Наследие Хирама

Нет, жизнь всё-таки штука достаточно мерзкая! Сначала поманит заманчивыми перспективами, наобещает счастья четыре пуда и даже наградит порой куском сладкого пирога за усердие, а потом со всего размаха мордой об асфальт. И тут же дежурные утешения случайных друзей, укор в глазах родственников, молчаливое удовлетворение кучки врагов… Впрочем, тут как раз счёт идёт на десятки, а оставшимся миллионам сограждан на тебя вообще глубоко наплевать. Начинаешь чувствовать себя обрывком старой газеты, которой походя подтёрли задницу и выкинули подальше за ненадобностью. Замечательное чувство юмора на небесах, что и говорить!

Примерно так я рассуждал, возвращаясь с работы тёплым июльским вечером девяносто первого года. Сами помните, что это были за времена… Несколько лет назад началась перестройка! Радость и надежда, замешанные на одуряющем чувстве свободы и собственной значимости. А ещё ожидание новых успехов — наконец-то нас оценят по достоинству. А разве может быть иначе? Если, завидуя зажравшимся американцам с их обалденной аппаратурой, мы получали результаты, которые им и не снились! Может быть, и не ушли далеко вперёд, но и не отставали уж точно. Придумывали оригинальные методики, вручную собирали совершенно дикие конструкции, но цели добивались. Эх, нам бы эти навороченные буржуйские приборы, мы бы всем показали как надо работать! Но теперь-то уж точно развернёмся...

А вот фигу вам с бантиком! Обалдевшему от иллюзии свободы народу какая-то абстрактная наука оказалась не нужна. То есть абсолютно — от недоумения до скептических ухмылок и рвотных позывов. Впрочем, о чём говорить? Не мы первые, не мы последние. Главное для меня сейчас то, что я остался без работы. Чем заниматься, куда податься? К чертям собачьим и эту жизнь, и эту страну, и весь идиотский мир! Тоска...

Впереди показался старый парк, за которым унылая серая многоэтажка и скромная двухкомнатная квартира на восьмом этаже. Жена наверняка ждёт дома, да и тёща не упустит случая рассказать "любимому" зятю о том, что нормальные люди давно устроились на хорошую должность в какой-нибудь торговой конторе и гребут деньги лопатой на радость семье и детям. Наверно, она в чём-то права хотя бы потому, что так принято — в первую очередь забота о родных, а уже потом никому не нужные принципы. До сих пор с завистью вспоминает одного бывшего знакомого: парень устроился клерком в очередной банк в самом начале перестройки, быстро вырос до коммерческого директора, потом "кинул" вкладчиков… Сами помните, как растущие словно грибы акционерные новообразования обманывали обычных граждан. Теперь загорает, подлец, где-то в Майами с солидным капиталом, а тёща на него не перестаёт молиться...

К чёрту всё! Настроение настолько гнусное, что точно не смогу сейчас спокойно разговаривать. Потому что обязательно сорвусь, а в запале наговорю такого, что потом стыдно будет. Странно устроен человек — за нанесённые совершенно посторонними людьми обиды страдают в первую очередь близкие… Или только я так поступаю? Пойти что ли по старой русской традиции в ближайший бар и надраться до потери сознания? Правда, тут тоже надо меру точно выдержать, иначе наговорю дома ещё больше ерунды… Раз такое уже было… Нет, лучше уж посижу немного под старыми пыльными клёнами, придумаю пару нужных слов в оправдание, чтобы никого не расстраивать...

На удивление все скамейки в парке оказались заняты. Беззаботные влюблённые, шумная молодёжь с пивом или банками пепси-колы, бабушки с колясками… Обычная картина для любого большого города. И только в конце аллеи обнаружилась условно свободная скамейка, на которой пристроился пожилой, заросший седой щетиной, человек в стоптанных плетёнках и засаленном пиджаке. И это в такую-то жару! Типичный бомж, каких немало появилось после оглушительной победы демократии. Кстати, до сих пор не могу понять, почему они даже летом кутаются в тёплую одежду. Может, стараются сохранить остатки тепла в ослабевшем из-за постоянного недоедания теле? Не знаю...

Я ещё раз осмотрелся по сторонам в надежде найти другое свободное место. Куда там! Всё забито под самую завязку, и только старик в своеобразной "полосе отчуждения" как прокажённый.

— Присаживайтесь, молодой человек! Я вполне здоров, так что вам ничего не угрожает, — бомж чуть насмешливо посмотрел на меня. — Или брезгуете?

Удивительно, а взгляд-то у него "странный". Не потухший и обречённый, как у большинства представителей этой многочисленной касты городского андеграунда, а живой и весёлый!

— Нет, — буркнул я, усаживаясь рядом, — просто хотелось побыть одному...

— У вас неприятности? — вот же неугомонный старик!

— Извините, но вам какое дело до моих проблем? — стараюсь говорить спокойно, но получается плохо. — У вас, похоже, своих выше крыши! Чужие-то вам зачем?!

— Просто спросил… — он, казалось, немного смутился. — Мне почему-то кажется, что вас уволили с работы...

Я с удивлением посмотрел на соседа по скамейке — только новых пророков не хватало на мою голову! Или Кассандр? Хотя нет, та безумная особа вроде девкой была, а этот… Ладно, пусть будет условным дельфийским Оракулом.

— У меня что, на лбу написано? Или теперь обходной у бомжей подписывать надо? — чёрт бы его побрал, разозлил таки меня этот старый хрыч!

— Не сердитесь, — "оракул" улыбнулся, — не хотел вас обидеть. Дело в том, что я не бомж. Я психолог...

Он с усмешкой осмотрел себя от пыльных сандалей до потёртых рукавов старого пиджака. Затем увидел моё вытянувшееся лицо и развеселился ещё сильней:

— Когда-то было модно ходить в "народ" даже среди высочайших особ. Я тоже среди этой касты отверженных исключительно ради информации для новой большой работы. Приходится вживаться в образ — изгои и маргиналы не терпят чужаков в своей среде.

— Что же это за работа такая, что приходится идти на такие жертвы? — удивление практически погасило гнев, поэтому вопрос я задал уже спокойно.

— Не думаю, что вам будет интересно… Впрочем, — чудаковатый психолог вдруг решительно махнул рукой, — расскажу в общих чертах. Хочется, знаете ли, иногда с кем-нибудь поделиться...

Старик, что называется, ушёл в себя. Не иначе, решает непростую задачу и подбирает слова попроще для дилетанта. Ну и зря — как известно, каждый думает, что уж он-то самый крутой знаток в политике и спорте, а также лучше всех разбирается в медицине и чужой душе. А, собственно, мне-то чего переживать? В конце концов, кто из нас считает себя психологом?

Вечер постепенно набирал силу: затихали звуки, яркие дневные краски приобретали спокойные пастельные оттенки. Аллея погрузилась в полумрак, а на фоне всё ещё светлого неба над кронами замелькали трепетные силуэты летучих мышей. Я с завистью посмотрел на стремительных ночных охотниц — вот уж кто точно выиграл от перестройки! В условиях всеобщего бардака в парке даже фонари перестали зажигать...

— Вам наверняка в последнее время часто приходилось слышать о таких понятиях, как "стадо", "серая масса", "растительная жизнь"… Ну, и связанные с ними антагонизмы — "волки", "герои". Сейчас такие разговоры становятся популярным, особенно среди новых сильных мира сего...

Непонятно, спрашивает старик или утверждает. Я на всякий случай неопределённо пожал плечами.

— Да… Все рвутся наверх, не представляя себе, что это попросту глупо, — продолжил психолог. — Общество из одних героев нежизнеспособно — они неизбежно передерутся и перебьют друг друга, пока не останется только один, как Дункан Маклауд...

Заметив мою усмешку, старик тоже улыбнулся:

— Да, смешно… Но это правда. Поэтому "волки" должны заботиться о "стаде", если хотят выжить сами. Более того, чем сильнее "серая масса", тем сильнее и сами герои. Такой вот типичный симбиоз. Другими словами, есть только один реальный способ добиться увеличения могущества — необходимо развивать "стадо", нужно дать ему уверенность и стабильность. Есть ещё отдельная категория людей — они как бы "вне стада" и не лезут в герои, но сейчас речь не оних. Извините, что использую обидные для многих термины, но придумал их не я.

Мой собеседник на короткое время замолчал. Он откинулся на спинку скамейки, посмотрел на заметно потемневшее небо и вновь заговорил:

— Почему-то многие стремятся стать первыми, совершенно не задумываясь над тем, а что же им даст положение героя… Знаете, давным-давно жил человек по имени Хирам Абиф. Известен тем, что был главным архитектором Храма Соломона в Иерусалиме. Так вот, в Храме у восточного входа есть портик с двумя колоннами-близнецами. Очень древний и важный символ для многих. Левая называется Воаз по имени прадеда царя Давида и определяется как "сила", а правая названа Иахином в честь верховного жреца, помогавшего освятить Храм. Эта колонна определяется как "основание", а соединённые вместе так называемой небесной аркой они означают "стабильность и процветание". Вам эта аналогия ничего не напоминает?

— Намекаете на героев и стадо?

— В определённом смысле, — задумчиво проговорил старик и шумно вздохнул. — Это хороший символ как для общества, так и для отдельного человека — обретая гармонию колонн, начинаешь видеть сквозь ворота и свою конкретную цель… Тут, знаете ли, неизбежно возникает ещё одна интересная мысль. Даже не мысль, а, скорее, наблюдение. Мне кажется, каждый человек должен постоянно чувствовать своеобразную подпитку сообразно внутреннему статусу. Представителям героев следует держаться "силы", а остальным — "основания". Понимаете, на планете есть множество разных мест, которые для людей обладают именно такими свойствами. Для кого-то источником силы может служить, например, степь… Ну, а для другого она же будет основанием. Надо только научиться чувствовать разницу...

— И вы, конечно, её знаете… — я иронично посмотрел на психолога.

— Конечно нет, — рассмеялся старик. — Но я знаю, как научиться...

Он лукаво взглянул на меня, словно предлагая самому додуматься до очевидной истины. Никогда не считал себя тупым, но тут абсолютно никаких здравых идей...

— Дело в том, что существуют два типа мест, которые все люди воспринимают совершенно одинаково: горы, как средоточие силы, и океан, как реализация основания. Иахин и Воаз в реальном воплощении. Только не спрашивайте, почему я так считаю — это результаты многолетних исследований. И не только моих...

Я проглотил готовый сорваться с языка вопрос. Вот теперь верю, что передо мной настоящий психолог — как же точно он предугадал ответную реакцию! Однако, нереализованное чувство противоречия всё же нашло выход:

— Бомжей интересуют те же проблемы?

Старик весело рассмеялся:

— А вы колючий! Нет, конечно… Хотя, среди маргиналов немало несостоявшихся героев. Стремление к одной только силе без основы способно погубить даже необычайно яркую личность… То, о чём я говорил до сих пор — прелюдия. Собственно, мои интересы заключаются в другом — оказывается, на основе анализа взаимоотношений в среде маргиналов можно строить довольно точные прогнозы развития социума вцелом. Удивительное дело, но поведение изгоев общества во многом как бы помогает узнать недалёкое будущее даже для героев… Трудно для понимания, правда?

Мой странный собеседник вдруг с беспокойством посмотрел на тёмно-фиолетовое небо.

— Извините, но мне уже пора. Нужно ещё успеть на трамвай — сами знаете, как они сейчас ходят, а в таком виде меня больше никуда не пускают. Разве что в "обезьянник", — попытался пошутить он. — Спасибо за приятную беседу! А вы не отчаивайтесь — как говорят умные люди, только в тупике можно найти самое правильное решение. Надеюсь, у вас всё будет хорошо...

Конечно же, я так и не придумал никаких слов оправдания, поэтому дома быстро бросил единственную фразу:

— Дамы, поговорим обязательно, но завтра! — и тут же уединился в спальне. Слава богу, что женщины всё правильно поняли и даже не пытались меня беспокоить. Правда, они долго о чём-то тихо беседовали на кухне, но я не смог разобрать ни единого слова...

… Почти забытый детский сон. Бреду по хорошо знакомым улицам необычно пустынного города, заглядываю в окна первых этажей стандартных "хрущёвок". Иногда взлетаю выше, чтобы осмотреть всё здание целиком. Ни души… Ни людей, ни животных…

Как и раньше, бегу прочь со всех ног. Знаю, стоит мне перебраться через вон тот невысокий холм, и я обязательно проснусь. Однако, с пологой вершины неожиданно вижу перед собой уходящую за горизонт сверкающую поверхность моря и одинокую фигуру человека на берегу. Хоть кто-то живой! Уже не бегу, а лечу прямо к незнакомцу. Он медленно поворачивается, и я тут же замираю на месте от удивления — передо мной Дункан Маклауд. На лице отважного горца печаль и недоумение. А затем откуда-то накатывается одуряющий запах жареного мяса…

Точно! Определённо совсем рядом готовят что-то вкусное! А ведь вчера поужинать так и не довелось… Как голодный волк крадусь поближе к источнику вожделенной пищи — кажется, ещё чуть-чуть и слюна начнёт капать прямо на пол. Открываю дверь на кухню, заглядываю внутрь — жена лепит из фарша котлетки, обваливает их в муке и бросает на радостно шкворчащую сковородку. А уже с десяток аппетитных кругляшков исходят ароматным паром на тарелке. Так, теперь бы ещё ухватить парочку побыстрее, пока тёщи не видно. Иначе придётся сначала мыться, бриться, одеваться — как принято в цивилизованных семьях...

— Руки мыл?!

Поздно! Я уже успел запихнуть котлетку в рот и теперь пытаюсь осторожно её разжевать, чтобы не обжечься.

— А где… — невинно спрашиваю жену, а рука вновь сама тянется к тарелке.

Катя хмурится, но тут же прыскает в ладошку:

— Мама пошла на базар. Сказала, что с таким непутёвым зятем магазин нам не по карману.

Нет, с женой мне определённо повезло — в любых ситуациях принимает мою сторону. Я обнял Катю и легонько коснулся пальцами её щеки.

— Слушай, давай закругляйся с завтраком и собирайся — полетим смотреть на океан.

— Куда?! Почему океан? Если хочешь отдохнуть, можно поехать в Крым или на Селигер… Почему океан?

— Говорят, там недавно открыли заповедник для непутёвых… — я крепче прижал жену к груди и прошептал. — Соглашайся...

До сих пор не могу понять, что заставило меня принять тогда столь странное решение. Разговор в парке? Забытый детский сон с неожиданным финалом? Или всё сразу? Прошло уже больше трёх лет, но я не припоминаю ни одного дня, когда хотя бы на мгновение возникло сожаление о том, что мы остались жить здесь, на берегу океана. Как же ругалась тёща по телефону, как уговаривала жену бросить ко всем чертям законченного психа! И друзья звали назад, обещали интересную работу… Но… Старик-психолог оказался прав — я действительно почувствовал, что значит обрести основание!

У нас растёт сын — скоро ему исполнится два года. Он очень много времени проводит возле воды, и я вижу, как мальчик прислушивается к голосу океана, пытается разговаривать с Иахином на понятном только им двоим языке. Когда сын ещё немного повзрослеет, поедем с ним в горы — мне кажется, он обязательно должен осознать и вторую составляющую символа Хирама — Воаз. Наверно, только так можно понять кто ты, зачем и где твоё место в этом мире...

Хирам Абиф… Конечно же, я постарался узнать как можно больше об этом легендарном архитекторе Храма… Оказывается, такого человека никогда не существовало. Хотя, жуткая история его смерти до сих пор занимает центральное место в масонском ритуале посвящения в степень Мастера и описывает реальные события жестокого убийства фараона Секененра Тао — последнего воплощения бога Гора на земле. Да и сам символ двух колонн пришёл из древнего Египта. Но так ли это важно? Иногда только красивая легенда заставляет тревожно трепетать сердце, искать и пробовать, находить и обретать, а правда воспринимается как обычный исторический факт. Один из тысяч. Именно поэтому для меня Воаз и Иахин навсегда останутся наследием Хирама Абифа. Я теперь знаю свою цель...