Юра выбрал подходящий момент, когда мать отвернулась от плиты, на которой жарила оладьи, и сказал, стараясь держаться как можно спокойнее:
– Мам, мы с Леной решили скоро пожениться.
Юра долго отрабатывал эту фразу перед зеркалом, однако, голос его предательски дрогнул и прозвучал тихо и неубедительно.
Мать схватила со стола бутылку растительного масла и отвернулась к плите. Судя по тому, как громко она прогремела сковородой, новость ей не понравилась.
Аппетит у Юры мгновенно пропал, он сидел возле тарелки горячих щей, мучаясь от ожидания. Почти половину стола занимал громоздкий радиоприемник – подарок отцу с работы.
Наконец мать, не глядя в глаза, пробормотала:
– Ну раз вы такие взрослые и все сами решили, то мне нечего сказать.
Юра осторожно зачерпнул ложкой щи.
Мать продолжила:
– Только всегда мой отец, царствие ему небесное, говорил мне, не спеши, Женя, выйти замуж не напасть, как бы замужем не пропасть. Я вот не послушалась его и как жалею. Дня не было, чтобы не жалела.
Юра отложил ложку в строну.
Мать отошла к окну:
– Отец мой говорил, найди себе, Женя, работу нужную, чтобы люди тебя уважали. Меня и уважали, пока замуж не вышла… А кем твоя Лена работать собирается?
– Она хочет стать актрисой в театре.
– Актрисой! – воскликнула мать. – На фабрики и заводы никого сейчас не затащишь. А у нас быть швеей в сто раз было почетней, чем актрисой. Молодежь из деревень бежит, а кто урожай будет добывать?
На кухню вошел отец. Пошаркал стертыми тапочками, сел с краю стола, взял чашку с недопитым чаем.
– Чего берешь?! – взвизгнула мать. – Три дня заварке! Отравиться захотел? Мучители!
Отец послушно отставил чашку и стал разглядывать трещинки на столе. Стол был старый, и трещинок на нем было много. Трико на коленях отца тоже протерлось – лет штанам было не меньше чем столу. Седые волосы отца спутались – видимо, он только что проснулся.
«У него даже нет костюма, чтобы надеть на свадьбу», – тоскливо подумал Юра.
– Ешьте! – приказала мать, бухнув на середину стола тарелку с оладьями. – Готовлю вам целыми днями, как кухарка последняя!
Юра посмотрел на тарелку недоеденных щей и тихо вздохнул.
– Слышал, какую новость сын сообщил?
– Нет, – оживился отец.
– А что ты вообще слышишь? Пожар в доме случится – ничего не заметишь. Жениться твой сын собрался.
– Ну что ж, – сказал отец. – Имеет право.
– Права вы все имеете, с обязанностями у вас плохо. Когда с родителями невесты знакомиться пойдем?
– Как скажешь…
– Как скажешь! – передразнила мать. – А если не скажу, шагу без меня не сделаете? Десять лет ремонт в квартире не делался. Уже, небось, день свадьбы назначили?
– Мы хотим двадцатого или двадцать седьмого, – смущенно признался Юра.
Мать повернулась к настенному календарю с изображением румяной матрешки, вылезающей из коробочки с надписью «1962», и стала что-то высчитывать. Матрешка была изображена в цветастом платке и со строго нахмуренными бровями. Чем-то она походила на мать.
– Мама, это календарь на другой год, – напомнил Юра.
– Сама знаю! – ответила мать сердито.
«Она смотрит, не попадают ли эти дни на время поста», – догадался Юра.
– С баянистом кто договариваться будет? – спросила мать.
– Я с Василием поговорю, – начал было отец, но мать тут же прервала.
– Не надо нам Василия! Молодым нужен хороший баянист, а не алкаш твой Василий.
Отец хотел было что-то сказать, но мать перебила:
– Юра, кольцо золотое тебе тетя Галя свое отдаст, а Лене твоей пусть ее мама достает, мы не настолько богатые, чтобы всем помогать. Я всю жизнь вот без кольца прожила…
– Мама, не надо у тети Гали кольцо отбирать, мы сами купим! – возразил Юра.
– Не обижай тетю Галю, – возмутилась мать. – Она от чистого сердца подарит. Нет у нее возможности мебель и ковры дарить, вот кольцо отдаст. А вы, небось, еще и машины заказывать будете?
Юра кивнул.
– Везде деньги. Лучше бы купили себе что-нибудь нужное или отложили на сберкнижку. Но вы разве послушаете мать? Помню, мы с твоим отцом на троллейбусе из ЗАГСа ехали и ничего не развалились. Дождь был жуткий и грязь вокруг. Плохая примета, как мне потом объяснили…
– Можно же у Василия «Москвич» попросить, – встрял отец.
– Знаешь что? – разозлилась мать.
– Мы «Волгу» хотим заказать, – тихо сказал Юра.
– Еще лучше! – заметила мать. – Это ты к отцу обращайся, у него денег много.
– Да мы с Леной машину оплатим! – поспешно начал Юра, но мать многозначительно посмотрела на него, и он осекся.
Недопив чай, отец тяжело поднялся и зашаркал к себе в спальню.
– Иди! – зашептала мать Юре. – На свадьбу он тебе денег даст! Заодно узнаешь, где он их прячет.
Юре было очень неприятно идти сейчас за отцом. А где у него тайник он и так знал – отец прятал деньги в телевизоре. Юра однажды от нечего делать снял его пластмассовую заднюю крышку и среди пыльных вакуумных ламп и электрических конденсаторов обнаружил пакет с купюрами. Деньги отец хранил крупные: коричневые благородные сотни, зеленоватые полтинники и фиолетовые двадцати пяти рублевки с профилем Ленина. И лежал только один алый червонец – Владимир Ильич смотрел на нем почему-то влево. Бумажки были новые и приятно хрустели в руках.
Стоя теперь перед дверью в комнату отца, Юра слышал, как тот включил телевизор и осторожно снял крышку. Юра заглянул: отец сидел на стуле под большими портретами Гагарина и Хрущева (Хрущева отец не уважал, однако портрет на всякий случай повесил) и трясущимися руками отсчитывал купюры.
Юре стало противно, и он ушел к себе в спальню. Там достал с полки ноутбук, подключил интернет, зашел на веб-сайт Facebook и изменил свой статус на «Задолбло!».
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.