Пит

Владимир Хомичук

Вместо пролога и со всем уважением к жене главного героя, Светлане, хочу привести текст нашей реальной переписки в мессенджере.

25.11.2018, 14:18

— Привет, Володя, хотела сообщить тебе, что сегодня рано утром мой любимый Петя умер. Я подумала, что сообщить тебе об этом будет правильно

18.12.2019, 00:02

— Привет, Света! Прости, что раньше не ответил, сам недавно очухался. Я Пита нашего вспоминаю всегда. Извини за столь поздний час, можно я тебе напишу завтра?

— Да ничего, все нормально. Я в порядке, спасибо. Спокойной ночи.

— И тебе.

18.12.2019, 19:58

— Здравствуй. Не помешаю?

18.12.2019, 22:44

— Привет, Володя, только что увидела твоё сообщение.

— Привет, Света! Дай мне пару минут, пожалуйста.

— Да, конечно.

— Все, я с тобой. Просто хотел спросить, как Глеб.

— Глеб работает. Леша учится.

— Вы вместе живете?

— Да.

— Это хорошо. А где Леша учится?

— Пока еще в колледже, 2-й бакалавр.

— А сколько ему?

— 19.

— Понял. Ты пиши мне иногда, пожалуйста. Если что надо, готов помочь.

— Спасибо большое. А у тебя как дела?

— Да нормально у меня все, в рамках обстоятельств. Я не заморачиваюсь уже особо.

— Ну и правильно, надо радоваться жизни каждый день, неизвестно, какой станет последним, к сожалению.

— Да, дорогая.

— Или к счастью…

— Мы думаем одинаково.

— Ну хорошо, будем на связи. Желаю тебе здоровья, удачи, и творческих успехов.

— Спасибо, не пропадай.

Пит

— Кто таков? — спросил открывший мне дверь высокий мускулистый юноша с темными, модно зачесанными назад волосами.

— Владимир, — ответил я.

— Фамилия? — словно на допросе продолжил «фраер», как я тут же про себя назвал напористого парня. Выглядел он несколько старше меня, и внушал уважение из-за превосходства в силе и наглости.

— А тебя как зовут? — уклонился я от ответа, выигрывая время.

— Золотарев. Не слыхал?

— Нет.

— Еще услышишь. Меня тут все Пит зовут.

— Это имя такое?

— Ну да, Петр. Ты что по-английски не спик вааще?

— Есть немного, но, наверное, до твоих высот не дотягиваю.

— Это скорее факт, чем предположение. Так как тебя по фамилии?

Я назвался. Брови Золотарева взметнулись вверх.

— О, блин! Так ты наш комсюк?

— Да, секретарь комитета комсомола.

— Член?

— Что?

— Член партии?

— Да.

— Я тоже. А сюда чего, с проверкой?

— Да какая проверка! Мне место в общежитии дали, пришел вселяться. Как раз в этот блок.

— Класс! В нашем полку прибыло. Заходи, Вовчик. Жаль, в разных комнатах жить будем. Но ты это, чуть что — обращайся: я любого на второй минуте первого раунда в нокаут отправлю.

— Спасибо, конечно, Пит, но я и сам смогу.

— Ну-ну. Слушай, май френд, у тебя файфика не найдется?

— Чего?

— Пятерика рублей.

— Есть.

— Отстегни до понедельника.

— На, возьми.

— Наш человек. Ну, до скорого тогда.

— Пока.

Девушки в общежитии обожали Пита: красивый был гад. Он с ними всегда был галантен, щедр и смешлив. Но предпочтение отдавал Свете — статной надменной красавице, которую называл почему-то Дусей. Я как-то спросил у него, откуда такая путаница. Он мне ответил в своей манере: «Песню Любэ про Дусю-агрегат слышал?» Я кивнул. А он: «Ну так вот мне она очень нравится, и я Светку в шутку так называю. Она не обижается». Одевался Пит очень модно, с шиком, от него всегда пахло дорогим французским парфюмом. Как-то на очередном заседании комитета партии университета был поставлен вопрос о том, что он занимается спекуляцией — фарцовкой, как тогда говорили. Пит явился чисто выбритым, хорошо пахнущим. Одет он был в простой костюм советского производства, хоть и добротно сшитый. Все обвинения он отрицал, ничего не признавал и настаивал на фальсификации фактов. Тогда обратились с вопросом ко мне о поведении Золотарева в общежитии. Я уверенно ответил, что ничего подобного никогда за своим товарищем по блоку не замечал. Ему влепили какое-то предупреждение и отпустили. В общежитии он поблагодарил меня, пожал руку и сказал:

— Вовчик, если какой-нибудь прикид фирменный надумаешь приобрести, обращайся: я тебе по дешевке все достану.

Когда я по направлению университета работал переводчиком с группой испанских студентов, в мои обязанности входило буквально все — от организации культурных мероприятий до решения вопросов питания. В этом последнем мне очень помог Пит. Он был завсегдатаем всех шикарных гостиниц и ресторанов для иностранцев. С его помощью я спокойно бронировал банкетные залы на целый вечер, доставал билеты на любую из самых престижных дискотек в Минске. Несколько студентов из Сарагосы попросили о поездке в Санкт-Петербург. Я рассказал об этом Питу.

— Без проблем, Вовчик. Свозим нопасаранов в город Ленина. Только скажи мне, амиго, которая из трех вот этих девчонок свободна? Я смотрю, ты с Росой тесно общаешься, а с остальные две свободны?

— У Асусены любовь с Кузнецом.

— Понял, а третью, блондинистую, как зовут?

— Саграрио.

— Отлично, возьму на абордаж. Потом пригодится. А как ты Росу подцепил? Она ничего такая!

С Росой я сошелся близко, потому что я каждое утро был вынужден ходить с ней в поликлинику: у девушки появилась какая-то сыпь на коже. Она действительно была очень привлекательной: черноволосая, стройная, с яркой красивой улыбкой. Мы подолгу разговаривали обо всем на свете, заодно и мой испанский становился лучше. Как-то после ужина в гостинице «Юбилейная» она подвыпила немного, сослалась на недомогание и напросилась на ночь ко мне в общежитие. Но тут возникла проблема — к ней приклеилась Асусена — веснушчатая малорослая толстушка. И пока я договаривался с друзьями по комнате о том, чтобы они смотались переночевать куда-нибудь, девушки долго о чем-то спорили в коридоре общежития, стали даже покрикивать друг на друга. Мимо проходил Юра Кузнецов. Постоял в сторонке, послушал и заглянул ко мне в комнату.

— Слушай, Вован, они сейчас там драться начнут, честное слово!

— Почему?

— Тебя никак поделить не могут.

— От, блин! Юрсан, выручай, займись Асусеной, а?

— Сделаем, надо ведь предотвратить международный скандал.

Приглашение в Испанию мне сделала Роса, Кузнецову — Асусена, ну а Пит приехал в Сарагосу после нас с Юрой через полгода по настоянию Саграрио: русоволосая пышногрудая красотка клялась всеми святыми, что жить без Пети не может.

Спустя много лет мы разговорились с Питом на эту тему. Он из Сарагосы уехал на юг Испании, но иногда приезжал по делам или просто в гости. Сидели мы с ним в ресторане за ужином, на который он пригласил Сусанну — мою будущую жену. Он, как всегда, стал хвалиться — деньгами, машинами, и, конечно же, успехом у женщин. Сусанна как раз отлучилась.

— А вообще, Вовчик, я все больше и больше влюбляюсь в свою жену, Свету. Это сколько же она вытерпела со мной! Но мы вместе, и я ей очень благодарен.

— Что это ты такой сентиментальный вдруг?

— Из-за Сусанны.

— А причем тут она?

— Она своим взглядом и отношением к тебе-дурынде, напомнила мне Светку мою. Я поэтому и захотел, чтобы мы только втроем были сегодня.

— Правильно сделал, не хватало нам еще одной Саграрио.

— А… эта. Ну да. Хотела захомутать, да не вышло. Все наврала тогда про беременность. Я ведь еще в Минске ей обмолвился об отце-генерале и своих планах на большой бизнес в Испании.

— Я в курсе.

— Как бы там ни было, я никому и никогда не позволю оскорблять свою жену, и посвящать ее в детали моих похождений. Хотя она и сама, наверное, знает, что я не ангел.

— Знает. Ее при мне попытались жены наших друзей просветить насчет твоих побед. Знаешь, что она ответила?

— ?

— Он, по крайней мере, способен одержать победу.

Потом он исчез. Сусанна не раз спрашивала меня о полюбившемся ей Пите. Она считала его настоящим джентльменом, хорошим другом и умным человеком. Я не знал, что ответить: сам терялся в догадках. В Испании как раз разразился громкий скандал о русской мафии, скупавшей недвижимость в Марбелье, и последовавших массовых арестах. А Золотарев жил в этом городе. Я со своим маленьким сынишкой был у него в гостях пару лет назад и о мафии знал не понаслышке.

Объявился он совершенно неожиданно. Я уже лежал в госпитале после аварии и обдумывал свою предстоящую жизнь в инвалидной коляске. Зазвонил телефон, на экране высветился незнакомый номер. Я ответил.

— Вовчик, братан, ну как ты? Что врачи говорят?

— Привет, Пит. Говорят, что не смогу я больше ходить. А ты куда пропал?

— Из тюрьмы недавно вышел, загребли под раздачу.

— А Света с тобой?

— Да. Она всегда со мной. У меня второй сын родился!

— Красавец, и она молодчина! Я рад, честно.

— Вовчик, я сейчас развернусь тут немного, наведу справки, как тебе помочь. Что-нибудь придумаем, вот увидишь.

В госпитале я провалялся полгода, каждую неделю мне звонил Пит.

И снова исчез.

Я выписался из госпиталя, попал в другой, начал ездить в Москву на лечение стволовыми клетками. Пита и след простыл. Однажды, листая Фейсбук, я наткнулся на его профиль и написал ему в мессенджер. Звонок раздался через минуту.

— А я тебе все звоню-звоню, ты постоянно вне сети.

— Да я в Москве теперь больше живу, чем в Испании, Пит.

Мы разговорились. Я рассказал, как продвигается моя реабилитация, чего добился за десять лет поездок в московскую клинику, пожаловался на дороговизну лечения.

— А я сейчас живу на Канарских островах, авиационную компанию создал, мотаюсь в Африку постоянно. В феврале ты будешь в Сарагосе?

— Да.

— Все, забиваем стрелку на двадцать третье февраля, я приеду, деньжат тебе подкину, братан.

— Буду ждать тебя, Пит.

— До встречи, Вовчик.

Он повесил трубку и исчез. Теперь уже навсегда. Рак простаты.

Сегодня, седьмого марта 2021 года ему исполнилось бы шестьдесят лет.

08.03.2021, 11:13

— Володя, по какому праву ты публикуешь мою личную переписку с тобой? И как ты посмел написать этот отвратительный рассказ, в котором нет ни слова правды? Пит никогда не был твоим другом, а ты, оказывается, еще омерзительнее, чем я думала.

08.03.2021, 12:01

— Света, когда я писал этот рассказ, то несколько дней подряд пытался связаться с тобой по мессенджеру, звонил тебе по телефону, но ты не отвечала. В любом случае, убираю все публикации. Прости, я меньше всего хотел тебя обидеть.

09.03.2021, 07:05

— Я убрал рассказ из всех социальных сетей.

— Молодец.