Кубок и роза

Война окончилась, и долгожданный мир опустился на земли когда-то злейших врагов. Кровопролитие завершилось ничем, и после бессчетных людских жертв прямо на поле битвы был подписан мирный договор. Воины возвращались в родные края, понурив головы, скорбя о навсегда потерянных товарищах и друзьях, а простолюдины бросали под ноги их коней прелестные венки из голубых цветов. И кони, испачканные запекшейся бурой кровью, топтали их подкованными копытами, мешая с грязью и пылью дорог.

Солнце щедро одаривало людей своим теплом в тот день. Оно обжигало нежные плечи прекрасных дам и суровые лица мужчин. Короли, вчерашние непримиримые противники, сидели бок о бок на высоких тронах и, переговариваясь, осматривали собравшихся. Грозная стража, словно морские рифы, окружала двух правителей. Турнир по случаю мира — что может быть лучше для скучающих жителей двух королевств? Каждый находил здесь то, что хотел — приятное общество, изобилие еды и вина, славу и честь. Простолюдины и приближенные почтенных королей, рабы, шуты, рыцари и сквайры, оруженосцы и глашатаи — огромная оживленная толпа заполнила ристалище, как вино заполняет украшенный изумрудами царский кубок. И, наконец, голоса глашатаев ознаменовали начало великого турнира, светлого праздника примирения. Но все понимали — конечно, кроме скучающих недалеких зевак — здесь-то и должна по-настоящему завершиться война. Раз поле брани не смогло рассудить соперников, это определит турнир. Сильнейшие воины покажут, на что они способны, славя свои королевства и своих мудрых суверенов.

Турнир достиг своего подлинного размаха, и народ ликовал. Широкие взмахи мечей, звон стали о сталь раззадоривали толпу; кровь и металл приковывали к себе сотни блестящих глаз. Торговцы распродавали свой товар, рыская среди скамей, набитых жаждущими зрелища людьми, молодые крестьянские девушки осыпали соперников лепестками цветов; и не было счета разноцветным знаменам и штандартам рыцарских орденов, именитых лордов и благородных дворянских домов. Один из королей обернулся и бросил пару слов своему слуге, стоящему в тени за троном. Лакей поспешил вниз, чтобы передать волю правителей глашатаям.

Едва улеглась пыль, впитав в себя пот и кровь воинов, распорядитель призвал народ к вниманию. Близилось главное событие дня. Ристалище затихло, а взгляды каждого были устремлены на узорчатые ворота арены. В жарком летнем воздухе проскрежетали створки, и двое, ведя под уздцы своих гордых коней, вышли на свет. Толпа встретила их громкими возгласами и рукоплесканиями. Обычно в конной сшибке участвовали рыцари, только посвященные в это почетное звание, стремясь доказать свою силу и стремление к победам и славе. Но в этот раз лицом к лицу должны были встретиться двое лучших. Противники были достойны друг друга — высокого роста, в искусно изготовленных доспехах; один из них, в белоснежной, будто покрытой эмалью, броне, нес свой шлем — сверкающий такой же белизной, как и нагрудник, украшенный величественным плюмажем из красных и желтых длинных перьев и венком из такого же цвета тканей. Табард повторял цвета рыцаря; на желтых и красных клетках красовался фамильный герб — перекрещенные меч и кубок, украшенный рубинами. Прекрасные светлые локоны мужчины ниспадали на плечи, обрамляя лицо золотистой вуалью. Его соперник был не менее грозен и крепок, тусклый металл доспехов покрывал серебристый табард, окаймленный фиолетовым узором. Черные волосы с проседью, словно покрытые инеем, выдавали в нем уже немолодого, бывалого воина. С герба рыцаря грозно щерился волк, держа в зубах надломленную розу.

Пройдя по арене под всеобщие овации, рыцари заняли свои места на противоположных ее концах. Кони в нетерпении рыли копытами утоптанную землю, а молодые оруженосцы помогали своим господам забраться в седло, взять щиты и турнирные копья, водрузить на головы шлемы. Златовласый воин смотрел на развевающиеся знамена двух королевств. Он обещал своему лорду победу, и он принесет ее. Враг слаб и стар, победа будет легкой… Выбить из седла старика или сломать копье о его уродливый щит — нет ничего проще! Рыцарь опустил взгляд и вонзил его, как кинжал, в своего противника. Убеленный сединами воин, казалось, не замечал бури эмоций вокруг него. Взгляд всадника приковали к себе лепестки цветов, которые ветер волочил по пыли ристалища. Все рано или поздно приходит к концу, и жизни таких воинов, как он, походили на эти измятые лепестки, что ветер войн несет по полям битв. Противник силен и искусен… Но годы сражений превратили рыцаря в несгибаемого и несокрушимого защитника. Посмотрим же, кто сегодня будет волком, а кто — сломанной розой!

И вновь ристалище затихло. В воздухе чувствовалось напряжение — эмоции множества людей должны были вот-вот политься через край, взорвав тишину вокруг. Наконец, прозвучал турнирный сигнал. Толпа разразилась криками, а соперники пришпорили коней и понеслись навстречу битве. Словно в безвременье, они смотрели друг на друга, один с гордостью и пренебрежением, другой — со спокойствием и смирением. Медленно копья опускались, нацеливаясь на крепкие щиты. Наконечник копья, изукрашенного желтой и красной краской, стремился прямо в пасть волка на щите противника. Искусно выполненный сжатый кулак на наконечнике второго копья, темного, готов был нанести свой сокрушающий удар. Еще всего лишь несколько мгновений головокружительной скачки…

Копья поразили щиты одновременно. Все поглотил вихрь пыли и деревянных обломков. Кони вздыбились, оглушительно заржав, и продолжили свой бег. Зрители вскакивали со своих мест и бежали к заграждению, пытаясь разглядеть соперников в пылевой завесе. Сжав зубы и истекая кровью, из облака лепестков вырвался старый воин. В его боку, в сочленении доспеха, застрял крупный обломок копья. Рыцарь судорожно натянул поводья и поспешил развернуть своего послушного скакуна. Щурясь и прерывисто дыша, он устремил свой взгляд на другую сторону арены. Пыль улеглась, и сотни любопытных глаз устремились на рыцаря в белом, что безвольно повис в седле. Сломанное копье лежало посреди арены грудой щепок. Щит благородного рыцаря треснул, а доспехи изуродовала вмятина. Конь вновь заржал и встал на дыбы, заставив воина рухнуть наземь. Гордому рыцарю не суждено было подняться. А своенравный скакун понесся по арене, не разбирая дороги. Старый воин опустил взгляд и посмотрел на обломок копья в своем боку. Силы медленно начали покидать его, а кровь насквозь пропитала табард. Еще одна роза сломалась; шипы ее оказались бесполезны… Но и волк лишился клыков. Солнце играло лучами на белых доспехах поверженного бойца, и никто не решался нарушить тишину.