Второй день рождения

— Привет, малышка! — донесся сквозь головную боль чей-то голос.

Приоткрыв глаза, я непонимающе взглянула на говорившего. Сейчас утро или вечер? Хотя, какая разница! Для меня в последнее время эти различия перестали существовать. Вечный кайф это лучшее, что можно иметь, а я всегда получала только самое лучшее.

— Ты кто? — никогда не думала, что слова могут застревать в горле.

— Я тот, кто будет сегодня с тобой, — пробубнил непонятный мужик в расстёгнутой рубахе и рваных джинсах.

— Да пошел ты! — я запустила стакан, непонятно зачем оказавшийся в моей руке.

— Ты сама пригласила! — обиженно сложив руки на груди, мужик замер в такой позе, наивно полагая, что это меня впечатлит.

— Проваливай! — взвизгнула я, ощутив приступ тошноты, и перевернулась на бок.

— Подумаешь! И мне истерички даром не нужны! — фыркнул мужик и, схватив что-то наподобие джинсовки, ушел.

— Ух, — облегченно выдохнула я, приподнимаясь, — хочу в ванную под холодный душ!

— Так иди, — прошелестело где-то.

Так, это глюки или в моей квартире есть еще кто-то? Усевшись, наконец, на диване, я раскрыла глаза пошире и оглядела мутным взглядом комнату. Никого. Только пустые бутылки, разбитые тарелки, разорванные пакеты с вывалившимися остатками чипсов и пустые коробки из-под пиццы. Вечеринка вчера удалась! Солнце слепило глаза сквозь оборванные шторы, желудок бурчал, напоминая, что неплохо бы перекусить. Шатаясь, я прошла дверной проем и прижалась головой к когда-то белой поверхности холодильника. Немного полегчало. Дернув ручку, открыла поцарапанную дверцу и увидела только тускло светящую лампочку. Это плохо. Идти в магазин лень, да и денег нет. Интересно, к кому можно сегодня зарулить, чтобы поесть?..

— И сколько будешь продолжать все это? — голос-шелест отвлек меня от размышлений о еде.

Сосредоточенно сдвинув брови, я оглядела теперь уже кухню — на подоконнике загаженного мухами окна, сидела маленькая, грустная тень. Хотя, нет, не тень, тень белой не бывает.

— Сколько захочу, столько и буду, тебе то что? — икнула я. — Это мое дело!

— И мое — то же, — печально проговорила белая тень.

— Бред! — я вдруг рассмеялась и дунула на нее. — Кому я нужна, кроме себя самой!

— Так я — это и есть ты, — всколыхнулось существо.

Хмыкнув, я опять прижалась к холодильнику лбом.

— Не поможет, — голос-шелест продолжал преследовать.

— Что тебе нужно? Отстань! — попыталась прикрикнуть я, но сил хватило только на всхлип.

— Мне уже ничего не нужно, а вот — тебе? — звук этого голоса начинал раздражать.

Медленно присев на табурет, я удивленно уставилась на прозрачное, белое лицо, казавшееся знакомым. Где я могла его видеть?

— В зеркале, — угадало мои мысли белое лицо.

Сегодня странный день! Но я решила особо не заморачиваться этим и, все еще пошатываясь, отправилась в ванную. Громко хлопнув дверью, я улыбнулась, и, высунув язык, взглянула в зеркало над краном. И замерла. Сквозь мутные разводы на меня смотрело все то же бледное лицо. Набрав в ладони воды, я плеснула на зеркальную поверхность. Белесая тень только укоризненно покачала головой.

— Ты что прицепилась? — стало не по себе.

— Да не прицепилась, наоборот — отцепляюсь, — грустно вздохнуло отражение и растворилось в серебристом отблеске.

Я тупо смотрела в пустое пространство, из глубины которого вдруг выплыла комната с белыми стенами. Суетящиеся люди мешали рассмотреть того, кто лежал на высокой кровати, но безвольно повисшая рука с татушкой заставила вздрогнуть.

— Нет, нет! — выбежав из ванной, я хватала по пути все, что попадалось, и скидывала, пытаясь заглушить страх.

Выбившись из сил, я плюхнулась на старый диван, ничего не понимая.

— Успокоилась?

Было странно отвечать самой себе, и я лишь взмахнула рукой.

— Почему? Не понимаю — почему? — закричала я, закатив глаза, страх не проходил, он перерастал в отчаяние.

— А зачем тебе это знать?

— Мне важно…

— С каких пор тебе стало что-то важным? — перебил шелестящий голос.

Растерянно встав, я неуверенно подняла стакан с пола, и, налив в него холодной воды, выпила. Не помогло. Белое существо переместилось на кухонный стол и с жалостью следило за мной.

— А изменить это как-то можно? — решилась спросить я и развела руками в стороны, не зная как еще выразить свою заинтересованность ситуацией.

— Что ты хочешь изменить?

Складывалось впечатление, что непонятное существо издевается. И это совсем не я, я не могу быть такой. Или — могу?! Как в замедленной съемке фильма, я наблюдала, как белая фигура, подняв руки, телепортируется на подоконник.

— Времени осталось мало, думай быстрей! — фигура закачалась, перешагнув открытую раму.

— Странный вопрос, — прохрипела я, ощущая противную сухость во рту, — ну, что изменить? Изменить то, что в зеркале увидела, когда ты пропала там, в ванной.

— Свою жизнь? — ветер взъерошил волосы белой фигуры, но она словно не замечала этого.

Фигура сжалась, напряглась, словно боролась с чем-то невидимым, и от ее борьбы вдруг стало невыносимо тоскливо — мне. Я окончательно протрезвела, но, по-прежнему ничего не понимала в сегодняшнем дне.

— Причем тут жизнь? Да нормальная у меня жизнь! — горячая волна накатила, покрыв испариной лоб, и, тут же, ее сменила вторая — ледяная, да так, что судорога свела тело. — Лежать вот так, накрытой простыней — не хочу.

— Не хочешь — не лежи! — громко вскрикнула белая вспышка, потом оттолкнулась и полетела вниз…

Или это я полетела увлекаемая быстрым вихрем по спирали, так, что уши заложило от противного, громкого воя, до тошноты, до судорог, до рези в животе.

— Не хочу! Не хочу этого! — отчаянно барахтаясь в воздухе, ставшем почему-то вязким, как желе, закричала я изо всех сил…

— Тише, тише, успокойся, все уже нормально, — ласковый голос прорвался сквозь шум в голове.

— Раньше надо думать о том, чего хочешь, — неприятно завибрировал рядом чей-то резкий баритон.

Открыв глаза, я тут же зажмурилась от ослепляющего света.

— Где я? — прошевелили мои непослушные губы.

— В больнице, — ответил все тот же ласковый голос.

— А что я здесь делаю?

— День рождения второй справляешь, — резкий баритон, больно процарапав мою душу, отозвался гулким набатом в голове, и я почувствовала, как по щекам прокатилось что-то мокрое…