Остановка

Моя машина, тихо урча, ехала по раздолбанной проселочной дороге. По этому пути ближе было добираться до областного города, куда меня направили в командировку. Транспорта на дороге не было совсем, видимо, она не пользовалась популярностью у водителей. Ехать здесь не хотелось, машина то и дело задевала днищем края выбоин, но возвращаться уже было поздно. Осторожно объезжая ямы, сделавшие дорогу похожей на соты, я иногда посматривал по сторонам. Серая, унылая местность не привлекала внимания и очень скоро, мне, привыкшему к шуму города, людской суете и обилию яркой рекламы, стало невыносимо скучно. Неожиданно на краю дороги показалась остановка. На фоне безликого пейзажа, она выглядела воплощением кубизма. Остановив машину, я стал ее рассматривать. Остановка оказалась старой, ржавой, покореженной, с облупившейся краской. На чудом сохранившемся кусочке желтого картона с серыми цифрами — все, что осталось от расписания — прочел: д. Райское. «Хм, — удивился я, — нелепое название какое-то для такой глуши. Да и остановка эта! Снесли бы и все. Кому она нужна? Автобусы, судя по дороге, давно не ходят». Выйдя из машины, я закурил и не спеша пошел за остановку, захотелось размять немного ноги. Невдалеке, за сваленной кучей мусора, виднелись три обгорелых дома. На месте провалившихся крыш, проросли небольшие деревца, а окна без стекол и рам равнодушно взирали на мир, черные, остатки обугленных стен вызывали неприятные ощущения. Жизнь давно ушла отсюда. Опустив руку в карман, я нащупал маркер: положил его туда, да и забыл. Пристально посмотрев на железный каркас остановки, вдруг вспомнил студенческие годы. Тогда мы позволяли себе нелепые поступки. Оглянувшись по привычке по сторонам, встал на прутья, подтянулся и написал на обрывке таблички — рая нет. Спрыгнув, отряхнул руки от хлопьев ржавчины, и взглянул на сделанное — нормально получилось! На облезлом желтом цвете, буквы, написанные ярким маркером, резко выделялись на картоне некогда бывшего расписания, словно подтверждение всей этой разрухи, которая царила здесь. Послышался скрип. Я оглянулся. Шаркая стоптанными сапогами, по дороге шел бомж с тележкой, на которой позвякивали бутылки. Он поравнялся со мной.

— Здорово! — спрятав руки в карман, словно боясь, что он уличит меня в хулиганстве, негромко сказал я.

Бомж остановился, громко шмыгнул носом и вопросительно посмотрел на меня.

— Да вот, хочу узнать. Остановка тут зачем?

— Деревня раньше была. Райское. Сначала автобусов стало меньше ходить — нерентабельно. С пенсионеров-то чего взять? Потом отменили вовсе — ломаются, да и по дороге стало невозможно ездить. А «газель», которая раз в неделю привозила продукты и подбрасывала местных до города — тоже пропала. Люди возмуща-а-ались, жа-а-аловались. Кто куда только не писал! Вот только ответ был один — ремонт вашей дороги запланирован через пять лет, сейчас денег на восстановление дороги нет! Кто помоложе — быстро уехали. До нормальной дороги-то километров семь будет. А здесь ни магазина, ни еще чево. Не выжить! Это еще хорошо, у кого родные. Приезжали, забирали к себе, а если не успели — хоронили на кладбище как нормальных людей. А у кого не было — по-разному приходилось. Потом рабочих, гастрабайтеров, стали привозить. Они брошенные дома разбирали, ну какие получше, бревна грузили в «камазы». Домов-то было много! Когда остались одни трухлявые — пожар случился. Быстро все сгорело, да-а-а… А в этом году пожарище за травой да молодой порослью скрылось. Только эти три крайние, не догоревшие дома, видать. От остальных — одни головешки, фундамент и больше ничего. Сигареткой не угостишь?

Молча протянув бомжу сигарету, я посмотрел на черное пепелище, перекошенную остановку и дурацкую надпись черным маркером. Здесь случилась трагедия, может, даже кто-то пострадал, а я так развлекаюсь! Мне стало как-то не по себе. Вот что получается — я нормальный человек, а тут жили люди, которых не считали за людей? Они что, оказались никому не нужными? Здесь, на этом кусочке земли, для этой деревеньки, не смогли сделать обыкновенную дорогу и из-за этого деревня просто вымерла. Как динозавры когда-то. Почему до этого никому не было дела? Все равнодушно наблюдали, как люди хоронили умерших и разъезжались, бросая дома. Потом и те сгорели, и не осталось ни-че-го. Ничего, чтобы помнить о том, что здесь когда-то кипела жизнь. Разве только эта покореженная остановка. Без нее и я бы ничего не узнал. Какая же глупая дикость! Я потер лицо, пытаясь согнать неприятные размышления. А бомж приладил сигарету за ухо, взял свою тележку и, опустив голову, опять побрел по пыльной дороге, звеня бутылками. Посмотрев ему вслед, я спохватился и торопливо сел в машину. Поравнявшись с бомжом, посигналил. От навалившейся жалости, подумал — может подвести, беднягу. Но он даже не поднял головы, просто махнул рукой, чтобы я уезжал. Да это было и к лучшему, провоняет после него сиденье, не отмоешь. И, прибавив скорость, я помчался подальше от этого места, стараясь забыть остановку-памятник деревни, которой уже нигде нет и мою надпись на маленьком кусочке желтого картона…