть? Пожимаю плечами и поднимаю глаза...

И встречаю внимательный взгляд в ответ!

Девушка… По ту сторону вагонного стекла. Нет, она не прижимается носом к стеклу, просто сидит в темном купе и смотрит в окно. Причудливый узор, нанесенный лампами вокзальных фонарей на её лицо, выглядит вуалью, легким кружевом скрадывая тонкие черты, но прямой взор больших глаз не заметить невозможно. А я стою и смотрю в ответ, снизу вверх, не поднимая лица, только взглядом...

Откуда-то из темноты снова долетает свисток тепловоза, по вагонам пробегает грохочущая волна, и состав приходит в движение. В следующее мгновение я теряю незнакомку из вида, но всё еще стою, глядя на проплывающие окна, и поражаясь этой короткой встрече.

Желто-красный огонек неожиданно вылетает из окна последнего тамбура! Я только успеваю сделать резкий шаг назад, недокуренная сигарета ударяется об асфальт перрона, и рассыпается веером исчезающих искр...